— Что с вами? — спросил он и, не дожидаясь ответа, начал кромсать топориком глыбу льда. Всю ее Старков разбить не мог. Только вырубить ноги…

Когда он выволакивал тело, Перселл был в глубоком обмороке. Лишь у выхода, положив раненого и готовясь пойти на поиск Хопнеров, Алексей услышал тихое и тревожное:

— Вы не бросите меня?

— Спокойно, Перселл. Сейчас вернусь.

Хопнеры бродили невдалеке, беспокойно переговаривались.

— А я уже бог знает что подумал, — признался Генри. — Где Перселл?

— У него разбиты ноги. Испугался одиночества, выстрелил и вызвал обвал.

Они донесли капитана на брезенте до реки. Там его перевязали и посмотрели друг другу в глаза. Что дальше?

— Пойдем искать брод, — твердо сказал Генри. — Осталась только территория по ту сторону реки.

Они подняли Перселла и прошли километра два назад, где река поуже, устроили бивак и принялись изучать противоположный берег. Наконец удалось обнаружить «якорь». Джой вспомнил навыки своих далеких ковбойских предков. Не менее сорока раз кидал он веревку с петлей и кошкой, пытаясь заарканить каменную шею скалы. Наконец счастье улыбнулось ему. Веревка натянулась, ее закрепили на берегу хитрой петлей, которую можно было сдернуть с другого берега.

Крепыш Джой стащил с себя куртку.

— Я полегче, — сказал Старков, отодвигая его плечом.

— Оставь, Алэк, он не отступится, — сказал Генри. — Его и маленького били за упрямство. С тех пор не изменился.

Джоя привязали за пояс. Как кошка, скользнул он по провисшему тросу почти до середины реки и едва не коснулся спиной воды. Напряженно стал подбираться к тому берегу, и тут, у самого обреза скал, ему пришлось туго. Канат плотно прилегал к камням, руки не могли подхватить его. Каким-то невероятным, акробатическим прыжком Джой вынес свое тело на берег и лег обессиленный.

Натянули еще трос, сделали петлю для ног, и переправа началась.

Вторым перебрался Старков. Для капитана сделали люльку. Генри завершил рискованную операцию.

Когда Джой и Алексей ушли на разведку, Генри зажег спиртовку и начал колдовать над больным. Положение Перселла было опасным, Хопнер делал все возможное, чтобы предотвратить гангрену.

Тем временем разведчики изучали новый район. Площадка слегка подымалась, но ее не ограничивали близкие горы, а свод не нависал так низко, как на том берегу. Появилось предположение, что в темноте скрыты обширные пустоты. Идти было легко, ноги скользили по мокрой, но гладкой как стол плите из камня.

Вдруг Старков остановился.

— Ты ничего не слышишь? — спросил он возбужденно.

Было тихо и темно.

— Что с тобой? Озарение свыше?

— Я чувствую дуновение воздуха, ветер! — радостным шепотом произнес Алексей. — Ветер!..

Он плеснул из фляжки на ладонь воду, смочил лицо и стал поворачиваться во все стороны. Мокрая кожа чутко улавливала едва приметные колебания воздуха.

— Точно! Ветер! — крикнул Старков. — Это там, левее.

Алексей тяжело побежал вперед, размахивая фонарем. Желтый луч метался по площадке, манил за собой. Джой побежал следом.

Белая стена выросла впереди, как привидение. Строгая, холодная, почти отвесная, уходила она ввысь на десятки метров и там сливалась с ледяным потолком. Снова тупик, на этот раз ледяной. А как же ветер? Уж не почудилось ли?

Они остановились и направили свет на эту холодную стену. Именно оттуда шла волна свежего, по-особому пахнущего воздуха. Он приносил в затхлую атмосферу подледного мира морозную чистоту бесконечных пространств. Измученные люди с жадностью пили этот воздух, и робкая надежда освещала их лица.

— Погаси свет, — сказал Алексей.

Полная темнота на несколько минут скрыла лица, белую стену, черные камни площадки. Они до судороги в шее задрали головы. Глаза постепенно привыкли к темноте.

— Вижу! — голос Старкова прозвучал как заклинание.

— И я вижу! — завопил Джой. — О-ля-ля! Там дырка!

На высоте двадцати метров лед слабо светился. Словно тусклый зимний рассвет проникал в замерзшее окошко деревенской избы. Лед нехотя процеживал сквозь толщу неяркий, но белый свет, и этого было достаточно, чтобы понять главное — там трещина.

Они бросились назад, крича во все горло. Не прошло и часа, как лагерь перебрался на новое место.

Деловито поплевав на ладони, Джой и Старков ударили ломами по стене. Но Генри остановил энтузиастов. Он осмотрел гладкую стену, оценивая ее прочность. Затем сказал, ткнув кулаком в освещенный кружок льда:

— Отсюда строим лестницу. Широкую лестницу, чтобы вынести Перселла. До самой трещины. У нас есть взрывчатка. Сначала глубокую нишу, а из нее уже наклонную лестницу.

Джой вложил в свой удар всю тоску по солнцу. Из-под ломика брызнули осколки льда. Менее чем через час удалось пробить глубокие бурки. Генри сунул в них толовые шашки, поджег шнуры.

Раздался грохот, от стены полетели первые куски льда. Воздух дрогнул, но уже не от этого взрыва, а от многоголосого эха, полыхнувшего в глубине пещеры. Где-то падали камни, рушились глыбы льда. А виновники этого грома уже копались в сделанной нише.

Крупные уступы пошли наверх. Сыпался лед. Кончая смену, каждый останавливался на площадке и, задрав голову, смотрел на тусклое окно в мир: оно приближалось, хоть и не так скоро, как им хотелось.

Долгожданное избавление… Еще сутки-другие, они прорубят лестницу к окну, свяжутся по радио с ближайшей базой или поисковой группой, и затянувшееся опасное приключение окончится. В мире возникнет сенсация.

Откуда-то появились силы. Хопнеры и Старков работали, как дьяволы. Со стены все время сыпался лед. Перерывы делались короче и короче — лишь для того, чтобы сделать бедняге Перселлу инъекцию, сказать несколько ободряющих слов да полежать с закрытыми глазами, восстанавливая силы.

У Ивара Перселла нашлось теперь предостаточно времени, чтобы обдумать кое-какие мысли, роившиеся в воспаленной голове. Он жил в эти часы молчаливой, внутренней жизнью, пытаясь осмыслить все случившееся. Когда Алексей оставался с ним, чтобы покормить или сделать укол, Перселл неотступно следил за каждым его движением, глаза капитана выражали только боль и удивление.

— Скажите, Алэк, я буду жив? — спросил он однажды.

— Вы будете жить. Без ног, Перселл.

— Я очень виноват перед вами…

— Потом, потом. Не расстраивайтесь. Постарайтесь уснуть.

Урвав из своего отдыха час-полтора, Алексей и Джой уходили в глубь пещеры. Они хотели собрать как можно больше образцов и считали невозможным сидеть или лежать, когда рядом был огромный, непознанный мир.

За две экскурсии они собрали множество самых различных образцов породы. Некоторые из них оказались абсолютно незнакомыми. Тяжелейшие куски со стальным отливом, очень похожие на химически чистый кремний, заставляли думать о веществе, слагающем глубины Земли.

— Впечатляет? — спросил Алексей, подбрасывая на ладони очередную находку.

— Геологи разорвут нас на части, — ответил Джой. — Они охотятся за минералами на дне океанов, собираются бурить землю на глубину в пятнадцать километров, чтобы достать это самое. А здесь под ногами, как грибы в лесу.

— Представь себе, что отыщут наши коллеги, если заложат буровые в районе плазменного кратера!

Джой пробормотал что-то невразумительное. Фраза Алексея навела его на грустные размышления.

— Честно говоря, боюсь этого, — сказал Джой. — В свое время физики проникли в тайну атомного ядра. А в результате водородная бомба, стронций-90 и всеобщий страх. Джина выпустили из бутылки. Что, если глубины Земли сулят нам столь же великое открытие? Я говорю о плазме во всех ее видах. Пока мы знаем это явление как разрушительное: огонь, смерть, дьявольские температуры.

— На этот раз твои опасения напрасны. Вспомни о договоре, который подписан представителями наших стран. Договор запрещает использование района Антарктиды в военных целях. Никаких территориальных притязаний, никаких баз и ядерных взрывов. Только научные наблюдения, обмен информацией, сотрудничество. Будем надеяться, что не отыщется любителей погреть руки на нашем открытии. А если кто попытается, его образумят.