– В этом нет ничего удивительного. Еретиков часто отправляли на костёр.
– Вы не дослушали! Тот еретик был особенный. – Рейтер мечтательно сощурился и поднял указательный палец. – Он утверждал, что был членом Тайной Коллегии Магов и умел путешествовать во времени, переселяясь из тела в тело. Когда его приговорили к смерти, он долго смеялся над инквизиторами.
– Вы хотите сказать, что он принадлежал к той самой тайной организации магов, о которой упоминает клинопись? Не вижу никаких оснований думать так. Мало ли что можно написать.
– Не торопитесь, Мария, слушайте дальше. У меня есть старинная книга на арабском языке, её датируют примерно двенадцатым веком. Там излагается легенда о том, что десять человек из тайного братства магов, возгордившись, решили нарушить установленный порядок вещей и бросили вызов своим учителям и собратьям. Все они обладали огромными знаниями и силой. Учителя не могли допустить, чтобы «неоперившиеся» колдуны вышли на самостоятельную тропу. Некоторых из бунтарей удалось уничтожить сразу. Но кое-кто успел скрыться. С тех пор они кочуют сквозь века, пользуясь чужими телами.
– Но ведь это легенда.
– Легенда о Тайной Коллегии. А сожжённый еретик, похвалявшийся своим умением перемещаться из жизни в жизнь, – это уже засвидетельствованная реальность.
– Карл, – Мария впервые назвала Рейтера по имени, – мне кажется, вы слишком доверчивы. Нельзя так слепо полагаться на древние письмена.
– Вы не верите?
– Пожалуй, не верю. – Мария отрицательно покачала головой.
– Но ведь вы не верили и в силу моих гипнотических сеансов, однако убедились, что вы можете рассказывать о себе то, что никак не связано с вашей теперешней жизнью.
– К сожалению, я не в силах объяснить это. Да, вы заставили меня согласиться с тем, что есть нечто, в чём я не смыслю ничего, но к чему имею непосредственное отношение. И мне стало интересно. И страшно тоже. Однако это не означает, что я поверила в переселение душ, герр Рейтер. Может, это что-то совсем другое. Может, в клетках нашего организма накапливается память предков, ведь потомки всегда являются продолжением своих родителей. Со временем наука найдёт точный ответ, даст своё определение. А переселение душ… Нет, не думаю…
– Поверьте мне насчёт Тайной Коллегии. Я не могу открыть вам всего, Мария, но у меня есть все причины верить, что существует Тайная Коллегия и существуют Нарушители…
– Какие нарушители?
– Те, которые, овладев огромными магическими знаниями, решили действовать сами и тем нарушили устав тайного братства…
– И чего же вы ждёте от меня? Какой помощи? Ведь я-то не верю в это.
– Я хочу, чтобы вы занялись поисками сведений о Тайной Коллегии. Меня интересуют любые упоминания, пусть даже самые незначительные. Забудьте о других делах, я освобождаю вас от них. Занимайтесь только этим. Я буду передавать вам большое количество текстов, разумеется, переведённых на немецкий язык. Читайте всё внимательно. Меня интересует любая информация о тайных обществах.
– Хорошо, герр Рейтер.
Великолепие простоты
День ото дня Мари, которую звали теперь Белый Дух, чувствовала себя всё увереннее. Индейцы совсем перестали пугать её. Ни их манера легко воспламеняться во время разговора и, раз начав ссору, долго потом ругаться, ни их внезапные бешеные пляски, ни резкий запах свежеразделанных туш оленей и бизонов, шкуры которых были натянуты на деревянных рамах по всему стойбищу на земле и на деревянных каркасах, ни набросанные всюду после ночных пиршеств кости – ничто уже не пробуждало в ней неприятных эмоций. Окружавшая её жизнь была во многом непонятной и непривычной, однако Мари никак не могла сказать, что эта жизнь вызывала в ней отвращение. Единственное, что по-настоящему мешало и её раздражало, так это едкий дым от горевшего посреди палатки костра. Несмотря на постоянно открытые клапаны дымохода, жилище всё время было наполнено клубами; от дыма слезились глаза и першило в горле; лишь у самой земли дым оставлял в покое, поэтому ночь, когда все ложились спать, приобрела для Мари особую прелесть.
Прихода ночи Белый Дух с нетерпением ждала и по другой причине: это было время, когда девушка давала волю своей неуёмной страсти…
Но наступили дни, когда Крапчатый Ястреб перестал проявлять интерес к своей белой жене. Она заглядывала ему в глаза, но он отворачивался. Когда же она пыталась навязать ему свои ласки, он возмущался и злился. Мари испугалась.
«Я в чём-то провинилась, – рассуждала она, – только не возьму в толк, что я сделала не так. Я каждый день со старухой чищу шкуры, каждый день мы с ней собираем ягоды, каждый день ходим за хворостом… Не понимаю, почему мужчины не занимаются заготовкой дров. Ведь женщинам трудно таскать такие тяжести…»
Однажды утром она услышала, как в разных концах лагеря запели мужские голоса. Затянул песню и Крапчатый Ястреб.
– О чём ты поёшь? – спросила она по-французски.
Муж не отозвался. Он словно не услышал её.
«Он злится на меня… Он делает вид, что не слышит меня… Как жаль, что я не понимаю их речи. Я должна скорее выучиться их языку…»
Крапчатый Ястреб стоял спиной к входу и привязывал к волосам чучело воронёнка, которое было на нём в день их первой встречи. Судя по тому, что он складывал перед собой оружие, он куда-то собирался.
– Ты уезжаешь?
Он не обращал на неё внимания.
«Почему он избегает меня?» – Мари едва не расплакалась.
Она не понимала, что Крапчатый Ястреб вовсе не охладел к ней. Причина его кажущегося равнодушия крылась в том, что он собрался в рейд против Вороньих Людей. Он пообещал соплеменникам вызволить из неволи похищенных из родного стойбища женщин. К военному походу всегда готовились, ревностно соблюдая множество установившихся веками правил, в числе которых было и строгое сексуальное воздержание. Индейцы свято верили в то, что совокупление с женщиной отбирало у воина значительную часть силы…
Мари не догадывалась об этом, поэтому серьёзно беспокоилась и заметно погрустнела. Когда Крапчатый Ястреб вышел из палатки, наряженный в боевую рубаху, разрисованную магическими символами, девушка снова попыталась заговорить с ним. Он повернулся к ней, скупо улыбнулся и поднял к груди два крепко стиснутых кулака.
– Держись, Белый Дух. Я не знаю, как долго продлится поход, – проговорил он и прижал один кулак к своей груди, другой – к её.
«Нет, он не злится на меня. Он по-прежнему тепло относится ко мне. Я чувствую это. Просто я ничего не понимаю в их обычаях».
Её внезапно охватило такое чувство любви к Крапчатому Ястребу, что она не удержалась и порывисто обняла его. Мужчина погладил её по плечам, легонько отстранил от себя и зашагал прочь, ведя коня на поводу. На тёмном крупе и на груди коня ярко выделялись пять жёлтых отпечатков ладони, поставленные для того, чтобы противник уже издали увидел, сколько врагов сразил Крапчатый Ястреб в рукопашной схватке. Также на груди коня виднелся нарисованный красный круг – туда однажды попала стрела в бою.
Крапчатый Ястреб остановился возле палатки, где уже собрались три десятка воинов. Мари Белый Дух успела заметить, что в это жилище никогда не заходили женщины. Похоже, там было место воинских сходок, оттуда часто слышались пронзительные песни, доносился бой барабана, туда всё время тайком заглядывали мальчишки, вытянувшись перед палаткой на животе и приподнимая нижний край её кожаного покрова.
– Хороший день для похода! – воскликнул Крапчатый Ястреб, воздев руки к небу, и вспрыгнул на своего скакуна. – Помните, братья, что мы с вами отправляемся не за лошадьми ненавистных нам Вороньих Людей, а чтобы испить их крови и отомстить за наших погибших друзей и родных. Мы заставим их людей рыдать! И мы возвратим к родному очагу наших сестёр и жён!
Старый Медвежья Голова ходил по лагерю с погремушкой и возвещал о выступлении военного отряда. Он перечислял участников похода по именам и просил соплеменников молиться за воинов. Вскоре отряд стремительно умчался, оставив после себя клубящуюся в утреннем солнце пыль.
