Мари, уставшая от долгой неподвижности, несколько раз пыталась прилечь, задремать, свернувшись клубочком, но что-то заставляло её вернуться в сидячее положение. Возможно, это был страх перед неизвестностью. Прижимая руки к груди, девушка истово молилась о выздоровлении Крапчатого Ястреба, ибо если он скончается… Она даже боялась подумать о том, что ждало её в случае смерти этого индейца.

Вдруг Женщина-Дерево резко поднялась и шагнула к Мари. Схватив её за руку, она почти волоком подтащила девушку к Крапчатому Ястребу и принялась ей что-то втолковывать.

– Я ничего не понимаю, – зарыдала несчастная девушка и в ту же секунду получила от Женщины-Дерева звонкую оплеуху. Вспомнив, что окружавший её мир держится на беспощадных ударах и жестоких убийствах, Мари заставила себя замолчать и прикусила губу.

Женщина-Дерево продолжала говорить, обдавая её незнакомым густым запахом, затем резко сдёрнула с разметавшегося в беспокойном сне сына набедренную повязку и силой заставила Мари взять в руку вялый мужской член. Девушка ощутила в ладони мягкую и липкую от пота плоть, но не могла взять в толк, что от неё требуется. Старуха снова ударила её по голове и жестом показала, что нужно делать, чтобы оживить мужчину. Мари в глубоком испуге и полном недоумении медленно зашевелила рукой. Старуха отодвинулась в сторону и протяжно запела, аккомпанируя себе погремушкой. Через некоторое время девушка почувствовала, как рыхлое мясо в ладони напряглось и стало вытягиваться, приобретать форму. Вытаращив глаза, она обернулась к старухе. Та поняла, в чём дело, распахнула на Мари одеяло и, подтолкнув, заставила её взобраться на сына, подгоняя громкими и нетерпеливыми восклицаниями. Девушка хотела воспротивиться, однако страх сделал её покорной, и она подчинилась.

Ощутив горячее прикосновение набухшего органа к своему телу, Мари вздрогнула. Она совершенно не готова была к соитию, и всё происходившее напоминало сплошной кошмар, но таившаяся в ней бурная женская суть сразу отозвалась на прикосновение мужчины. Если бы не обстановка и не саднящая кожа на ягодицах, то Мари сказала бы, что ею овладело приятное возбуждение, сравнимое с тем, которое охватывало её, когда она ласкала себя в ванной комнате.

Она расслабила мышцы ног и всем телом опустилась на стоявший под нею сеятель жизни. Старая индеанка помогла ей рукой. Мари с наслаждением потянула ноздрями, но тут же боязливо оглянулась на старуху, опасаясь, что могла сделать что-то не то. К своему изумлению, она увидела, что морщинистое лицо Женщины-Дерева улыбалось, по её щекам текли слёзы.

Бедная измученная девушка никак не могла опомниться, и внезапное совокупление вдруг словно сняло с её плеч непомерную тяжесть стремительных и жутких перемен в жизни. Она не знала, зачем старуха потребовала от неё таких действий, да и не желала ничего знать в ту минуту. Ей хотелось исчезнуть, и она закрыла глаза…

Женщина-Дерево запричитала и, шурша тяжёлым замшевым платьем, выбралась из жилища.

Встав у входа, она хрипло закричала:

– Люди! Услышьте мой зов! Передайте всем, что в дом Женщины-Дерева должны прийти семь никогда не рожавших замужних женщин! Они должны прийти ко мне со своими мужьями! Люди, Женщина-Дерево просит вас помочь ей провести церемонию исцеления!

Мари не знала, как долго она оставалась наедине с Крапчатым Ястребом, но, когда она слезла с мужчины, поняв, что его тело снова сделалось беспомощным, то увидела вокруг себя много незнакомых индейцев. Их чёрные глаза смотрели на неё с таким вниманием и глубоким интересом, что она совсем не испугалась, но лишь смутилась и отползла вглубь жилища, поторопившись закутаться в красное одеяло, служившее ей одеждой с тех пор, как она покинула хижину Мерля.

Женщина-Дерево покопалась в большой кожаной сумке с яркими ступенчатыми узорами и вытащила тёмно-коричневое платье из мягкой кожи. В это платье она велела одеться Мари.

Через некоторое время появились ещё четыре человека и принесли барабаны. Все пришедшие сели в ряд, повернувшись лицом к северу, женщины устроились позади мужчин. Крапчатый Ястреб неподвижно лежал по другую сторону костра.

Была уже ночь, когда индейцы начали петь и стучать в барабаны. Женщина-Дерево потряхивала седой головой и костяной ложкой размешивала что-то в деревянной миске, шевеля руками в такт барабанам. В какой-то момент она прекратила свои действа, достала из кожаного мешка чучело ястреба с четырьмя привязанными к хвосту орлиными перьями и протянула его в сторону Мари. Девушка неуверенно взяла чучело и стала ждать дальнейших указаний. Спустя минут тридцать, на протяжении которых не прерывалось пение под стук барабанов, старуха показала знаком, что чучело нужно положить на грудь Крапчатому Ястребу. Сама она поднялась и начала пританцовывать возле костра, благодаря каким-то неуловимым движениям сделавшись похожей на птицу. Она двигалась, не спуская глаз с поющих людей. На шее у Женщины-Дерева болтался костяной свисток, который она периодически брала губами и издавала свист, похожий на крик орла. Из висевшего у неё на поясе мешочка она то и дело зачерпывала сухую жёлтую краску и, поплевав на ладони, размазывала её по своему лицу. Мари увидела, что на двух пальцах левой руки индеанки отсутствуют крайние фаланги.

Послышался странный хлопок, будто разорвалось что-то туго натянутое, и Мари увидела, что рана на боку Крапчатого Ястреба вскрылась, оттуда густо потекла кровь и какая-то зелень. Индеец глухо застонал. В жилище сразу сделалось темнее, но отсветы костра стали ярче. Пространство наполнилось таинственными тенями, беззвучно метавшимися от стены к стене. Происходящее казалось непостижимым, и Мари смотрела во все глаза. Дикари, которых она видела вокруг, безусловно, составляли особую породу людей, совершенно не схожую с французами и англичанами. Они умели разговаривать с огнём при помощи барабанного боя, и белая девушка готова была поклясться, что огонь разговаривал с ними.

Женщина-Дерево жестом подозвала к себе Мари и насыпала ей на руки жёлтый порошок, показывая, что его нужно размочить слюной, чтобы выкрасить себе лоб. Мари, косясь на окровавленного Крапчатого Ястреба, принялась плевать в ладони и усердно натирать разбухшей густой краской лоб. Старуха удовлетворённо закивала.

Через некоторое время индеанка подняла бубен, вытерла о него краску со своих ладоней и принялась колотить в него. Остальные индейцы разом прекратили пение.

– Теперь поднимайся, – повернулась она к сыну и стала бить в бубен реже, но сильнее.

Крапчатый Ястреб сел, не открывая глаз. Его тело покачивалось. Старуха кивком дала понять Мари, что нужно покрыть жёлтой краской и его лицо. Девушка покорно выполнила её указание. Внезапно Женщина-Дерево бросилась к сыну, пронзительно свистя в костяной свисток, схватила чучело ястреба и стала наносить клювом птицы быстрые удары по груди сидевшего индейца. Мари показалось, что она видела, как острый клюв протыкает кожу Крапчатого Ястреба, но позже она не обнаружила там ни единого следа. Мужчина коротко вскрикнул. Тогда старуха проворно схватила деревянную миску с водой и бросила туда щепоть порошка жёлтой краски. Эту странную смесь она поднесла ко рту сына, и он послушно выпил всё до дна, так и не открыв глаз.

Затем Женщина-Дерево посыпала порошком разложенные перед костром куски мяса и сказала:

– Жарьте его и ешьте.

Собравшиеся принялись за дело в полном молчании. Мари не знала, как полагалось поступить ей, и тогда старуха впихнула мясо прямо ей в руки.

Крапчатый Ястреб глубоко вздохнул и повернулся на бок. Старая индеанка улыбнулась и вдруг нежно потрепала Мари по плечу. Внезапно напряжение ушло, и девушка громко разрыдалась. Все гости дружелюбно засмеялись и наперебой заговорили…

Крапчатый Ястреб поднялся ближе к полудню и с удивлением посмотрел на лежавшую возле него Мари. Она продолжала крепко спать.

– Не удивляйся, сын, – ухмыльнулась Женщина-Дерево, – это твоя настоящая жена. Мне пришлось сделать так, чтобы ты вошёл в неё.