Щеки Индии пылали от негодования. Она не давала повода Маризе так разговаривать с ней. И вообще, что это за чепуха, достойная девятнадцатого столетия! Нет у нее ни капельки интереса к Альдо Монтефьоре, нисколько! Граф ди Монтефьоре, подумаешь! Она рассматривала в зеркало свои карие глаза и вспомнила улыбчивый голос Альдо, когда он говорил: «Как на снимке». Ладно, это нисколько не интересно. Но он так обворожителен, так мил…
Внезапно Индия встала. Ее охватила усталость. Пора домой. Надо найти Фабрицио, попрощаться и уйти.
Собственно, вечер только начинался. Пианист с лениворасслабленным видом касался клавиш большого белого рояля, выставленного в зале, и напевал что-то из Кола Портера. Гости беседовали, кто сбившись в группы, кто рассевшись на просторных мягких диванах. Официанты в белых перчатках разносили кофе и прелестные маленькие шоколадки на серебряных подносах. Индия искала Фабрицио и обнаружила его у рояля, поглощенного волшебной мелодией Кола Портера, над которой время было не властно.
– Я должна уходить, Фабрицио. Благодарю тебя за чудесный вечер.
– Индия? Так рано? – Он сжал ее руки в своих теплых ладонях, и она затрепетала от этого прикосновения. Чудеса: Мариза предупредила ее относительно видов на Альдо своей богатой кузины Ренаты, но не намекнула ни словом на собственного мужа.
– Я устала, – сказала девушка неубедительным тоном. – Был такой долгий день, а мне ведь рано вставать, чтобы проследить за работой водопроводчиков на квартире у Мондини.
Фабрицио ощутил приступ вины. Иногда он думал о том, что заставляет ее слишком много работать. Он мог бы легко послать кого-нибудь другого присмотреть за строителями, но сейчас как раз тот случай, когда строительство полностью, от проекта до завершения, проходило у нее на глазах, и если ей действительно хотелось выучиться своему делу, то лучшего момента постичь премудрости архитектуры просто не представится. Тем более, что окраска труб в ванной – дело весьма важное.
– Позаботься, cara, – сказал он, склоняясь к ней и нежно целуя в щеку. – Ciao. Увидимся завтра. – Он следил, как она уходила.
– Индия…
Она полуобернулась к нему.
– Да?
– Я доставлю к тебе ковер завтра после полудня. Нынешнему вечеру недоставало лишь ее счастливого смеха.
Индия тупо обозревала «роллс-ройсы», «мерседесы», «феррари», оставленные на стоянке во дворе виллы, припоминая случившуюся неприятность. Конечно же – у нее не было машины! Неуверенно спустилась она по ступеням, пока распорядитель ожидал, что она передаст ему ключ от машины.
– Пожалуйста, черный VW – «рэббит». Альдо улыбался ей.
– Ошибиться он не сможет. Здесь только один такой автомобиль.
– Ой, но ведь вы же должны быть среди гостей? – Вопреки своему настроению Индия была довольна и улыбнулась ему в ответ.
– У меня привычка доставлять домой девушек, с которыми прихожу, – ответил он с доброй иронией, – и, кроме того, каким же образом вы доберетесь до дому, если я не подвезу вас?
Она не в состоянии была постичь, насколько устала, пока не опустилась на сиденье автомобиля, пошевелив пальцами ног, сжатыми черными туфлями. Украдкой она взглянула на профиль Альдо: тот весь был поглощен дорогой. В огнях проезжавших мимо автомобилей он выглядел старше и даже казался немножечко грустным. Ей нравились строгие темные очертания его скул и слегка приплюснутый нос. А темные глаза, так похожие на ее… Лежавшие на руле руки притягивали своей силой… Она мельком взглянула на покрывавшие их легкие, шелковистые волосы, и ответный быстрый импульс пробежал по ее позвоночнику.
На мгновение Альдо тоже отвлекся от потока машин на дороге и посмотрел на девушку, что сидела рядом с ним. Она глядела прямо перед собой, и ее лицо показалось ему побледневшим. Она была так хороша, что защемило сердце. Индия Хавен обладала свойством делать мужчин сентиментальными, но как раз сентиментальность-то он определенно решил не выказывать. Решил, но не мог, как сейчас понял.
– Теперь налево. – Ее очаровательный голос вывел его из состояния мечтательности, и он быстро развернул маленький автомобиль налево, за угол, следуя ее указаниям и вновь сосредоточившись на дорожном движении.
– Поверните направо, за следующим углом, и мы приехали, – сказала Индия. – Вот этот дом, здесь справа.
Машина мягко остановилась.
– Мягко, как «роллс-ройс», – сказала Индия с проказливой улыбкой.
– Я упустил свое призвание. Я должен был бы стать автомехаником.
– Правда? Альдо улыбнулся.
– Нет, нет, конечно. Но я люблю этот маленький автомобиль, для меня это разновидность страсти.
Страсти? Индия удивилась его страсти и переменила, тему разговора.
– Скажите, Альдо, чем вы занимаетесь?
– Веду семейные дела. Пока не слишком хорошо, я ведь только учусь. А чем занимаетесь вы?
– Ассистирую Фабрицио. Пока не слишком хорошо, ведь я тоже только учусь…
Он рассмеялся, голос у него был низкий и бархатный, и, подобно тому, как это случилось в автомобиле, когда она глянула на его руки, она ощутила короткий, захлестнувший ее толчок. Индия решила расслабиться; ее радовало общество Альдо, нравилось то, как он выглядит, то, каким он был. К черту Маризу с ее кузиной, внезапно решила она, довольная собой.
Альдо взглянул на дом, где жила Индия Хавен. Сложенный из камней фасад выглядел неприступной крепостью, а просторные двойные двери – как это было всегда заведено – вели в маленький внутренний дворик и были накрепко закрыты на ночь от незваных гостей. А где же ее комнаты?
– Там, – показала она ему, – на втором этаже. Правда, для одного человека помещение слишком большое, да и обшарпанное к тому же… но я украшаю его в лучших традициях Пароли. Надеюсь, мы не слишком зальем ковер шампанским? – прибавила она с усмешкой. – Завтра мой день. В резиденции Хавен, помимо выщербленного мрамора, прибавится великолепия, комфорта и тепла в предвкушении холодных зимних ночей. Можете представить, как во время римских снегопадов в январе, я хожу на цыпочках по ковру, утопая в роскоши и комфорте.
– Я буду об этом вспоминать, – ответил он, пораженный тем, что она собирается пригласить его к себе.
– Говорят, что вы граф, – внезапно спросила Индия. – Граф ди Монтефьоре.
– А я слышал, что вы дочь Дженни Хавен. – Альдо дружелюбно улыбнулся.
Индия напряглась. Так вот оно что… Он знал, кто она такая, и она мгновенно упала духом. Полагаю, уныло подумалось ей, он решил, что я очередная богатая девушка, созревший плод, который необходимо сорвать. Еще одна кузина Рената. Ладно, он ошибся. У Дженни могут быть деньги, но каждый цент из того, что у нее есть, она заработала сама. Миллионы достались ей тяжким трудом, и едва ли она будет в восторге истратить их на то, чтобы сохранить и отреставрировать итальянские дворцы. Не на ту напали, граф Альдо…
Дверь сердито скрипнула, а на лице Альдо отразилось удивление, когда он понял, что Индия покидает его.
– Спокойной ночи, – жестко сказала она, – благодарю за то, что подвезли меня домой. В самом деле, я это оценила.
– Но, Индия, я хочу вновь увидеть вас. Не могли бы вы отобедать со мной завтра вечером? Скажите «да», пожалуйста. Я знаю маленькую остерию[7] на холмах, мы могли бы поехать туда. Вам понравится там – папа Риццоли готовит замечательную еду. В это время года у них пылает огромный камин – яблоневые дрова, пахнет, как в раю. Огни свечей, вина с его собственных виноградников, и вообще, это мое любимое место. Я буду счастлив показать его вам, Индия.
В голосе его слышалась мольба, но Индия не поддалась на его уговоры.
– Завтрашним вечером у меня уже кое-что намечено, – туманно ответила она.
– Тогда встретимся послезавтра или после-послезавтра. Скажите только, когда?..
– Позвоните мне… – Индия скрылась за большими двойными дверями, с глухим мягким звуком прикрыв их за собой, и прислонилась к косяку, слушая, как удаляются шаги Альдо, как захлопнулась дверца его машины. Сразу же завелся мотор – и маленький автомобиль отъехал. Только тогда прошла она к освещенной лестнице. На что это было бы похоже – пойти с ним в остерию? Так романтично звучит – сидеть вечером с человеком, который тебе нравится, или в которого ты могла бы влюбиться. Аромат яблоневых дров, огонь свечей играет на старых стенах, сложенных из выжженных солнцем добела камней, вино – прямо с виноградника… и Альдо Монтефьоре с его сильными руками и чеканным профилем.
