Гиви был возбужден. «Конкорд» шмыгал между машинами под гудки водителей. Наконец Гиви сбавил скорость.

– Началось все с анекдота! Возился я с веном, считал, во сколько обойдется ремонт. Поднял глаза, смотрю – въехала белая «Инфинити» последней модели. Вышла женщина, на голове копна волнистых волос, легкое белое пальто с белым пушистым мехом. То ли пальто создано под цвет автомобиля, то ли автомобиль – под пальто. Все, как говорится, от одного портного. Гармония…

Коля внимательно слушал.

«Женщина бросила на Гиви беглый взгляд. В рабочей робе он стоял неподалеку. Этого короткого взгляда оказалось достаточно – Гиви затрепетал и безответственно возмечтал. Бездна в их социальном положении была непреодолимой.

Гиви отошел к стене мастерской, где на гвозде висело черное длиннополое пальто. Он сбросил рабочий халат и надел пальто. В «приличном виде» приосанился, вернулся к вену.

К женщине подскочил менеджер, стал выслушивать претензии.

– С голоса машина плохо работать стала. Говорю, открой заднее окно, или не открывает, или все стекла опускает.

– Проверим и отрегулируем, мэм, – сказал менеджер.

Гиви забыл про калькуляцию вена. Он стоял и механически черкал в ведомости на багажнике. Белую «Инфинити» механик угнал на стенд диагностики. Женщина оказалась без дела. Она стояла среди холодного железа, опять посмотрела на Гиви. Тот осмелел.

– Как такую королеву, – сказал Гиви и кивнул в сторону автомобиля, – «он» может не слушаться!

Хозяйка машины охотно повторила жалобу:

– Открой заднее стекло, командую. Он все стекла опускает.

Гиви пошутил:

– Может быть, он английский нехорошо знает?

– Знает. Он все раньше понимал. Ты с Востока?

– Нет, из Грузии.

– Ты из Джорджии?

– Не из Джорджии. Из Грузии. Была такая республика в России.

– Так ты – русский!

– Хорошо, русский, русский я.

Она решительно подошла и посмотрела ему в глаза. От ее взгляда Гиви смешался, а еще больше – от того, что сказала она без лишних предисловий:

– Я хотела бы сделать с тобой любовь.

Она прямо так и сказала «сделать любовь».

– Шутишь и разыгрываешь?

– Не шучу.

– Что хочет женщина – хочет мужчина! – ответил кавказский человек Гиви. – С машиной они провозятся часа два. Поедем пообедаем.

– Поедем. Только чтобы мы были вдвоем.

Черно-белая пара, вдохновленная общей целью, под руку бодро зашагала к «Конкорду».

– Тебя как зовут? – спросила она в машине.

– Гиви.

– Элизабет, – протянула она руку в золотом браслете с брелочками из бриллиантов.

Гиви поцеловал руку и завел мотор.

В его квартире Элизабет исчезла в ванной. Гиви побросал в шкаф причиндалы одинокой жизни и отфутболил из-под ног ботинки. Покрыл чистые простыни на кровать. Достал из бара виски и содовую воду. Направился в кухню. Элизабет появилась из ванной и остановила его. Тонкое шерстяное платье без рукавов было надето на голое тело. Она налила в виски минеральной воды, чокнулась со стоящим на столике бокалом, обняла Гиви за шею, прижалась телом.

– Подожди, я прямо из мастерской, – сказал он.

Когда Гиви вернулся из ванной, Элизабет лежала в постели. Он с жадностью бросился на кровать».

«Конкорд» с приятелями выехал из города и летел по девяносто пятому шоссе.

– Будешь смеяться, – сказал Гиви. – Я влюбился с первого взгляда. Очень хотел ей понравиться. Аж взмок от напряжения! Одурел совсем!

– Она уйдет, и останется одно воспоминание, белый дым, – цинично оборвал романтический рассказ приятеля Коля.

Гиви не возразил.

– Так могло случиться, – сказал и вновь погрузился в «романтику».

«Стемнело. Гиви зажег свечи и приготовил кофе, коньяк и фрукты. Она отказалась выпить, курила. Перебросились фразами.

– Русский – отличный любовник!

– Да, – согласился Гиви. – Русский – отличный.

И он предпринял попытку снова затащить ее в кровать. Элизабет забеспокоилась, взглянула на часы.

– О, нет. Я должна забрать машину. Мастерская до которого часа?

– Мастерская работает вечно.

– Нет, нет, отвези меня!

«Инфинити» была отремонтирована.

Элизабет расплатилась кредитной картой, потребовав чек «для отчета».

Гиви представил себе образ ее мужа, человека из большого бизнеса, который ассоциировался у него с жухлой физиономией Березовского.

Она записала номер телефона Гиви, не оставив о себе никаких данных. Он подавил расстройство и проводил Элизабет улыбкой.

– Я позвоню, – сказала она и захлопнула дверь.

«Белый дым» исчез в потоке автомобилей и растворился в свете огней уличного движения вечерней улицы».

– Анекдот-то в чем? – нетерпеливо спросил Коля.

– Сейчас поймешь.

«Дома, подойдя к столику, за которым они сидели, Гиви протянул руку за бокалом и обнаружил на видном месте стодолларовую купюру. Поднял ее, молча посмотрел и бросил на место.

В гневе вскинул руку, налил бокал коньяка, выпил, глотнул холодного кофе и ушел спать.

Купюра лежала на столе три дня. Гиви ходил мимо, вскидывал руку и ничего на столике не трогал.

Элизабет позвонила.

– Послушай! – закричал Гиви в трубку. – Ты что, меня за проститутку приняла?! Может, у тебя купюры не оказалось, чтобы остаться на ночь!

– Гиви, остановись. Я могу приехать к тебе сегодня и быть до утра, если ты желаешь. Мы можем с тобой завтра где-нибудь пообедать. Мы…

Гивин запал испарился.

– Конечно, приезжай! Сегодня мы пообедаем дома».

Не тронув натюрморт с купюрой, Гиви пошел в магазин, купил деликатесов, сладостей, фруктов. Засунул баранью ногу в духовку. Включил музыку и прилег ждать…»

Коля повернулся к товарищу, когда тот замолчал.

– Дальше-то что?

– Погоди минуту. Тут знак бы не проехать. – Гиви внимательно всматривался в дорогу. – Вот он! – воскликнул радостно.

Гиви свернул с девяносто пятого шоссе на въезд в лесной массив. Они катили в тишине пригорода по узкому, петляющему среди деревьев шоссе.

– Пришла? – спросил Коля.

– Пришла. Провели потрясающий вечер. У меня на нее вдохновение нашло. Полежим, поболтаем, и опять хочу. – Он снова на какое-то время замолчал. Видимо, переполняли душу воспоминания и связанные с ними эмоции. – Не спали до самого утра. Я не сразу ее понял. Она заходится так тихо, что я не знал – когда. Все, думаю, мало. Проспали полдня, поехали обедать в «Мариотт». Почему в отель, потом поймешь. За обедом она мне рассказывает…»

– Ладно, – прервал Коля Гивины откровения. – Сотню она забрала, у вас совет да любовь. По делу-то что?

– Я вспомнил твою идею с «Салоном». Пришел момент.

– Наконец-то! – обрадовался Коля. – Раньше никак не мог увлечь тебя этой идейкой.

– Кажется, набрел на путь, как осуществить ее без «массажек». – Он на минуту задумался. – Знаешь, кем Элизабет работает? Менеджером в компании, владеющей цепочкой отелей по югу страны и на островах. Штаб-квартира в Новом Орлеане. Шеф – оттуда.

– Ого!

– Фирма до Нью-Йорка добралась. Отель возводит. Шеф ее, мисс Спэрроу, владелец фирмы, рабочий штат в отеле «Мариотт» разместила. Сама люкс занимает. У них взаимоотношения – не просто шеф и менеджер. Они подруги.

– Лесбиянки?

– Нет, сложнее. – Гиви посмотрел на товарища. – Знаешь, куда мы едем? Элизабет ждет нас. Мисс Спэрроу – вдова и заводная баба. Постоянно по миру катается, хозяйство инспектирует. Любит, чтобы ее мужчина сопровождал. Элизабет мужиков подбирает. Для главной мисс такое дело несподручно и опасно. Денег до хрена – мало ли на кого можно нарваться. Она приспособила менеджера-подругу мужиков отбирать. Купила домик в горах.

– Старушке с импотентами неохота забавляться? – заулыбался Коля.

– Точно.

– Экзамен ты выдержал и признан годным? – продолжал Коля допытываться.

– Точно.

– Так у тебя теперь две богатые чувихи! Одна – для удовольствия, другая – для денег?

– Не совсем. Миллиардерша заказала русского. Для Элизабет монгол по-русски заговорит – уже русский. Она географию вообще не изучала и карту мира никогда не рассматривала. Для американцев типично. Спэрроу по миру ездит, может знать больше…