Линдсей попыталась улыбнуться, но тщетно.

— Прекрасно, Марг. Спасибо тебе.

— Я не имею права совать нос в чужие дела, Линдсей, — спокойно сказала Марг, — но у тебя все в порядке?

— Я слишком устала на вчерашнем приеме и поздно легла, — солгала Линдсей, избегая смотреть секретарше в глаза.

Она проснулась сегодня утром с мучительной головной болью, глаза покраснели и ввалились, в горле першило от сухости. Вот что значит перебрать «дюбонне», неубедительно сказала себе Линдсей, сознавая, что плакала во сне.

По правде говоря, она перебрала не только «дюбонне», но и вчерашнего праздничного веселья… и общения с Райаном Маккреем. Линдсей вздрогнула и снова повернулась к окну. Чем же была вызвана эта удивительно детская сцена, черт побери? Видимо, три года клокотавший в груди вулкан боли и гнева взорвался кипящей лавой ядовитых слов.

И все же, несмотря на издерганность и душевное смятение, впервые за последние две недели Линдсей стало легче. Вероятно, во время вчерашнего сумбурного разговора она выплеснула на Райана весь гнев, который накопился у нее за последние три года.

Надо честно признаться, что ей стоило бы извиниться перед Райаном, так как она безобразно вела себя вчера вечером. Даже накопившиеся гнев и обида не оправдывали ее раздражительного тона. Она больно оскорбила Райана.

Искаженное мукой его лицо преследовало Линдсей до самого рассвета.

Наконец Линдсей вспомнила о Марг. С печальным смехом она вернулась к своему столу.

— Извини. По-моему, сегодня далеко не лучший для меня день.

Марг озорно улыбнулась и взяла кофейную чашку у нее из рук.

— По-моему, первый закон бизнеса — вовремя подкрепиться. Как вчерашний прием?

— Хороший, — уклончиво ответила Линдсей. — Там хватило бы министров, чтобы создать правительство для одной небольшой Страны.

— Ты попала в газеты. Нынешним утром я прочитала солидное сообщение, на странице новостей: «Блестящий архитектор из Бостона привела всех в восхищение последним успехом…» — и так далее. В разделе бизнеса помещена реклама «Вебстер и Форрест» и удивительно наивный профиль «красивой и столь же талантливой» женщины-архитектора. Ты теперь сенсация дня.

— Помещенная между кулинарным рецептом недели и сообщением о последнем прыжке с парашютом. Через несколько дней все забудут мое имя.

— Очень в этом сомневаюсь, — сухо заметила Марг. — Особенно после нынешнего утра. Тебя ожидает клиент. — Ее голос дрожал от скрываемого волнения. — Ян Ванклиф.

Линдсей подняла на нее удивленные глаза.

— Скажи, Бога ради, чего ему здесь надо?

— Он принес договор на проектирование галереи. Пригласить его?

— Мне нравится твой оптимизм, Марг, но конкурс только что закончился. А оформление бумаг будет тянуться месяцами.

Несмотря на собственное предубеждение, Линдсей с трепетной надеждой ждала встречи с Ванклифом. Когда дверь ее кабинета открылась, тот рассматривал книги в шкафу позади стола Марг. Он повернулся, увидел Линдсей, и лицо его осветилось теплой улыбкой.

Она на ходу протянула руку Ванклифу.

— Доброе утро. Не хотите ли чашечку кофе, Марг сейчас приготовит.

— Нет, спасибо, я только что позавтракал. — Его рука была твердой и прохладной. — Вы выглядите вызывающе свежей этим утром. Вот одно из преимуществ молодости — прокуролесить полночи и проснуться на рассвете как ни в чем не бывало.

Линдсей рассмеялась, ведя его к себе в кабинет.

— А одно из преимуществ зрелого возраста — иметь достаточно здравого смысла, чтобы вернуться домой пораньше.

Ванклиф расхохотался. Он положил свой портфель на угол стола и вытащил оттуда пачку бумаг.

— Если я не ошибся, это для вас, мисс Форрест. И разрешите мне первым поздравить вас.

Линдсей недоверчиво взяла бумаги, чуть ли не опасаясь заглянуть в них.

— Извините за то, что заставил пребывать вас в неведении, — продолжал Ванклиф. — Конечно, я мог бы обо всем сообщить вам вчера вечером, но… Он пожал плечами и улыбнулся. — Даже в семейном бизнесе не избежать формальностей — нужно было принять решение большинством голосов, оформить и подписать документы.

Он добродушно покачал головой, будто все вышеупомянутые формальности доставили ему удовольствие.

Потрясенная Линдсей обуздала свои мятущиеся мысли и изумленно перелистала страницы договора. Она подняла на него глаза, улыбаясь. — В определенном смысле вы творите историю. Это первый заказ, принятый новой архитектурной фирмой «Форрест дизайн».

— Вот как? — поднял брови Ванклиф. — Что ж, вас следует поздравить! Если б я знал, что участвую в таком выдающемся событии, я бы принес шампанское.

— Поверьте, — сказала Линдсей, смеясь, — этот договор для меня гораздо дороже, чем шампанское.

— Во всяком случае, гораздо приятнее получить в десять утра такое известие, чем выпить вина. — Ванклиф кашлянул. — Вообще-то я несколько удивлен, что Маккрей не воспользовался случаем и не рассказал вам о вашем успехе еще вчера вечером.

— Райан? — Линдсей подняла на него глаза. — Райан знал обо всем еще вчера вечером?

— Я полагаю, что он по крайней мере догадывался. Ведь именно Маккрей рекомендовал вас, когда «Кисмет» отказалась участвовать в конкурсе. — Он сухо улыбнулся. — А среди тех, кто представил свои работы, вам не было равных.

— Отказался? — вскинула голову Линдсей, ее голос звучал резко, как удар хлыста. Она посмотрела на Ванклифа. — Вы хотите сказать, что Райан Маккрей не захотел, чтобы «Кисмет» участвовала в конкурсе?

— Ну да, конечно. Именно он и настоял на этом.

— Что ж, прекрасно, пусть катится ко всем чертям, — прошептала Линдсей, забыв про Ванклифа. — Если он думает, что это помирит… — Она прикусила язык, стиснула зубы, задышала спокойнее. — Понятно.

Линдсей посмотрела на договор и с негодованием подумала: «Какой ценой я получила его?» Может, это награда за помощь в ниспровержении Джефа? А может, вечером на приеме в Райане заговорила совесть и он решил уступить заказ на проектирование галереи Ванклифа, чтобы она согласилась на мировую? Видит Бог, ей больше не нужен этот заказ. Страшно подумать, что она почти…

Линдсей наконец вспомнила о Ванклифе и заставила себя скривить губы в деланной улыбке.

— Что ж, спасибо еще раз. Я с удовольствием поработаю с вами.

— А я с вами. — Он наклонил голову и улыбнулся. — Гарантийное письмо мы отослали по почте, и, разумеется, наш совет директоров намерен встретиться с вами по возможности скорее. Быть может, увидимся на следующей неделе?

— Согласна. — Линдсей проводила Ванклифа до двери. — Ваши сотрудники, наверное, работали вчера до полуночи, чтобы подготовить бумаги. Большинство клиентов подождали бы на вашем месте до понедельника.

— Вчера до полуночи? — Он весело рассмеялся. — Да что вы, мисс Форрест! Я не жертвую всем ради работы. Нет, вчера вечером я просто-напросто отдыхал на приеме у Брига. Проект, одобренный советом директоров, положили мне на стол сегодня утром. — Он улыбнулся Линдсей. Если бы это произошло раньше, я сообщил бы вам на приеме.

Линдсей нахмурилась.

— Но как же?.. Я хочу сказать, если Райан снял «Кисмет» с конкурса вчера ночью…

— Боже мой, да кто вам сказал это? — Ванклиф обвел ее взглядом. Маккрей сообщил мне о своем отказе участвовать в конкурсе на прошлой неделе.

— На прошлой неделе, — эхом отозвалась Линдсей, смущенно глядя на гостя.

— По-моему, в пятницу… нет, в четверг, к концу рабочего дня.

— Значит, это произошло до…

До того, как ему стало известно, что Джеф сбежал, неслышно подсказал Линдсей внутренний голос. До того, как кто-либо из нас узнал о поступке Вебстера.

Она в каком-то странном оцепенении проводила Ванклифа до двери. Линдсей помнила, что обменялась с бизнесменом перед самым его уходом подобающими случаю словами, но не имела ни малейшего представления об их содержании.

Почему? Почему Райан отказался проектировать галерею Ванклифа?

Ему хотелось чего-то исключительного? Слишком простенькая работа для него? Правда, Линдсей не могла опровергнуть одного: что бы ни заставило Райана пренебречь договором на галерею, это никак не связано с желанием отомстить Джефу Вебстеру.