Принцесса Лаймасай, которая услышала слова Бегущего За Ветром, обратилась к нему:
— Я завтра же расскажу обо всем моему отцу!
— Вы думаете, ему раньше никто не докладывал о тайных собраниях и организациях? — улыбнулся волшебник. — Вы считаете, что сегодня на этом турнире нет ни одного соглядатая? Уверяю вас, вы заблуждаетесь!
— Но как же… Но ведь… — забормотала принцесса, озираясь вокруг, словно ища глазами людей, на лбах которых была бы видна надпись: «Я — шпион!»
— Не волнуйтесь, без грима вас никто не узнает, — сказал Бегущий За Ветром.
— Я беспокоюсь не о себе, а о своем Кайвае! — гордо заявила принцесса.
— Тогда для вас нелишним будет узнать, что ни один придворный вельможа, ни один крупный чиновник, ни один генерал не воспринимают всерьез глухой ропот народа. Точно так же не желают они видеть развала армии, опустошения казны, исчерпания плодородных земель, разрушения оросительных каналов и многого другого. Они проводят жизнь в праздности и неведении. Они считают, что их благополучие будет длиться вечно. Они ошибаются…
— Кто ты такой, чтобы угрожать правителям Кайвая? — Лаймасай устремила на Бегущего За Ветром гневный взгляд. — Стоит мне только приказать, и тебя схватят воины моего отца!
— Что-то я не вижу здесь тех, кто поспешил бы выполнить ваш приказ, — усмехнулся волшебник. — Что же касается меня, то я могу открыть вам один маленький секрет…
Он наклонился к принцессе и прошептал ей на ухо свое имя. Лаймасай вздрогнула и некоторое время молча смотрела на Бегущего За Ветром, не в силах вымолвить ни слова. Кублан-хан мягко обнял ее за плечи:
— Это правда. Извини, но я не мог рассказать тебе об этом раньше.
— И что же дальше?… — пролепетала принцесса.
— Это зависит от нас всех, — ответил волшебник. — От вас, от вашего отца, от меня, от Кублан-хана, от генерала Фалфая, от всего народа Кайвая, от обитателей всего нашего мира. Мы все равны перед судьбой. Будущее зависит от всех нас.
Принцесса по-новому взглянула на множество окружавших ее людей. Впервые в жизни она задумалась. Впервые в жизни она испытала страх. Но боялась Лаймасай не за себя и не за своих родственников. Это был страх перед неопределенным и непредсказуемым будущим, которое еще сегодня днем казалось ей стабильным и спокойным. Теперь же девушка осознала, что праздники не могут продолжаться вечно, что рано или поздно найдется сила, которая потребует отчет даже у самого великого властителя. Что сможет сказать император Лайтэй народу Кайвая? И захочет ли слушать его народ после многих десятилетий нищеты и унижений?
Тем временем на центральную площадку вышли несколько бойцов. Они разминались, выполняя специальные комплексы упражнений: наносили резкие удары руками и ногами по воображаемому противнику, подпрыгивали, кувыркались по полу. Это были лучшие представители различных школ. Даже неопытная принцесса Лаймасай без труда могла увидеть различия между стилями бойцов.
Один имитировал движения богомола, из состояния покоя он мгновенно переходил к серии быстрых движений, а затем вновь замирал на месте. Другой двигался мягко и гибко, как кошка. Третий кривлялся, как обезьяна. Четвертый пошатывался, болтался из стороны в сторону и время от времени делал вид, что прикладывает к губам бутылку с алкогольным напитком. Пятый извивался, подобно змее и делал резкие выпады. Другие бойцы также обладали индивидуальными комплексами движений, которые либо основывались на имитации поведения животных, либо утрировали человеческие действия.
Зрители громко кричали: приветствовали своих бойцов; спорили с соседями, доказывая достоинства разных школ и уверяя в их непобедимости; заключали пари и делали ставки.
Кублан-хан, Нацуркан и Хумшар разглядывали мастеров рукопашного боя с профессиональным интересом. Они прекрасно понимали, что ни один из этих кайвайцев не сможет долго сопротивляться вооруженному степняку, который издалека, сидя на быстром скакуне, расстреляет их из лука. Но это в открытом поле, в бою… А вот при неожиданном нападении, или в условиях ограниченного пространства рукопашный бой имел явные преимущества.
Лао Таджин предложил степнякам:
— Давайте сделаем ставки! Вы можете поставить деньги на понравившегося вам бойца, и в случае его победы получите выигрыш. Я бы, например, поставил вон на того здоровяка, который, как медведь, готов заломать любого соперника.
Кублан-хан с сомнением посмотрел на названного человека:
— По-моему, он слишком неуклюж. Его природная сила не может компенсировать недостаток ловкости и проворства. Я бы предпочел бойца, изображающего пьяного. Он непредсказуем.
— Значит, мы можем побиться об заклад! — радостно подытожил Лао Таджин.
Принцесса Лаймасай спросила у Кублан-хана:
— Разве ты разбираешься в рукопашных единоборствах?
— Немножко разбираюсь, — скромно ответил Кублан-хан, умолчав о том, что Бегущий За Ветром преподал своим ученикам основы боя без оружия. Конечно, волшебник при всем желании не смог бы передать все свои знания и умения, которые оттачивались столетиями. Кроме того, истинное искусство рукопашного боя было создано и доведено до совершенства людьми Первой расы, которые теперь покинули этот мир. Современные люди, для которых эта наука не являлась единственным способом выжить во враждебном мире, просто физически не были готовы воспринять и воспроизвести ее в полном объеме.
— Так мы будем заключать пари? — нетерпеливо проговорил Лао Таджин.
Кублан-хан покачал головой:
— Я не вижу здесь бойцов, в победе которых был бы абсолютно уверен. Пожалуй, я воздержусь от спора.
Лао Таджин разочарованно вздохнул и собирался было отправиться на поиски тех, с кем можно было бы заключить сделку, но Бегущий За Ветром придержал его за локоть:
— Я готов сделать ставку вон на того бойца, в синей рубахе.
— На которого? — оживился Лар Таджин.
— Во-о-о-он он стоит, слева от колонны.
— А разве это участник турнира? Он же не вышел на площадку для разминки!
— Он — мастер! — веско произнес волшебник. — Посмотрите, как он дышит, и сразу поймете, что никакая другая разминка ему не нужна.
Лао Таджин недоуменно хмыкнул, не понимая смысла слов Бегущего За Ветром:
— Ну, вам виднее… А я все-таки поставлю на медведеобразного здоровяка. По два золотых? Победитель получает все!
— Идет! — волшебник хлопнул по протянутой ладони молодого купца.
На центральную площадку вышел неприметный и просто одетый кайваец, обладавший, тем не менее, необычайно зычным и глубоким голосом. Стоило ему только заговорить, и он сразу же перекрыл шум и говор в огромном переполненном зале:
— Я приветствую всех вас, дорогие друзья и сограждане! Я, скромный Найчун, считаю себя недостойным объявлять имена участвующих в турнире великих мастеров, но, несмотря на мои протесты, именно мне предоставили эту честь. Все вы, те, кто присутствует в этом доме, прибыли из разных концов Кайвая, и, как я вижу, нас почтили своим посещением друзья из соседних государств. Я не буду повторять, что сегодняшний турнир — это нечто большее, чем просто соревнование. Это символ нашего единства и нашей силы. Именно поэтому сегодня будут происходить схватки без оружия. Ведь наша цель — не одержать победу над соперником, а продемонстрировать свое мастерство и духовную силу. Итак, я объявляю начало турнира!
Зрители и участники отозвались дружными радостными криками. Турнир боевых искусств начался. Найчун объявлял имена участников, они парами выходили на центральную площадку и, после церемонных поклонов друг другу, судьям и зрителям, начинали поединок. Несмотря на заявленный дружественный характер соревнования, бойцы сражались в полную силу, правда, даже получивший нокаут побежденный находил в себе силы, чтобы поклониться и поблагодарить победителя за доставленное удовольствие.
Мастер школы змеи победил представителя стиля обезьяны. Боец, имитирующий движения пьяного человека, одержал верх над широко размахивавшим руками мастером-птицей, но затем сам оказался повержен медведем.
