Волшебный полет длился недолго. Бегущий За Ветром опустил маркиза Дреусского на землю на опушке леса. Маркиз заметно протрезвел и стал бледен, как мел. Несмотря на то, что за время полета не было произнесено ни слова, он, наверняка догадался, КТО похитил его из лагеря. Только один волшебник мог так распоряжаться воздушной стихией.

Бегущий За Ветром внимательно посмотрел на маркиза. Ночная темнота не мешала ему разглядеть одутловатое лицо и рыхлую фигуру, испорченные неумеренным употреблением еды и алкоголя.

— Значит, ты, маркиз Дреусский, ничего не знаешь о колдуне — союзнике, вернее, сообщнике вашей шайки заговорщиков? — строго спросил волшебник.

— Нет, клянусь честью…

— Откуда взялась честь у тебя, мятежника и предателя?

Несмотря на страх перед Бегущим За Ветром, маркиз нашел в себе силы возразить:

— Мы, благородные дворяне Данимора, желаем восстановить попранную справедливость и вернуть себе свои права.

— И во имя справедливости вы решили разбудить и выпустить на волю древнее злое колдовство?

— Мне ничего об этом не известно! — упрямо произнес маркиз. — Колдовство не совместимо с моей честью даниморского дворянина!

— А убийство герцога Кранцера руками наемных разбойников соответствует твоим понятиям чести и благородства даниморского дворянина?

Маркиз Дреусский промолчал.

— Кто из вашей шайки мятежников прибег к помощи злых сил?

— Никто! — отчаянно выкрикнул маркиз.

— Может быть, это сделал граф Афальстагский?

— Я не знаю! Я ничего не знаю! Я не слышал ни о каком проклятии! Клянусь честью дворянина и благородного воина!

— Похоже, ты говоришь правду, хоть чести у тебя и нет… — задумчиво произнес Бегущий За Ветром. — И все-таки я должен в этом окончательно удостовериться.

Глаза маркиза Дреусского уже достаточно привыкли к темноте, и он мог увидеть, как волшебник медленно вытаскивает из ножен обоюдоострый кинжал.

— Нет! Нет! — взвизгнул маркиз и бросился бежать.

Бегущий За Ветром его не преследовал. Он с размаху вонзил клинок в собственное сердце…

Маркиз Дреусский пробежал еще несколько шагов, потом пошел медленнее, потом остановился, подвигал руками, словно примерял новую одежду, и на упругих струях ветра поднялся в воздух…

Граф Афальстагский проснулся оттого, что услышал голос одного из своих преданных слуг:

— Мой господин! Вас хочет видеть маркиз Дреусский.

— Что? Кто? Зачем?

— Маркиз Дреусский прибыл в наш лагерь. Он говорит, что ему срочно нужно с вами встретиться.

— Так пригласи его войти! — велел граф Афальстагский.

Он был удивлен и обеспокоен. Неожиданный визит сообщника по мятежу мог означать только одно — заговор раскрыт, войско маркиза разбито. Иначе как объяснить, что этот пьяница и обжора не пирует под стенами Даниманда, где ему полагалось находиться, а среди ночи появился в лагере графа?

Слуга внес в шатер яркую лампу и отошел в сторону, пропуская вперед маркиза Дреусского. Маркиз был бледен и выглядел очень слабым. Не дожидаясь приглашения, он сел на вовремя подставленный слугой стул.

Граф Афальстагский также сел на своем ложе. Бывалый воин во время военных походов никогда не расставался с оружием и с доспехами. А поскольку поездку на турнир он рассчитывал превратить в славную битву, то сейчас его худощавую жилистую фигуру почти полностью закрывала тонкая кольчуга, одетая поверх полотняной рубахи.

— Прости, граф, что побеспокоил тебя в столь поздний час! — произнес маркиз Дреусский.

Граф Афальстагский, мысленно приготовившись к самому худшему, сказал:

— Я рад видеть тебя, мой друг, в любое время дня и ночи. Но что, скажи, случилось? Почему ты здесь, в моем лагере?

— Меня привело сюда столь важное дело, что я не мог дождаться твоего прибытия в Даниманд и поспешил навстречу, — маркиз выразительно покосился на слугу графа.

Граф молча махнул рукой, и слуга вышел из шатра.

Маркиз Дреусский наклонился вперед и, понизив голос, проговорил:

— Дело в том, что я узнал о смертоносном проклятии, которое поразило наших врагов.

— Ты узнал о проклятии? — пробормотал граф Афальстагский. — Но откуда?

— Граф Гальтранский умер. Один волшебник, появившийся в Даниманде, сказал, что его убило проклятие Ледяного Дыхания. Это же проклятие он обнаружил у короля Далкора, у графа Брезонского, у барона Корского и у некоторых других дворян, которые не присоединились к нам.

— Проклятие! Она же обещала, что никто не догадается!..

— Она? Кто она? И почему ты раньше не сказал мне, что в борьбе с королем собираешься использовать колдовство?

— Я не думал, что это так важно. Ведь мы с тобой все равно собирались сразиться с врагами на поле брани, как поступали рыцари в старые славные времена. А проклятие — это так, мелочь…

— Мелочь? Но ведь это проклятие должно уничтожить или ослабить тех, с кем мы собирались встретиться в бою. И к чему тогда нужно сражение? Ведь наши враги погибнут, и победа будет принадлежать нам.

— Да, — язвительно произнес граф, — и многие поколения будут помнить, что эту победу мы добыли не в бою, а с помощью колдовства. Нет уж! Мы сразимся с королем и с его войском. А то, что главные военачальники врагов окажутся неспособны сражаться — это их беда, а не наша заслуга. Мы войдем в историю, как храбрые и благородные рыцари, избавившие страну от королевской тирании!

Маркиз Дреусский, вернее, пребывающий в его облике Бегущий За Ветром, покачал головой и с нотками осуждения произнес:

— Я согласился с тобой, что герцога Кранцера нужно уничтожить до начала нашего выступления. Действительно, он был самым опасным из наших врагов. Он всюду рассылал своих соглядатаев и почти раскрыл наш заговор. Но король и остальные дворяне не должны были становиться жертвами колдовства! Тем более такого древнего и опасного. Можешь ли ты быть уверен, что те злые силы, к которым ты обратился за помощью, не обратятся в конце концов против тебя самого?

Граф Афальстагский коротко рассмеялся:

— Ты же хорошо меня знаешь, старый друг! Неужели ты начал сомневаться в моей предусмотрительности?

— Ты назвал меня другом, а сам ведь не сказал мне, что в нашей борьбе с королевской тиранией собираешься использовать колдовство, — с упреком произнес Бегущий За Ветром.

— Ну, прости! — широко улыбнулся граф. — Я не думал, что это так для тебя важно.

— Это важно для ВСЕХ НАС. Я же не просто так скакал к тебе много часов в ночи. Произошли события, о которых я решил сообщить тебе лично, не прибегая к помощи гонцов-посредников. После смерти графа Гальтранского герцог Кранцер призвал на помощь Бегущего За Ветром. Вмешательство этого волшебника может серьезно осложнить наше положение. Если бы я заранее знал о том, что ты собираешься использовать колдовство, я был бы готов к такому повороту. А что теперь мне делать?

— Так значит, герцог Кранцер еще жив?

— Жив и полон энергии. Смерть графа Гальтранского разъярила его, а прибытие в Даниманд Бегущего За Ветром добавило уверенности. Так что успех нашего плана находится на лезвии меча. Или я должен был сказать, что успех теперь зависит от чьего-то колдовства?

— Да, ты прав, друг! — граф Афальстагский порывисто вскочил на ноги и громко крикнул, чтобы его услышали слуги: — Эй, подайте мне мой охотничий костюм!

— Охотничий костюм? — переспросил Бегущий За Ветром, изобразив удивление. — Я думал, что ты прикажешь подать боевые доспехи.

— До них тоже скоро дойдет дело! А пока нам надо встретиться с нашей союзницей!

Волшебник внутренне возликовал, но постарался не показать своей радости. Наоборот, он ворчливо произнес:

— Ты давно уже должен был посвятить меня во все детали! Тогда бы мне не пришлось мчаться к тебе весь день и всю ночь!

— Ну, прости меня, друг! Признаюсь, я поступил с тобой не совсем честно. Но все это я делал в интересах нашей борьбы с королем. Ведь ты бы мог рассказать о колдунье своим верным слугам. А они, в свою очередь, могли бы попасть в руки герцога Кранцера. Так нашим врагам стало бы известно о нашей союзнице. А она, как ты сам понимаешь, не стремится к такой популярности.