Стражники у ворот дома графа Гальтранского не удивились, увидев подъезжающего герцога. Они уже привыкли к тому, что Кранцер часто навещает их больного господина. Ворота были немедленно распахнуты, и всадники въехали в небольшой внутренний дворик дома графа Гальтранского. Не успели они спешится, как в дверях показались управляющий графа мэтр Тропстер и придворный лекарь Грогус.

— Как здоровье моего друга графа Гальтранского? — первым делом поинтересовался герцог Кранцер.

Мэтр Тропстер был печален:

— Увы, господин герцог, графу становится хуже день ото дня. Он уже совсем не встает с постели.

— Могу ли я его видеть?

— Конечно, конечно! Граф сегодня уже несколько раз интересовался, вернулись ли вы в город.

— Интересовался? — переспросил Кранцер. — Ну что же, я тоже очень хочу с ним встретиться!

— Одну минуточку, господин герцог! — твердо произнес лекарь Грогус. — Могу ли я переговорить с вами наедине до того, как вы войдете в комнату графа?

— Если разговор окажется недолгим…

— О, он не займет много времени. Давайте отойдем вон к той стене, где нас никто не услышит.

Кранцер и Грогус пошли в указанном направлении. Бегущий За Ветром двинулся за ними.

Лекарь обернулся и строго произнес:

— А вы куда идете, молодой человек? Этот разговор для ваших ушей не предназначен!

Волшебник улыбнулся:

— Уже больше десяти тысяч лет я не являюсь молодым… да и человеком-то меня считают очень немногие.

— Как?! — воскликнул Грогус. — Вы — тот самый?…

— Тише! — прошипел герцог. — Теперь вам понятно, куда и зачем я отлучался из столицы. Бегущий За Ветром, как и год назад, вновь готов прийти к нам на помощь.

— Простите, что я не узнал вас, — Грогус вежливо поклонился Бегущему За Ветром, однако волшебник заметил, что лекарь не очень-то рад его появлению.

— Итак, что вы хотели мне сказать? — поторопил Грогуса герцог.

— Я всего лишь хотел вас предостеречь. Дело в том, что у меня и у моих коллег возникли опасения, не является ли заразной болезнь, поразившая графа Гальтранского.

— Заразной? — эхом повторил Кранцер.

— Вот именно! — лекарь поднял вверх указательный палец. — Дело в том, что первоначальные признаки этой болезни обнаружены еще у нескольких благородных дворян.

— У кого?

— Явные признаки — у графа Брезонского, у барона Корского и у барона Шардского. Менее выраженные — у маркиза Царенского и… у вашего брата, короля Далкора.

— Что-о-о-о? — потрясенно выдохнул Кранцер. — У моего брата?…

Лекарь быстро заговорил:

— Конечно, ни я, ни мои коллеги не можем утверждать это со всей определенностью. Но некоторое недомогание и общая слабость у этих господ подозрительно напоминает симптомы болезни графа Гальтранского. То, что с ним происходило две недели назад, теперь наблюдается и у вашего брата.

Кранцер впился в Грогуса горящим взором:

— Вы уверены? Вы не ошиблись? Вы можете определить болезнь?

— Пока мы, придворные лекари, лишь пытаемся установить диагноз. Это мой коллега Шамузен предположил, что болезнь может быть заразной. Но я в этом не уверен. Ведь барон Корский и маркиз Царенский лишь два дня назад прибыли в Даниманд для участия в рыцарском турнире, и почувствовали себя плохо уже в дороге. То есть друг с другом они не общались… И в то же время симптомы у всех столь схожи… Вот почему я счел своим долгом предупредить вас, господин герцог, о вероятной опасности. Король Далкор строго запретил нам, лекарям, рассказывать посторонним о болезни нескольких благородных господ. Но на вас, я уверен, этот запрет не распространяется. — лекарь поклонился герцогу, а потом обратился к Бегущему За Ветром: — А уж на вас — тем более.

— Поводите нас к графу! — сказал волшебник.

— Да, да, и побыстрее! — подхватил Кранцер. — Я должен немедленно с ним увидеться, а потом сразу же отправиться к моему брату!

— Ну, как хотите. Я вас предупредил и этим выполнил свой долг лекаря. Идемте!

Герцог обернулся:

— Сантер, Грентор, ведите за нами Шаризана!

Все вместе они вошли в дом, поднялись по главной лестнице, проследовали по длинному коридору и оказались возле дверей личных покоев графа Гальтранского. Слуги распахнули створки, пропустили посетителей внутрь, а потом закрыли двери.

Граф Гальтранский, казалось, не заметил вошедших. Он лежал на высоком просторном ложе, до самого подбородка закрытый толстым одеялом. Его глаза были закрыты.

— Граф, это я, Кранцер! — осторожно позвал герцог.

Веки графа слегка шевельнулись и медленно раскрылись. На бледных, почти сравнявшихся цветом с белесой кожей, губах возникло жалкое подобие улыбки. Но граф был слишком слаб для того, чтобы открыть рот и приветствовать своего молодого друга.

Кранцер повернулся к Шаризану и тихо спросил:

— Ну, это он? Он вас нанимал?

— Этот? Да вы что? Тот был сильный и здоровый. На и не похож он на этого старика!

— Выведите этого преступника во двор! Ждите меня там! — Велел герцог своим слугам.

Разрешив мучавшую его неопределенность, Кранцер сперва заметно повеселел, но вид смертного ложа графа вновь опечалил его взор.

Герцог и Грогус сделали несколько шагов вперед — к постели больного. Но Бегущий За Ветром твердо произнес:

— Стойте на месте!

Люди застыли.

— Значит, болезнь все-таки заразная? — обреченно проговорил лекарь.

— Нет. Все гораздо хуже. Это не болезнь. Это проклятие.

— Проклятие? — воскликнул герцог. — Но кто посмел наложить на графа Гальтранского проклятие? Кто? Когда?… Значит, и остальные тоже?… И мой брат?!!

— Вполне возможно, — сказал Бегущий За Ветром. — Я очень удивлюсь, если это не так. Когда граф почувствовал недомогание?

— К нам он обратился две недели назад… — начал Грогус.

Кранцер его перебил:

— Это я заставил графа прибегнуть к помощи лекарей. Граф был слишком уверен в своих силах. Он считал, что болезням его не взять, а легкое недомогание пройдет само.

— Вам надо было звать на помощь не лекарей, а магов и волшебников, — наставительно произнес Бегущий За Ветром.

— Но в Даниманде сейчас нет ни одного мага, — развел руками герцог. — После того, как Ароцериус…

— Да, я помню! — довольно резко оборвал Кранцера Бегущий За Ветром.

Маг Ароцериус год назад предпочел остаться в мире ульвов вместе с Нариндой и ее отцом, охотником Кварнаром. Воспоминания о прекрасной девушке — получеловеке-полуульве — были еще слишком свежи в памяти Бегущего За Ветром, чтобы он мог спокойно говорить о тех событиях.

— Вот, значит, на что рассчитывают дворяне-мятежники, — задумчиво произнес волшебник. — Они решили обратиться за помощью к таким силам, о которых даже я успел забыть.

— О каких силах ты говоришь? — с тревогой спросил герцог.

Но Бегущий За Ветром как будто не расслышал его вопроса. Он стоял, глядя перед собой неподвижными, ничего не видящими глазами. Он был весь погружен в собственные мысли, и Кранцер с Грогусом больше не решались беспокоить его расспросам.

Внезапно волшебник махнул рукой, словно отгонял последние сомнения. Он повернулся к Грогусу:

— Возможно, мой приказ вас оскорбит, но я вынужден настоятельно просить вас покинуть эту комнату. Я должен переговорить наедине с герцогом Кранцером.

Несомненно, лекарь был обижен. Он молча, подчеркнуто вежливо поклонился и вышел за дверь.

Кранцер побледнел, ожидая услышать от Бегущего За Ветром самую ужасную правду. Волшебник внимательно всмотрелся в лицо неподвижно лежавшего графа Гальтранского, а потом произнес:

— Герцог, ты, конечно, понимаешь, что я не могу рассказать тебе обо всем, что происходило, происходит или произойдет. Поэтому я лишь попрошу тебя четко исполнять мои указания, какими бы нелепыми, ужасными или отвратительными они вам не казались. Поверь, все что я намереваюсь сделать, будет сделано во благо Данимора и его жителей… Точнее, во благо всех честных и порядочных людей. От того, насколько точно ты будешь исполнять мои указания, зависит ваше будущее, будущее вашей страны и, вполне возможно, будущее всего этого мира.