Прежде чем начался ленч, издатели и литературные агенты собрались на террасе виллы с газетами в руках.

– Надеюсь, мы опередили репортеров? – спросил один из них у Хьюда Брустера.

– На виллу не пускают репортеров, – ответил Хьюд. – Это место укреплено как крепость. – Он усмехнулся. – И последние сто лет эту крепость не могли завоевать.

– Мэри Квин приехала вчера? – спросил издатель Джерард.

– Вместе со своим мужем, – ответил Хьюд. – Они отдыхают. По-видимому, они выйдут сегодня вечером к ужину.

Издатели и агенты бродили по террасе с рюмками в руках, разговаривая о Мэри Квин и обсуждая газеты с заголовками «Лжец во имя любви». За ленчем они спорили о романах Рэндела Элиота, а потом пошли на свое утреннее заседание, пытаясь угадать, какой аванс запросит Мэри Квин за свое новое сочинение.

На холме над виллой послеполуденный свет разогнал тени над разрушенной крепостью, так что стали видны самые дальние стены. Статуя Плиния Младшего смотрела на лес, темнеющий на фоне светло-голубого неба. Пчелы кружили над цветочными газонами у террасы, и издали доносился стук лопат и мотыг садовников.

– Какое чудесное место! – восхитился один из гостей, обратившись к другому. Они выбирали на террасе напитки, поданные перед ужином.

– Просто рай. – Несколько человек повернулись, чтобы насладиться видом садов, кипарисов, города внизу, озера и гор.

Мэри одевалась к вечерней трапезе, стоя у зеркала. Шаги и голоса доносились до нее через двери. Вилла была полна народу. Кто-то громко смеялся в холле напротив. Она долго ждала у двери, прислушиваясь.

Когда она наконец вышла в холл и стала вставлять ключ в замочную скважину, какой-то пожилой человек подошел к ней.

– Не скажете ли, как пройти в библиотеку? – спросил он у нее.

Мэри проводила его вдоль длинного коридора, завела за угол.

– Я только что приехал, – пояснил он ей. – Уильям Лазаро, с Филиппин. – Они постояли у открытой двери библиотеки. – Ваш муж, наверное, ученый? – Ему показалось, что женщина выглядит немного удивленной, как будто она только что разбужена его вопросом.

Она мгновение колебалась, темные глаза ее стали задумчивыми.

– Я сама писатель. Мэри Квин.

– Спасибо, – сказал он ей вслед.

Мэри в своем длинном гладком белом платье спустилась по лестнице. Лицо ее было так спокойно, что она выглядела просто скучающей, просто женщиной, которой хочется только выпить на террасе и потом поужинать.

Нижний холл был полон народа. Мэри видела такое в первый раз. Она отчетливо почувствовала, что взгляды всех устремлены на нее, а потом увидела, что они толпой приближаются к ней.

Прежде чем они окружили ее, Хьюд жестом остановил их. Он один подошел к Мэри и сказал:

– Боюсь, что новости о вас уже всем известны. Они во всех газетах. Я не хотел вас беспокоить – знал, что вы очень устали.

Мэри озадаченно взглянула на него:

– Какие новости?

– Новости о том, что автор книг Рэндела Элиота – вы, – сказал Хьюд. – Да, кстати, пришла телеграмма вашему мужу…

– Мэри Квин! – произнес какой-то солидный мужчина из-за плеча Хьюда. – Такая честь для нас! – Он даже задохнулся от волнения. – Ужасно, что мне приходится вас беспокоить…

Теперь гул голосов окружил Мэри. Разговоры о романах Рэндела Элиота и о новых сочинениях Мэри Квин велись повсюду.

Люси Альбрехт устроилась у бара, окруженная мужчинами, которые ждали удобного случая, чтобы поговорить о Мэри Квин. В конце концов Люси посмотрела поверх их спин и сказала:

– В самом деле, да вот же она.

Мэри стояла у входа в гостиную с отсутствующим видом. Мужчины толпились вокруг нее, она их слушала, глаза ее переходили с одного оживленного лица на другое.

Том Хокер не задавал никаких вопросов. Он стоял в самом конце группы, окружившей Мэри, и спокойно осматривал четырехсотлетний дворец, в котором обитали некогда герцоги, кардиналы, императоры, где они, вне всякого сомнения, так же собирались в ожидании ужина.

Том взглянул мельком на Мэри через головы толпы. Она была небольшого роста, очень бледная. «Выглядит как лунатик, – подумал он. Большие черные глаза ее переходили с одного человека на другого. – Может быть, она творит в трансе, если она была Рэнделом Элиотом, – ведь они так говорят – стоило поднимать большой шум по этому поводу».

Том пошел за второй рюмкой и оказался ближе к Мэри Квин. Она была симпатичной женщиной пятидесяти лет. Она все время моргала, как будто ее слепил свет ламп. Ее длинное белое платье было украшено у ворота чем-то блестящим, а кольца сияли, когда она складывала руки.

Газеты пишут: она домохозяйка. Никогда не обучалась никакой профессии, только воспитывала детей. Маленький город в штате Небраска. Что за удивительная история. Если и неправда, то хорошо придумано. В лице Мэри было смущение. Том пристально вгляделся в нее, но так и не смог заметить, чтобы она пошевелила хотя бы губами.

Интересно, что никто, кажется, не задал ей вопроса о муже. Газеты пишут: он профессор английской литературы. На снимке в одной из газет они изображены вдвоем. Он выглядел очень привлекательно – шапка светлых волос.

Том огляделся в поисках этого привлекательного человека со светлой шевелюрой. Биография Мэри Квин, написанная ее мужем, – это как раз то, что публика хотела бы прочесть. «Жизнеописание Лжеца ради Любви». Но где же этот муж? Он вспомнил, что ученая братия имеет свои слабости – они-то не бросились окружать Мэри. Том обнаружил часть из них в баре.

– Я – Том Хокер из «Даблтри паблишез», – представился он какому-то лысому человеку со стаканом в руке. – Вы, наверное, представитель ученых? Мне бы хотелось поговорить с мужем Мэри Квин. Не могли бы вы показать мне его?

– Уолтер Крэбб, – сказал Уолтер и пожал руку Тому. – Я не вижу здесь Пола. Его не было на ленче. Может, он решил немного прогуляться?

Том поблагодарил его и вышел.

– Кто это? – спросила Уолтера Эдит Дорн.

– Издатель «Даблтри», он хотел поговорить с Полом.

– Пол выглядел очень подавленным вчера за ужином, – сказала Эдит. – Мы все это заметили.

– Мэри очень бледна, – добавила Урсула.

– Знаете, что сказал мне Пол вчера за ленчем? – спросила Люси. – Он сказал, что написал биографию Рэндела Элиота.

– Что он написал? – раскрыв рот от удивления, спросила Эдит.

– То самое, что я сказала, – уточнила Люси.

Эдит и Люси молча смотрели друг на друга несколько мгновений. Потом Эдит произнесла:

– Может быть, он просто планировал ее написать до того, как эти новости стали всем известны.

– А может быть… – Люси посмотрела на Мэри, окруженную издателями и литературными агентами. – А может быть, он ничего не знал?

Они заметили, как Дан Фарадей пробился к Мэри и увел ее на террасу.

– Я боюсь, вы становитесь главной новостью этого месяца, – сказал он Мэри.

– Да, – голос Мэри звучал неуверенно и тихо.

– Впрочем, они для этого слишком воспитанны, – прибавил Дан. – Когда вы вернетесь домой… – Он покачал головой.

На мгновение темные глаза Мэри встретились с его глазами.

– Вы можете побыть здесь еще немного? А если хотите, присоединяйтесь к группе моих друзей и ко мне, мы будем путешествовать на яхте по островам вокруг Греции… – Тут его прервал Хьюд Брустер.

– Мы очень сожалеем, – обратился Хьюд к Мэри. – Боюсь, что на этой скромной конференции вы стали центром внимания! Если бы мы проводили конференцию по теории и практике прибыли, или симпозиум о содержании лепрозориев, или устроили дискуссию об источниках нитрогенной фиксации плазмы, они оставили бы вас в покое. – Он пожал плечами и снова пошел к вилле.

Люди группами стояли на террасе. Мэри с трудом привыкала к тому, что к ней были обращены все лица, на нее были устремлены все взгляды. Она слышала, как повторяют ее имя.

– Наверное, это тяжело для вас: как будто вы родились снова уже взрослой – известным автором, новой личностью, – спросил Дан. – Надеюсь, вы хорошо выспались.