– Очень прошу вас: доведите до каждого вашего сотрудника суть нынешней политической обстановки, – медленно начал беседу Вячеслав Рудольфович. – При дальнейшем наступлении на кулачество, неослабных темпах развития индустриализации внутреннее сопротивление неизбежно. И в самых острых формах. Следует ожидать неизбежного усиления подрывной деятельности спецслужб империалистических государств. Они–то уж постараются объединить вокруг себя все антисоветские силы: и монархистов, и белогвардейцев, и буржуазных националистов, и прочих… – Внимательно посмотрев на Артузова, словно желая убедиться, правильно ли тот его понял, Вячеслав Рудольфович продолжал: – Вашим сотрудникам предстоит сейчас, с учетом всего сказанного, нанести ощутимый удар по «николаевцам».
В то время антисоветские белогвардейские силы за рубежом сосредоточивались вокруг двух вражеских центров, имевших одну цель – восстановить монархию в России, но не пришедших к единому мнению в вопросе о личности претендента на престол. Одну группу возглавлял великий князь Николай Николаевич, другую – великий князь Кирилл Владимирович (чье великокняжество многие монархисты не без оснований ставили под сомнение; на основании своей трактовки давнишнего закона о престолонаследии они признавали за ним лишь право титуловаться князем императорской фамилии). Особенно активными и опасными были «николаевцы». Они держали в своих руках сильную и разветвленную воинскую организацию, созданную еще в 1924 году генерал–лейтенантом бароном Петром Николаевичем Врангелем, – Русский общевоинский союз – РОВС.
– Кое–кому из наших товарищей кажется, что после ликвидации «Треста» и «Синдиката», – продолжал Вячеслав Рудольфович, – на нашем фронте стало спокойнее. Верно, мы нанесли врагу чувствительные удары. Многие дамы в Париже и Лондоне до сих пор носят траурные плерезы. Мы научились защищаться. Но это не должно посеять среди нас благодушие и беспечность. И впредь против нас будут направлены провокации империалистов, интервентов, террор и попытки возродить контрреволюционное подполье с целью сорвать наступление социализма. – Закончив фразу, Менжинский откинулся на подушки. Видимо, длительный разговор утомил его. – Ничего, я сейчас отдышусь, – виновато произнес он. – Не обращайте внимания, сейчас все пройдет.
Увы, Артузов прекрасно понимал, что «не пройдет», в лучшем случае болезнь даст передышку до следующего приступа. Но говорить об этом между ними не было принято.
Артузов тщательно обдумывал сказанное Вячеславом Рудольфовичем. Речь шла об оперативной деятельности органов госбезопасности в данной обстановке в целом, разведки и контрразведки в частности. Надо нанести удар по РОВС и его отделениям, обосновавшимся в первую очередь в сопредельных с СССР странах.
– Ну вот я и отдышался, – заговорил более веселым голосом Вячеслав Рудольфович, – приму лекарство, и продолжим беседу.
Он выпил лекарство, затем, привстав с подушек, стал ворошить кипу газет. Нашел нужную. Пробежал глазами какую–то статью. Потом обратился к Артузову:
– Этот номер прислали мне с Украины. Между прочим, в ней есть строчки, касающиеся и вас.
Артузов уже понимал, в чем дело, что имел в виду Менжинский. Он взял газету – в ней было опубликовано сообщение ГПУ Украины, в котором говорилось об аресте на территории республики большой группы агентов французской, польской и румынской разведок. Среди них – белые офицеры, члены эмигрантского монархического объединения Русский общевоинский союз: Уренюк (атаман Крук), Камыш (атаман Кара), Усатый (атаман Голуб), а также Сах–но, Устимович и Попов. Операцию проводили одесские чекисты под общим руководством Артузова, возглавлявшего тогда еще КРО ОГПУ при СНК СССР.
Особую активность все эти годы проявлял бывший штабс–капитан Уренюк, в прошлом начальник белогвардейской контрразведки в городе Лубны Полтавской губернии. Ему удалось сколотить на территории Украины ряд контрреволюционных центров в Крыму, Одессе, на Волыни, группы в воинских гарнизонах Минской, Подольской, Одесской губерний и на артиллерийских складах города Одессы.
Уренюк, зная тонкости контрразведывательной работы, действовал осторожно. С большим трудом Артузову удалось нащупать его связи с контрреволюционными группами. Ниточка потянулась к работнику столовой Красного Креста некоему Королеву, до революции повару великой княгини Марии Павловны. Стало известно, что к нему прибыл из Тирасполя какой–то подозрительный тип, выдававший себя за родственника. Им оказался белогвардеец Славинский. Теперь он и Королев ждали новых гостей.
Перед чекистами встал вопрос: где их встретить? «Гостей» можно было взять прямо на границе, во время ее перехода. Но это могло привести к провалу «контрреволюционного окна». К тому же почти неизбежная перестрелка насторожила бы руководителей РОВС, и чекисты лишились бы возможности выявить каналы связи этих групп.
Решили подготовить встречу на двух квартирах – Королева и Нины Юковской, дочери бывшего управляющего имениями, предводителя дворянства Херсонской губернии, которая считалась невестой Уренюка.
Первым появился на советской территории некий Перлов. Встречал его Славинский, затем оба они оказались в руках чекистов. Ни Славинский, ни Перлов не знали, когда из–за кордона прибудет основная группа агентов. В их задачу входило лишь обеспечение безопасности явочных квартир.
Неожиданное появление агентуры противника всегда чревато неприятностями. Поэтому Артузов посоветовал украинским товарищам самим проявить инициативу: послать в Румынию хорошо подготовленных сотрудников.
От имени «действовавшего» на Украине контрреволюционного подполья в Бухарест были направлены чекисты Ловкий и Зусов. Они явились к руководителю румынского отделения РОВС генералу Герцу, рассказали ему о положении на Украине, тактике «своих» групп, высказали пожелание, чтобы генерал направил в СССР толковых боевых атаманов, способных объединить разрозненные группы в организованную военную силу.
Генерал предложения «украинских представителей» одобрил. Для согласования всех деталей перехода границы и действий на территории республики он отослал Ловкого и Зусова к атаману Круку. Но сам Крук в это время находился в Болгарии. Вместо него чекистов встретил Камыш. Заместитель Крука не мог самостоятельно принять определенного решения о точной дате прибытия атаманов на Украину, но подтвердил, что в августе они обязательно будут в Одессе, где пока всеми подпольными делами ведал некто Попов. Камыш просил Ловкого и Зусова еще раз проверить надежность явочных квартир Королева и Юковской.
Ловкий и Зусов, как истинные актеры, прекрасно владели даром перевоплощения, играя роль контрреволюционеров. Ни генерал Герц, ни атаман Кара ничего не заподозрили, приняли каждое слово на веру, хотя избытком доверчивости не страдали.
О предстоящем переходе группы Уренюка границы были предупреждены советские пограничники. В один из августовских дней они сообщили: «гости» появились на нашей территории. Чекисты ждали их в Одессе на известных им явочных квартирах, но шли дни, а никто туда не наведывался. Волновались не только одесские чекисты, волновался и Артузов. Он уже хотел направить в Одессу своих помощников из Москвы, когда пришло сообщение: «Напали на след Уренюка». Атаман просто оказался очень осторожным: сразу на конспиративные квартиры не пошел, остановился на запасных, известных только ему одному. На последней, в доме некоего Артеменко, вся группа Уренюка и была арестована. Затем чекисты задержали и Попова.
Так было ликвидировано одно из отделений РОВС.
…Прочитав сообщение, Артузов вернул газеты Менжинскому. От каких–либо комментариев по поводу проведенной операции воздержался. Дело сделано. Теперь очередь за другими. Между тем Вячеслав Рудольфович, нисколько не удивившись молчанию Артузова, чей характер успел изучить досконально, произнес многозначительно:
– На южном фланге вы, Артур Христианович, одержали победу над РОВС. Теперь он там вряд ли оправится: потерял главных атаманов. Но есть и другой фланг: северный. Здесь также действует филиал РОВС. Закон соблюдения равновесия требует приняться за него. Как, впрочем, и за другие паучьи гнезда. Обратите внимание на Эстонию. Там обосновался весьма энергичный человек. Сегодня он главный вербовщик агентов для засылки в нашу страну через Прибалтику.
