Арест Щепкина действительно всполошил остальных руководителей Национального центра, особенно военных из штаба Добровольческой армии Московского района. Они срочно собрались в квартире Алферова, которую чекисты не успели взять под наблюдение, хотя о ней знали из показаний Крашенинникова («…на всякий случай мне дали адрес Алферовых, содержателя и директора гимназии») и из сообщения учительницы Дзержинскому, которой показалось подозрительным поведение директора школы. Чтобы усыпить бдительность соседей, Алферовы распустили слух, будто у них тезоименитство и, возможно, к ним заглянут на чашку чая друзья, ответственные советские работники. (Последнее было чистой правдой – почти все собравшиеся, действительно, были людьми, занимавшими высокие посты.) И вот первый гость. Условный стук – в прихожую вошел начальник артиллерийских курсов Миллер, одетый в кожанку, с маузером в коробке–прикладе на боку. В этой квартире он был своим человеком. Миллер быстро разделся и направился в гостиную. Поклонившись хозяйке и выпив с ее разрешения рюмку водки, он стал ожидать прихода остальных гостей.

Вновь и вновь раздавался условный стук в дверь. Уже пришли бывший полковник Генерального штаба Сергей Иванович Талыпин, казначей Центра Иван Николаевич Тихомиров, братья Алексей Николаевич и Николай Николаевич Сучковы из Высшей школы военной маскировки, другие гости. Ждали главного «стратега» организации, а пока обсуждали острый вопрос – финансовый.

– Деньги – дело наживное, – успокаивал всех Миллер. – Англичане помогут. Получим через Петроград.

– Держи карман шире, – резонно возразил Тихомиров. – В Петрограде крупные провалы. Английские денежки, если таковые и посланы, в любой момент могут оказаться у большевиков.

– Да, господа, не радуют, к сожалению, вести из Петрограда, – подтвердил опасения Тихомирова Алферов. – Деньги, конечно, наше слабое место. Резерв у Щепкина – около миллиона рублей. Этого мало. Но пока не в деньгах дело. Первый же наш успех откроет нам кредиты, думаю, не ограниченные какими–либо условиями. Сейчас гораздо важнее выработать план быстрых и энергичных действий, которые бы привели нас к желанной цели. Для этого необходимо объединить наши силы. Я уверен, что сегодня мы выработаем и утвердим такой план.

– Браво, Алексей Данилович. – Кто–то тихонько постучал вилкой по столу.

Словно в ответ послышался условный стук в дверь. Все замерли в ожидании. Это он – главный «стратег» заговора

Всеволод Васильевич Ступин, бывший подполковник и штаб–офицер для поручений при главнокомандующем Северного флота. Ныне Ступин занимал куда менее заметную должность – начальник 6–го уставного отделения Всеглав–штаба Красной армии.

Лишь самые доверенные лица знали, что именно Ступин вместе с бывшим генерал–лейтенантом Николаем Николаевичем Стоговым стоит во главе штаба Добровольческой армии Московского района. И уж совсем единицам было известно, что бывший начальник Ступина – руководитель оперативного отдела Всеглавштаба бывший генерал С. А. Кузнецов и есть тот самый человек, который снабжал Деникина и Колчака особо ценными секретными документами. Однако собравшиеся не знали, что Кузнецов арестован чекистами.

– Господа, если не возражаете, я вкратце обрисую создавшуюся обстановку, – начал Алферов разговор. – Некоторые наши товарищи заметили по косвенным признакам, что за ними ведется слежка. Следовательно…

– …Следовательно, – подхватил мысль хозяина квартиры Ступин, – это означает, что ЧК напала на след организации и нам не избежать арестов.

– Каков же выход из положения? – спросил Алферов.

– Выход один – форсировать подготовку восстания. Я кое–чему научился на службе у большевиков.

Слова Ступина были созвучны мыслям каждого, сидевшего за этим столом. И Алферов, и Миллер, и Сучков видели в бывшем подполковнике опору организации, ее надежду. Словно почувствовав это, Ступин с еще большим жаром принялся излагать военный план:

– Обстановка вынуждает нас выступить без промедления. Запомните – срок выступления 21—22 сентября. К этому времени войска генерала Деникина подойдут достаточно близко к Москве.

Голос Ступина набирал силу, он уже не боялся, что его могут услышать соседи. Собравшиеся смотрели на него зачарованно, представляя себе самого генерала Деникина, въезжающего на белом коне в Первопрестольную под колокольный перезвон московских сорока сороков.

Ступин вынул из кармана френча сложенную карту, разложил перед собой:

– Господа, мне было поручено разработать план захвата Москвы. Я вам его доложу. Доложу без уточняющих деталей, поверьте на слово – план разработан на основе выношенного опыта, с учетом требований тактики и стратегического замысла генерала Деникина. Реввоенсовет и ЧК конечно же будут отвлечены главным – не сдать Москву. Все, кто способен держать оружие, уйдут на фронт. Понятно, что в такой момент легче всего овладеть столицей.

Обведя присутствующих близорукими глазами, Ступин замолчал. Он ждал, что последует вопрос о точном времени мятежа. Но всем все было предельно ясно. Офицеры молча одобрили план восстания.

– Начать предлагаю в восемнадцать ноль–ноль, – сказал Ступин.

– Почему в восемнадцать? – засомневался кто–то. – Ведь недаром говорится, что утро вечера мудренее.

– Только в восемнадцать, – настаивал на своем Сту–пин. – Ночь должна стать нашей союзницей. Выступление планирую начать одновременно в городе и за его пределами. Восстания в Вешняках, Волоколамске и Кунцеве должны сыграть вспомогательную роль, они отвлекут силы красных из столицы. Москву я разделил на два боевых сектора. Сходящимися ударами сил двух секторов мы должны сломить разрозненное сопротивление красных войск, укрепиться на линии Садового кольца и повести оттуда наступление на центр города. Первоочередная цель – захват почты, телеграфа, правительственных зданий. Затем последует штурм Кремля. Конечная цель – арест Ленина и комиссаров.

Центр восточного сектора – Лефортово. Его силами командует Василий Александрович Миллер. Западный сектор – в подчинении полковника Талыпина. Сергей Иванович в первую очередь должен позаботиться о захвате радиостанции на Ходынке, чтобы возвестить всему миру о падении советской власти в Кремле.

Ядро наших сил, господа, – это восемьсот кадровых офицеров. Кроме того, мы можем рассчитывать на некоторые войсковые части и курсантов. Оружия достаточно, оно хранится в трех военных школах, находящихся под нашим контролем, а также в тайниках, разбросанных по всему городу.

У меня все, господа.

Вопросов больше не последовало. Алферов поднялся со стула и на правах хозяина провозгласил тост:

– За удачу, за полное осуществление этого плана, за доблестного полковника Ступина, его автора!

Гости Алферова по одному покидали квартиру, уверенные в своей удаче. Они не могли знать, что в ЧК в эти часы вырабатывается контрплан, основные идеи которого были предложены Дзержинским.

Ночью супруги Алферовы были арестованы.

Еще 12 сентября Щепкин признал на допросе, что найденные у него записи продиктованы им и предназначены для отправки в штаб Деникина. Но связь с какой–либо военной группой он отрицал. Однако из тех же документов было ясно, что такая связь существует. И это вскоре было доказано. В доме Щепкина кроме Мартынова и Шварца был задержан А. А. Волков – профессор института путей сообщения, оказавшийся дешифровщиком указаний, поступавших из штаба Деникина.

На допросе Мартынов подтвердил, что Национальный центр непосредственно связан со штабом Добровольческой армии Московского района, которая считает себя частью Добровольческой армии Деникина и, естественно, построена по военному принципу. Участники заговора разбиты на подразделения, есть и разведка. В организации поддерживаются воинская дисциплина и порядок. Мартынов дал и такое весьма ценное показание: вооруженное выступление в Москве намечено на вторую половину сентября. Больше он ничего не знал.