– Вне всяких сомнений – канцлер Адольф Гитлер, – заявила миссис Брайс. – Какая у него потрясающая жизненная энергия! В одной из прошлых жизней он несомненно был рыцарем Тевтонского ордена или одним из германских вождей, наносившим поражения римлянам. Он знает, чего хочет.

– Вряд ли вы придерживаетесь того же мнения о Франклине Делано Рузвельте! – сказал Херст.

– Рузвельт прилагает все усилия, – с непроницаемым лицом заявила миссис Брайс. – Он, несомненно, еще молодая душа, совершающая на своем пути немало ошибок.

– Лично я думаю, что он все врет, – сказал Херст.

– А вот Муссолини не врет. Он-то проник в секреты судеб человечества! Сразу видно, что он не забыл уроки, вынесенные из прошлых жизней.

– Не знаю. Что-то мне не по душе диктаторы, – заявил Херст, восседая за столом в своем замке, где каждое его слово было непререкаемым законом.

Миссис Брайс поняла, что дала маху, и замялась.

– Конечно, – наконец промямлила она. – Ведь сотни, а может, и тысячи лет, на протяжении которых вы время от времени возвращались к жизни, научили вас понимать, что диктатура не сравнима с просвещенными формами правления.

– Вы имеете в виду американскую демократию? – спросил Херст.

По-моему, миссис Брайс обливалась потом. Признаюсь, я с удовольствием откинулся на спинку стула и ждал, как она выйдет из нелегкого положения сродни тому, в котором я оказался накануне вечером.

– Ну конечно же! – воскликнула Марион. – Знаете, хватит уже об истории! Надоело!

– А вот я хочу знать, кем мы были в прошлых жизнях! – заявила Конни.

Все засмеялись. Миссис Брайс с видимым облегчением захихикала.

– Ну, я уже говорила мистеру Гейблу, что он, конечно, был Марком Антонием.

Все уставились на Кларка Гейбла, который покраснел до корней волос, но выжал из себя кривую усмешку.

– Никогда не спорю с женщинами, – пробормотал он. – Может, я им и был…

– Вне всякого сомнения! – заявила миссис Брайс. – Я сама была одной из служанок Клеопатры и сразу же вас узнала.

Скорее всего, Картиманда Брайс рассчитывала, что Голливуд снимет фильм по ее "Черному завету"…

За столом раздались неуверенные смешки.

– А как вы все узнаете о других людях? – настаивала Конни. – Гадаете на картах?

– Еще чего! – воскликнула миссис Брайс. – Проще всего проникнуть в секреты прошлого, вступив в непосредственный контакт с теми, кто уже пребывает вне времени.

– На спиритическом сеансе? – с живым интересом воскликнула Конни.

У Марион тоже вспыхнули глаза.

– Да! Даешь сеанс! Класс! Среди всего этого старья!

– Ну, я не знаю… – начал Херст, но Марион было уже не остановить.

– Да ладно тебе! Что такого?! Все уже поели?

– А разве не надо круглого стола? – с сомнением в голосе спросил Джек.

– Не обязательно, – ответила ему Картиманда Брайс. – Этот стол вполне подойдет. Надо только все с него убрать и выключить свет.

Все бросились убирать тарелки. Херст беспомощно повернулся ко мне. Потом до него дошло, что на спиритическом сеансе, проводимом шарлатанкой у него дома, будут присутствовать бессмертные существа. Он прикрыл лицо рукой, чтобы спрятать ухмылку, а я пожал плечами с умудренным и слегка ироническим видом.

Марион прибежала из кухни и села на свой стул.

– Давай! – крикнула она дворецкому.

Где-то щелкнул выключатель, и зал погрузился во мрак.

– Пусть те, кому смешно, представят себе кромешную тьму и холод могилы, – зловещим тоном проговорила миссис Брайс. – А теперь пусть возьмутся за руки те, кто относится с уважением к духам.

Раздался шорох – все повиновались приказу. Херст взял мою левую руку в свою здоровенную лапу, а Льюис завладел моей правой рукой.

"Хоть глаз выколи!" – беззвучно пожаловался он.

"Смотри в инфракрасном излучении", – беззвучно прошипел я в ответ и последовал собственному совету, увидев зал в жутковатых тонах. Впрочем, я предвидел дальнейшие события и был ко всему готов.

– Духи мертвых! – взвыла Картиманда Брайс. – Вы, витающие в вышине! Прервите вечное созерцание и внемлите нашему призыву! Мы хотим знать!… О да, да! Я чувствую! Все трясется! К нам приближается дух! Кто это? О радость! Это же наша дорогая Чучхе! Сбросив маску бренной плоти, она стала частью сферы, разделяющей миры живых и мертвых… Да, Чучхе? Я слышу тебя! Что ты хочешь сказать?

Наверное, собравшиеся не сомневались в том, что кто-нибудь начнет дурачиться и тявкать, но тишину не нарушил ни один звук. Тем временем миссис Брайс втянула голову в плечи. Потом вытянула шею, запрокинула голову, набрала побольше воздуха в грудь и стала подвывать тоненьким голосом так, словно, уподобившись своей сдохшей собачке, с трудом овладевала премудростями человеческой речи.

Пока она подвывала и скулила, стол начал действительно дрожать от еле сдерживаемого хохота собравшихся за ним четырнадцати человек.

Миссис Брайс вертела головой и выла. Лежавшая на коленях у хозяйки Лернейская Гидра подняла морду и стала тихонько подвывать. Херст трясся от беззвучного смеха.

Миссис Брайс, кажется, поняла, что ее вытье всем надоело, и заговорила визгливым голосом:

– Я вернулась… Я вернулась из ореола вечного света потому, что должна еще кое-что свершить на Земле. О вы, существа, прозябающие в низших сферах, внемлите! С вами будут говорить духи. Отриньте нелепые страхи! Внемлите духам!

Последовало неловкое молчание. Наконец Марион проговорила сдавленным голосом:

– Ну… Это самое… Может, вы скажете, кем мы были в прошлых жизнях…

– Да! – возопила миссис Брайс таким тоном, словно ее устами вещал оракул. – Я вижу! Вижу женщину! Она рождена в апреле! Четвертого дня!

Конни подпрыгнула на стуле и уставилась в темноту, из которой звучал голос.

– Ну да! – громко прошептала она. – Четвертое апреля – мой день рождения.

– Да! Я вижу ее в Вавилоне. Вавилон только что пал… Но алтарь Иштар незыблем, как и прежде, а рожденная четвертого апреля несет к нему цветы!

– Ох, не фига себе! – завопила Конни. – Я что, была жрицей?!

– Далее… Я вижу человека. Сурового, жестокого. Привыкшего работать своими руками. Вот он стоит. Перед ним башни, а из земли бьет черное золото… Как суров этот человек!… Но он раскаялся… Он просит прощения…

Я увидел, что Кларк Гейбл с такой силой сжал зубы, что у него на скулах заиграли желваки. Его глаза пылали.

По-видимому, эта стерва нашла у него в багаже фотографию его отца. Или она прочитала о детстве Гейбла в журнале о кинозвездах?

Как бы то ни было, Гейбл мужественно промолчал, и после томительной паузы Картиманда Брайс заскулила снова.

– Далее… Далее… Вижу! Вижу отважного моряка в белой фуражке, избороздившего все океаны! Он здесь…

Один из служащих Херста со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Наверное, он был яхтсменом.

– А в прошлой жизни он прошел под парусом вокруг света! Вот он преклонил колена перед королевой и бросил к ее ногам сокровища испанских галеонов! Да! Да! Он был Френсисом Дрейком!

А почему бы и нет? Чем, в сущности, руководители изданий Херста отличаются от пиратов?…

– Далее…

Я заметил, что миссис Брайс покосилась на Льюиса.

– Сообщение! Очень важное сообщение! Дайте же! Дайте же ему говорить! Дайте сказать этому духу с пылающими черными очами! Он не знает стыда! А надо ли стыдиться истинной страсти?! Он ищет того, кто стал его вторым "я"!

"Ой!" – беззвучно пискнул похолодевший от ужаса Льюис.

Что ж! Если эта стерва хочет, чтобы Рудольф Валентино заговорил, быть по сему! Сейчас ей мало не покажется! Мне было плевать, кого любит Льюис или любил Валентино – мальчиков или девочек, или и тех и других одновременно, но я не мог позволить наглой шарлатанке глумиться над моим напарником.

Выдернув правую руку из руки Льюиса, я вытащил левую из клешни Херста, который посмотрел на меня, но ничего не сказал. Мне даже показалось, что, глядя на меня, он хитро прищурился.

В следующие мгновенья телекамеры и диктофоны зафиксировали в темноте обеденного зала метнувшуюся куда-то со страшной скоростью тень. И страшный грохот, словно ударили в тарелки. Подвывавший голосок Чучхе взвизгнул и затих.