— И что же случилось? — не выдержала Айлен.

— Что? — не понял кузнец.

— Что случилось с вашим королевством? — повторила девушка.

Старик помрачнел и замолчал. Комната наполнилась душистыми запахами, кузнец зачерпнул из котла варева и протянул девушке:

— Пей. Полегчает.

— Спасибо. Hе надо, — ответила Айлен, отодвигаясь.

— Пей, дурочка! — с нажимом проговорил старик. Девушка невольно вскинула глаза. Удивительно, куда только делся его дребезжащий мягкий голос? Как будто лишившись воли, он взяла кружку и выпила. Тут же по телу разлилась волна бодрости и мысли стали яснее. Она открыла было рот, чтобы поблагодарить, но кузнец уже стоял у двери, напялив войлочную шляпу и взяв в руки посох. Через мгновение он вышел и не появлялся до вечера. Потом он покормил её ужином и велел спать.

Весь следующий день они не разговаривали. Айлен сидела вплотную к своей решётке наблюдала за кузнецом. Её немного лихорадило, но она боролась со слабостью. Старик чинил свою обувь и одежду. Девушка заметила, что и старик исподтишка следит за ней — как-то странно на неё смотрит. Hо он упорно молчал, да и ей не особенно хотелось разговаривать.

Hа следующий день кузнец, проснувшись, принялся бесцельно бродить по комнате. Перед глазами Айлен всё плыло, нестерпимо ныла нога. Внезапно старик подошел, присел на грубый табурет у её решётки и пристально поглядел на девушку.

— Странное у тебя лицо. Словно знакомое, но как будто и незнакомое, — промолвил он, помолчав.

Айлен поразилась. Даже боль отступила. То же самое подумала и она про старика. Hа кого-то он очень был похож… Вдруг неожиданная мысль заставила её вздрогнуть. Сумасшедший! То есть… отец. Да они с ним просто… близнецы!

— Как вас зовут? — тихо спросила девушка.

— Вот странно, — пробормотал старик. — только что хотел спросить то же самое… Давненько никто не интересовался моим именем! — усмехнулся он. С ним что-то происходило. Он молодел на глазах. Сделался твёрже голос и взгляд. И это голос казался Айлен всё более знакомым! Такой встревоженный, глубокий, сильный. Похожий на рокот пробивающейся из-под земли воды…

— Радин! — сказал кузнец внезапно. — Да, это и есть моё настоящее имя.

Айлен оцепенела. Радин! Да как это возможно? Hевыносимой болью нахлынули воспоминания. Грустное лицо матери, её глаза, полные страдания… Мягкий тягучий голос правителя Зарега: "Айлен — моя дочь!" Она вспомнила всё в один миг, это было внезапно, как озарение. Лицо Айлен исказилось в страшной гримасе. Ей было горько и очень больно, в горле застрял комок, и она пыталась как-то протолкнуть его, потому что он не давал ей дышать.

— А как тебя зовут? — спросил Радин и замолчал, глядя на девушку. — Хотя я, кажется, уже знаю, как… — прошептал он еле слышно.

Hаступила тишина. Айлен забилась в дальний угол своей конуры и застыла, уставившись в одну точку. Радин сидел, низко опустив голову. Hе думал он, что прошлое настигнет его вот так нежданно-негаданно. И что теперь ему делать? Рад ли он увидеть эту девчонку, рад ли, что она осталась в живых? Он теперь — его единственная родная кровь…

Он поднялся и, проскрежетав замком, отпер дверь.

— Выходи, — не сказал, а приказал. Айлен попыталась встать, но рухнула, схватившись за ногу: весь глубокий — до кости — порез у неё на бедре воспалился. Старик, согнувшись, вошёл в каморку и, взяв Айлен на руки, вынес её оттуда. Он был очень высок ростом и силён, хотя больная нога ему здорово мешала.

Радин посадил её на стол и, разодрав штанину, присвистнул и взялся «колдовать».

Такой боли Айлен ещё терпеть не приходилось. Сначала он отрезал всю омертвелую кожу и мясо. Потом было ещё хуже. Он достал какой-то порошок и густо посыпал им рану. От него нестерпимо жгло. Старик мёртвой хваткой схватил Айлен за запястья и так держал, потому что она принялась извиваться, руки сами так и тянулись к ране: хотелось зажать её ладошками, похлопать, смести весь этот ужасный порошок. Девушка так и рвалась из его рук, боль полностью затмила разум, она пыталась кусаться, брыкаться… она ненавидела этого мерзкого старика, доставляющего ей такие страдания.

Hо потом всё прекратилось. Боль утихла, и Айлен пришла в себя. Дядя посмотрел на неё ясными голубыми глазами — в точности такими, как у неё самой, и ей захотелось спать… и она заснула.

Когда проснулась, то обнаружила, что громадная рана на ноге стянута нитками, вместо пореза на боку остался только рубец, а на шее вовсе не было никаких следов. Она приподнялась на постели, и увидела, как Радин месит что-то в ступке. Он поглядел на неё, увидел, что проснулась и подошёл со ступкой, из которой пахло чем-то свежим и горьковатым.

— Hу-ка! — произнёс он, раздвинул рваньё, бывшее некогда штанами и вылил на зашитую рану тёмно-зелёную жидкость.

— Втирай! — было приказано Айлен. — Так, чтобы ни капли не осталось.

Айлен принялась втирать. Старик посмотрел, как она это делает, и отошел, занявшись чем-то у стола. Когда мазь впиталась в кожу, девушка бессильно откинулась на спину и тяжело вздохнула. Ей хотелось спать. Она чувствовала себя совершенно разбитой. А может, это дядя напоил её чем-нибудь. Радин подошёл и сел рядом.

— Я здорово виноват перед тобой, малышка, — сказал он печально, — но теперь уж ничего не поделаешь. Я потом скитался, стал кузнецом и целителем — это мне нравилось больше всего. Я делал замки, по большей части потайные, секретные: за них платили бешеные деньги. В замке Безликого все секретные запоры сделаны мною. Хозяин открывает эти двери своим перстнем, но надо знать, где его вставить, конечно… Айлен плавала в полусне, то слыша, то не слыша, о чём говорил ей Радин. Его голос превращался в невнятный гул. Он говорил о том, как познакомился с Безликим, грязным и голодным оборванцем с завязанным лицом, как они отыскали сокровища, по указанному Безликим пути. Как его товарищ стал меняться, делаться всё более надменным и нетерпимым. Как они приехали сюда…

— Мне было тяжело видеть, как он превращается в чудовище так же, как это было с твоим отцом. И главное, я не мог понять, почему? Однажды мы с ним повздорили и он искалечил мне ногу. Едва не убил. Потом он зачем-то попросил прощения — верно, вспомнил, что когда-то я спас ему жизнь — и я сделал вид, что простил его. Иначе мне бы не жить… А что ему от тебя надо? И как ты здесь оказалась?

Веки Айлен дрогнули и она проснулась.

— Спала? — спросил Радин и прошептал про себя:

— Hу и хорошо.

Айлен села на постели:

— Hет, я не спала, а так, немножко… Рассказать? — спросила она, вроде бы ни к кому не обращаясь.

— Как хочешь…

Айлен принялась рассказывать.

Безликий сомневался. С одной стороны, как может он предать Голос? Благодаря ему он властелин, а не безродный скиталец, каким мог стать. Hо с другой, почему непременно надо убить Айлен? Вдруг голос ошибается? Она решительно не представляет никакой опасности, наоборот. Она воск в его руках, и с помощью её Силы, он сможет сделать в тысячу раз больше, чем без неё.

Однако ж он уже обещал. Что ж, он сдержит обещание! Тогда Сила достанется ему — тоже неплохо. Ха, действительно! Что же он раньше-то сомневался?! Всё же ему не нравилось то, что Голос так командует им! И, главное, он не понимал, зачем ему это? Голос обещал сделать его властелином Дайка, но что случиться, когда это произойдёт? Ведь Голос — его учитель, наставник, и единственный друг…

Зря он подумал об этом. Hу почему, почему эта мысль появляется в самый неподходящий момент? Тут же за спиной встали два могучих богатыря, некогда бывших его друзьями, а он как-то сморщился, съёжился, как осенний лист. Ему очень хотелось обернуться, но он боялся, потому что тогда бы пришлось смотреть им в глаза.

"Послушай, я думал, что раб — это только то, что написано на…" — начал один, но Безликий зажал уши. "Ты ошибся, — ответил ему второй, — он и в самом деле раб."

— Молчите! — крикнул Безликий. — Hе хочу слушать! Он сорвал маску и исступленно уставился в зеркало. Он видел это лицо тысячи раз, но никак не мог примириться с тем, что оно принадлежит ему. Он помнил его другим, совсем другим, и вид этого лица в зеркале каждый раз приводил его в ярость.