До заключения Брестского мира в оперативном подчинении Оперода находился центральный штаб партизанских отрядов. Начальником штаба был П. И. Шишко, бывший гельсингфорсский матрос с миноносца «Достойный», а его помощником — А. И. Ковригин.
После подписания Брестского мира этот штаб переименовали в особое разведывательное отделение Оперода. Позднее, по указанию В. И. Ленина, П. И. Шишко послали на Украину, где он работал весь период немецкой оккупации. Партизанские же дела в Опероде вместо него вел Ковригин.
Особое разведывательное отделение Оперода отвечало за координацию и руководство боевыми действиями партизан в тылу противника в интересах Красной Армии. Вот что говорилось о задачах действующих в тылу противника диверсионных групп в приказе Антонова-Овсеенко от 11 марта 1918 г.:
«1. В тылу неприятеля: всячески терроризировать врага, портить пути сообщений, взрывая мосты, полотно шоссейных и железных дорог. Прекращать телеграфное и телефонное сообщение, разрушая линии и провода. Уничтожать все продовольственные запасы, все, что может послужить на пользу вражеских войск. Доставлять командующим войсками советских республик точные сведения о количестве и расположении неприятельских войск. Дезорганизовывать вражеские войска путем устной агитации и путем распространения литературы среди гайдамаков и германских банд».[59]
Для выполнения поставленных перед ними задач партизанские отряды по мере возможностей снабжались оружием, боеприпасами, взрывчаткой, деньгами, опытными кадрами. Более того, по прямому указанию В. И. Ленина при особом разведывательном отделении была создана школа подрывников. Начальником ее назначили А. И. Ковригина, которому в кратчайшие сроки удалось наладить ее работу.
Обучались в школе подрывников как специально подобранные особым разведывательным отделением люди, так и приезжие партизаны. В курс обучения входили военная, специальная и политическая подготовка. Теоретическая часть занятий велась в помещении школы, первое время располагавшейся в здании Оперода на Пречистинке, а практическая — за городом. Для проведения практических занятий в распоряжении учеников школы имелись винтовки, пистолеты, специальное снаряжение и даже два полевых орудия. Финансирование школы подрывников и лиц, командируемых после ее окончания в тыл противника, осуществлялось по нескольким каналам. В советской валюте — через Я. М. Свердлова, украинскими карбованцами и немецкими марками — через Оперод. Карбованцы и марки поступали в Оперод от Антонова-Овсеенко, который захватывал их во время боевых действий на Украине. Так, например, один раз он прислал в Оперод свыше трех миллионов карбованцев, менее крупные суммы поступали значительно чаще.
Следует отметить, что работа особого разведывательного отделения находилась под пристальным вниманием высшего советского руководства, в частности В. И. Ленина. Свидетельством тому может служить следующий рассказ С. И. Аралова:
«— Однажды (это было, кажется, в начале апреля 1918 г.) Ильич во время моего очередного доклада поинтересовался, где я разместил особый разведывательный отдел. Я сказал, что он пока находится при опероде на Пречистенке.
Ленин очень встревожился и заявил мне:
— Как же это вы, батенька, так неосмотрительны, забыли конспирацию? Ведь вы вели подпольную работу. Немедленно найдите отдельное помещение и доложите мне. Надо быть сугубо осторожным. Не все работники оперода должны знать о помощи, какую мы оказываем партизанам, особенно украинским. Умело соблюдайте тайну, никаких записок и писем не посылать. Действуйте устно через верных людей. По телефону говорите условно, шифром.
Затем, помолчав, Ленин спросил:
— А чем занимается сейчас Ковригин?
— Он комиссар по особым поручениям, — ответил я.
— Вот это правильно! Немцы не должны иметь повода для предъявления нам претензий. Не забывайте, что расхлябанность может привести к гибели наших людей в тылу врага, — подчеркнул Владимир Ильич.
Вскоре для особого разведывательного отделения мы подыскали отдельное помещение в Левшинском переулке».[60]
Что касается конкретных лиц, руководивших партизанской и разведывательно-диверсионной деятельностью на местах, то среди них надо назвать следующих:
— на Украине: Н. Г. Крапивянский, М. П. Кирпонос, Н. И. Точеный;
— в Прибалтике: Брушвит, Каллис, Паэгли;
— на севере: П. Ф. Виноградов, А. Метелев;
— на Дальнем Востоке: С. Г. Лазо, П. П. Постышев, П. Е. Щетинин.
Урон, который своими действиями наносили противнику партизаны, был огромен. Одно из свидетельств тому — объявление немецкого оккупационного командования, датированное августом 1918 г.:
«ОБЪЯВЛЕНИЕ
1. 18 августа в гор. Нежине по обычаям войны расстреляны в качестве бандитов следующие лица:
Из села Безугловки: Гавриил Скрипка, Андриан Чернега, Василий Муромец.
Из села Бакаевки: Василий Шевченко.
Из хутора Загребельного Талалаевской волости: Георгий Олейник, Илья Ткаченко.
Из села Талалаевки: Сергей и Григорий Хомичи, Павел Небагатько, Диомид Лучка, Игнатий Потылчак.
2. За поимку предводителя банд КРАПИВЯНСКОГО назначена награда в размере 50000 руб.
Награда в размере 5000 рублей, назначенная 13 сего августа, в силу этого отпадает.
Германская районная комендатура.
Подписано: майор Гот.
г. Нежин. 19.VIII.1918 г.».
[61]Нелегальная военная организация (НВО)
К концу 1919 г. наиболее сильным и опасным противником Советской республики становится Польша, армия которой еще летом оккупировала практически всю территорию Белоруссии. Для подрывной работы в тылу у поляков в конце 1919 г. по инициативе члена РВС Западного фронта Иосифа Уншлихта, курировавшего разведку, создается так называемая НВО — нелегальная военная организация.[62]
Следует заметить, что роль этого незаурядного человека в истории советских спецслужб мало кому известна. Его заслонила собой яркая фигура Дзержинского, заместителем которого Уншлихт был одно время. На самом деле именно Уншлихт являлся «сильным человеком» в польской коммунистической эмиграции. Именно Уншлихту предстояло в случае победы Красной Армии возглавить советскую Польшу. Именно он позднее, вплоть до 1930 г., курировал деятельность нелегального аппарата Коминтерна, а также всех советских разведок, действовавших за рубежом. Именно он незримо, но действенно (в отличие от Л. Троцкого, лишь выступавшего с пламенными речами) руководил «мировой революцией». Именно благодаря Уншлихту все 1920-е гг. в Разведупре, наряду с латышской, существовала так называемая польская фракция, от которой вплоть до падения Уншлихта в 1930 г. не мог избавиться склонный к землячеству Я. К. Берзин.
Создание НВО явилось результатом политического соглашения между белорусскими эсерами и командованием Западного фронта в лице Уншлихта. В декабре 1919 г. по инициативе Уншлихта ЦК компартии Литвы и Белоруссии (КП(б) Л и Б) провело в Смоленске совещание с представителями белорусских эсеров. На нем было подписано соглашение о совместных действиях против поляков. В это время белорусская партия социалистов-революционеров насчитывала более 20 тысяч членов, в том числе 5 тысяч функционеров, а ее молодежная организация — 10 тысяч человек. Кроме того, партия контролировала профсоюзы учителей, железнодорожников, почтово-телеграфных служащих. Были у партии и свои партизанские отряды, объединенные в Союз белорусского трудового крестьянства.
Коммунисты же располагали в это время в Белоруссии всего 2 тысячами человек, причем подавляющее большинство из них не являлись представителями коренной национальности. Правда, стоит отметить, что вскоре, в январе 1920 г., на территории Белоруссии образовалась еще одна просоветская организация — отколовшаяся от эсеров группа «Белорусская коммунистическая организация» во главе с Всеволодом Игнатовским.
