Зачерпнув ведро воды, Кенда медленно вылила его содержимое на мужа, наблюдая за тем, как потоки воды путешествуют по его телу.

— Почему бы нам на несколько дней не забыть про одежду? — с улыбкой предложила она. — Тогда ты тоже загоришь, как я. Разве это не прекрасная идея?

На мгновение задумавшись, Джон Тейлор ответил:

— Все это, конечно, так, но я не уверен, что буду чувствовать себя уютно, разгуливая в костюме Адама. В отличие от тебя, я не так раскрепощен в этом смысле.

Кенда принялась растирать его спину лосьоном. День уже почти подошел к концу. Глядя через его плечо на золотистые отблески заходящего солнца, она сказала:

— Это был самый чудесный день, самый прекрасный день в моей жизни.

— И в моей тоже.

От этих слов на лице миссис Тейлор появилась удовлетворенная улыбка.

— Ты правда так думаешь, Джон? Повернувшись, он заключил ее в свои объятия.

— Правда. Этот день словно бы добавил новое измерение моей жизни.

Кенда бережно откинула с его лба мокрую прядь волос.

— Знаешь, у меня такое ощущение, что ты всегда был рядом со мной, я уже не могу представить свою жизнь без тебя. Джон, ты — моя жизнь, моя Вселенная.

Этим вечером, устроившись на палубе, они поужинали рыбой, приготовленным на морской воде хлебом, печеным картофелем и фруктовым салатом, после чего принялись за торт, который Джон испек накануне. Неподвижное море, простирающееся вокруг них, и абсолютная тишина лишь усиливали чувство умиротворения, испытываемое ими обоими.

— Я проверил наши координаты. За сегодняшний день мы продвинулись всего на тридцать миль. Если и дальше так пойдет, то к тому моменту, когда мы выберемся из зоны полного штиля, на моем теле действительно не останется ни одного белого пятнышка. — Улыбнувшись, он откусил кусочек торта. — Но учти, если на самых ответственных участках моего тела появятся солнечные ожоги, то, как всякий добропорядочный муж, я, естественно, обвиню в этом тебя.

— Не волнуйся, ничего с тобой не случится, — со знанием дела ответила Кенда, — я имею в виду, ожогов быть не должно.

Капитан «Красавицы» засмеялся:

— Знаешь, из тебя вышел бы отличный игрок в покер — ты уверенно говоришь о том, в чем абсолютно не разбираешься. На всякий случай, если ты вдруг не заметила, объясняю, что строение женского тела все же несколько отличается от мужского.

— Заметила, — хихикнула миссис Тейлор, — у мужчин не такая пышная грудь.

Ночью, лежа в объятиях мужа, Кенда чувствовала себя на редкость спокойно и в полной безопасности. Прильнув к нему, она положила руку ему на грудь, ладонью ощущая удары его сердца. С удивительным чувством умиротворения она заснула.

Проснувшись следующим утром, миссис Тейлор застала Джона сидящим на полу возле койки. Он неотрывно смотрел на нее. Увидев, что Кенда открыла глаза, капитан «Красавицы» улыбнулся и взял ее за руку. Она затрепетала, готовая откликнуться на его ласки. Ее руки заскользили по его телу, пока она не притянула его к себе. Они так и не проронили ни единого слова до тех пор, пока в момент наивысшего наслаждения Джон не прошептал ей на ухо:

— Доброе утро, любимая.

Через несколько дней после свадьбы «Красавица», наконец вышла из зоны штиля и снова понеслась на всех парусах, разбивая морские волны на миллионы брызг. Кенда больше не боялась предстоящего окончания морского путешествия, зная, что расстояние, отделяющее Гонолулу от Лос-Анджелеса, не разлучит их, и они не скажут друг другу «прощай». Будущее теперь представлялось миссис Тейлор настолько радужным, что она с нетерпением ждала его. Когда яхта вошла в опоясывающую земной шар зону штиля, Кенда и не предполагала, что к тому моменту, когда они выберутся из нее, она станет женой Джона Тейлора.

В замечательные дни, последовавшие после церемонии бракосочетания, Кенда узнала о другой стороне жизни мужа, которая до сих пор была скрыта от нее. Из общения с Джоном она поняла, насколько прекрасно он ориентируется в мире бизнеса. Казалось, президент «Тейлор констракшэн Компэни» знает все, что касается архитектуры и строительства, а также хорошо разбирается в музыке, литературе, театре. Капитан «Красавицы» был вполне счастлив и с готовностью знакомил ее с той жизнью, которую вел на берегу.

Но наступали моменты, когда для них не существовало ничего в этом мире, кроме страстных объятий, пока, окончательно обессилев, они не откидывались на подушки. И тогда оба лежали неподвижно, прижавшись друг к другу. Кенда любила мужа всем своим сердцем и уже не сомневалась в его взаимности. Два чувства, объединенные в одно, были прекрасны.

Каждый вечер после ужина они располагались на палубе, где в бледном мерцании фонаря проводили наполненные приятными разговорами и смехом часы, иногда, если было холодно, с чашкой горячего кофе в руках. Теперь Кенде не досаждала вечерняя прохлада, ей даже нравилось, тесно прижавшись к мужу, подставлять щеки холодному ветерку. Иногда, среди ночи, когда Джон спал, она подолгу без сна лежала на узкой койке, заново переживая мгновения прошедшего дня, вспоминая каждое сказанное им слово, каждую, пусть мимолетную, улыбку.

Четырнадцатый день ее пребывания в роли миссис Тейлор подходил к концу, когда Кенда вдруг спросила:

— Ты все еще намереваешься подойти к острову Фаннинг и бросить там якорь на несколько дней? Если верить картам и показаниям компаса, в ближайшие дни мы будем уже там.

Джон Тейлор утвердительно кивнул.

— Думаю, несколько дней на суше не повредят нам. На острове у меня есть друзья. — Он посмотрел на небо. — Но все дело в том, что я не могу понять, какая нас ждет погода. Хочется надеяться, что, когда стихия окончательно проявит себя, мы уже доберемся до острова.

Она испуганно вздрогнула.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что надвигается еще один шторм? Боже, боюсь, я не вынесу, если он будет таким, как последний.

При одном воспоминании о пережитом ее передернуло. Кенда испуганно мотнула головой. Нет, ей и думать об этом не хочется.

Джон бросил на нее насмешливый взгляд.

— Надеюсь, шторма все же не будет. Может. быть, пойдет дождь или опустится туман. Несколько минут тому назад я слушал радио. В метрологическом прогнозе с острова Рождества*[5] никаких предупреждений не было. Кроме того, я не хочу, чтобы ты боялась моря только из-за того, что однажды нам не повезло.

— Тебя ничем нельзя испугать, правда, Джон?

— Ты так считаешь? — В надвигающихся сумерках его глаза, казались совсем черными. — Хочешь, я кое-что скажу тебе?

— Конечно. Интересно, что может напугать такого бравого капитана, как ты, если такое вообще возможно? — Ее одолевало любопытство.

— Есть одна вещь, которая очень страшит меня. — Все это время держа сетку для ловли рыбы на уровне глаз, он внимательно разглядывал ее, затем, прикрепив приманку, медленно опустил за борт. Так вот, меня тревожит предстоящий приезд в Гонолулу.

Мне становится страшно при одной лишь мысли, что придется с кем-то делить тебя.

— Но почему? — Кенде не удалось скрыть удивление.

Капитан «Красавицы» улыбнулся:

— Ты вряд ли сможешь понять это?

— Постараюсь.

Она схватила его за руку.

В умирающих лучах закатного солнца их взгляды встретились, и Кенда почувствовала, как под влиянием его обаяния у нее все растаяло внутри.

— Что ж, попробую объяснить, — согласился Джон, и затем на какое-то время умолк. — Понимаешь, Кенда, непременно найдутся люди, которые будут убеждены, что я воспользовался твоей беззащитностью. Ты так много времени провела в полном одиночестве, что, вполне естественно, влюбилась в первого мужчину, спасшего тебя. Поверь, многие сочтут, что от тебя нельзя ожидать того, чтобы ты вела себя, как женщина, прожившая всю жизнь в цивилизованном обществе. И тебе будет стоить больших усилий убедить их в обратном. Мир, в котором ты провела последние семь лет, сильно отличался от того, что окружает типичную современную женщину. Возможно, лишив тебя девственности, а по существу, просто украв твои чувства, твою любовь, я тем самым значительно затруднил твое возвращение в цивилизованный мир.