Это удовлетворило Мен'Тора. Он снова предложил остаться бодрствовать и скорбеть со мной, как требовал наш обычай. Его рука была мягкой и заботливой, когда он поднял меня на ноги и подвел к травянистому пригорку, заставив сесть на него. Он предложил мне воды, чтобы умыть лицо, и вина, чтобы утолить жажду. Своим подрагивающим баритоном он затянул песнь памяти и примирения, и слова были так глубоки и сердечны, что я почти ощущал их искренность.

Но я отказался от его руки, платка, фляги и песни.

— Еще не время, Мен'Тор. Я не могу. Не сейчас.

Вен'Дар поклялся, что Сейри все еще дышит. Я не мог знать, правда ли это, к тому же вот уже четыре месяца я был свидетелем тому, что дыхание не подразумевает жизни. Разделив погребальное песнопение, я мог бы отпустить ее от себя, но я до сих пор не готов был принять ее смерть, даже из притворства.

Мы смотрели, как горела башня Вен'Дара, пока не осталось ничего, кроме круга закопченных камней посреди леса. Набрякшее, кровавое солнце висело над западным горизонтом, когда мы ехали из долины, мимо дымящихся развалин Нентао, по направлению к Авонару. Я уносил с собой видение — почерневшее безобразие того, что некогда существовало в согласии с миром, — и полагал его отражением меня самого. Вен'Дар сказал мне, что я могу восстановить себя прежнего, что он покажет мне путь, но я был не в силах представить себе такое откровение, которое все переменило бы. Я отправлюсь на ту таинственную встречу, которую он задумал, но не стану слушать голос Разрушителя. Вместо этого я убью своего сына и навсегда останусь Д'Нателем.

— Но, государь мой принц, как мы можем позволить себе еще два дня промедления? Что, если еще одна долина будет атакована? Только ваше присутствие сплачивает наших воинов. Только ваша сила и ваш меч позволяют нам бросать вызов превосходящему числом противнику.

— Я отнял жизнь дар'нети, Н'Тьен. Я держал его кишки в руке — порыв безумия и мести, — и не имеет ни малейшего значения, что он заслуживал казни. Закон говорит определенно. Я должен очиститься, прежде чем снова смогу выступить как Наследник Д'Арната, а в день, когда я встречусь с Разрушителем, мне нужно владеть всей принадлежащей мне по праву силой.

Стройный дар'нети мусолил кончик вислого уса, словно нервный школьный учитель.

— Но, государь…

— Ты будешь сидеть здесь и распоряжаться нашими войсками, как сочтешь нужным. Голова у тебя годится для этого больше, чем у кого бы то ни было в Авонаре, включая меня. Се'Арет будет править в мое отсутствие. Устель будет поддерживать порталы в пустыне, а Мен'Тор примет на себя временное командование в соответствии с моими приказами. Мем'Тара — новичок в совете Наставников, но ее пятнадцатилетний боевой опыт говорит сам за себя. При поддержке советов Се'Арет она возглавит оборону Авонара. Раделю я поручил следить за безопасностью Долин.

Морщинистая старая женщина, сидящая за длинным столом, кивнула и погрозила Н'Тьену костлявым пальцем.

— Принц прав. Даже если сам изверг Зиддари сядет в этом зале или Парвен с Нотоль расположатся во дворце принца — это не имеет значения. Наследник не может править с кровью дар'нети на руках. Я бы сама воткнула в него нож, только чтобы не допустить этого.

Слова Се'Арет были так же остры, как кости под ее высушенной кожей. Я с трудом удержался от того, чтобы заглянуть под стол, убеждаясь, что ее оружие еще не нацелено мне в селезенку.

Ранее тем же днем старуха допрашивала меня о смерти Вен'Дара, пылая недоверием. Наследник обязан повиноваться совету Наставников, так что никакие привилегии моего положения не могли помешать ее расспросам. Се'Арет необычайно уважала Вен'Дара, и ей было нелегко принять рассказ о его мятеже и виновности в смерти Сейри. Только необходимость торопиться с решением и моя клятва на мече Д'Арната не дали ей потребовать более тщательного расследования. Но что могла значить еще одна ложь рядом с уже произнесенными? Однако устремленный на меня взгляд Се'Арет ни разу не дрогнул за все время заседания совета. Моя кожа под ним саднила.

Ряды моих Наставников прискорбно таяли. Се'Арет сидела в центре длинного стола. Иссохший, желчный Устель — слева от нее. Темноволосая, ширококостная Алхимик Мем'Тара — справа. Четыре свободных стула. Н'Тьен, мой мрачный главный стратег, сидел в одном конце стола, черкая пометки в своем списке назначений. Несколько кресел посреди зала, обращенных к столу Наставников, предназначались для подателей прошений и зрителей. Мен'Тор и Радель сидели в двух из них, переговариваясь сдержанным шепотом и передавая сообщения трем присутствующим полевым командирам. Трон Д'Арната — простое, неимоверно древнее деревянное кресло с высокой спинкой — стоял лицом к столу советников, слегка развернутый вбок так, чтобы Наследник Авонара мог видеть и слышать одновременно и Наставников, и просителей. Все утро я то бросался в кресло, то вскакивал, слишком взвинченный, чтобы долго просидеть недвижно.

— Так, значит, мы договорились? — подытожил я.

Устель постучал коротким толстым пальцем о столешницу.

— Это непростительно — медлить в этот самый отчаянный наш час ради того, чтобы упиваться этим сомнительным обычаем. Вот уже семьдесят лет ни один разумный дар'нети не проходил обряда очищения; только слабовольные прибегали к нему. Мы должны запечатать пещеры, вместе со всеми этими трусами внутри.

— Не могу не согласиться с вами, мастер Устель, — ответил я. — И у меня есть множество дел, которыми я предпочел бы заняться, однако закон недвусмыслен. Я не допущу, чтобы упущенная предосторожность встала между мной и моими справедливыми притязаниями. И разве не вы побуждали меня столь неотступно следовать закону? Я не дам вам оружия против меня.

— Кто будет сопровождать вас к озерам, государь? — тихо спросила Мем'Тара, когда Устель с раздраженным возгласом уселся обратно. — Это была бы обязанность Вен'Дара.

— Моим спутником будет Барейль.

— Дульсе… — проворчал Устель, скривив губы. — Следовало ожидать. Не любите вы собственный народ.

— Выбор крайне необычный, — заметила Мем'Тара. — Без сомнения, многие дар'нети с радостью послужили бы вам в этом качестве.

— Мой мадриссе служил совету Наставников дольше, чем кто бы то ни было, за исключением Се'Арет и Устеля. Он обладает необходимым знанием и уважением к нашим обычаям. Никакого чародейства от спутника не требуется.

Они принялись обсуждать новую для них идею дульсе, направляющего дар'нети при очищении. Я почти ожидал, что Мен'Тор предложит, чтобы Радель наблюдал за обрядом, но он слишком наслаждался своим новым постоянным назначением на пост командующего войсками Вен'Дара и временным — на пост главнокомандующего. Он уже писал списки и рассылал сообщения, одновременно прислушиваясь к нашему спору. От того, что его сын получил под командование целую область, он едва не пришел в ликование. Слухи уже расползались из зала. Все в Авонаре будут ждать скорого назначения в совет Наставников одного из них, а то и обоих сразу. Мне стоит принять меры, чтобы ограничить инициативу Мен'Тора в мое отсутствие, а то еще до захода солнца мы будем стучаться в ворота Зев'На.

— Так когда же вы приступите к обряду, государь? — спросила Се'Арет.

— В течение часа, — ответил я. — Вот почему я созвал совет так рано. Можете быть уверены, я постараюсь закончить его как можно скорее. Распоряжения войскам я уже разослал, а вы, Наставница Се'Арет, безусловно, не нуждаетесь в моих указаниях. Вы никогда не оставляли Авонар без своей опеки и можете рассказать Мем'Таре все, что ей нужно знать.

— А объявление о преступлениях Вен'Дара и его смерти?

— Ни слова, пока я не распоряжусь. Так мы оставим Разрушителя в сомнениях. Скажите войскам Вен'Дара, что он выполняет данное мной поручение. Говорите все, что угодно, кроме омерзительной правды.

— Да будет так. Да одарят вас равновесием Вазрин Творящий и Вазрина Ваятельница, государь мой принц, — напутствовала меня старуха, ее слова подхватили Устель и Мем'Тара.