Но мои наставники хорошо научили меня терпеть боль. Пока мой отец вел меня сквозь море разлагающихся тел и порывы едкого ветра, я избавлялся от каждой мысли, чувства, воспоминания, инстинкта. Я принуждал все свое существо — разум, душу, сердце, чувства — онеметь и опустеть. Этого должно было хватить. Но боль становилась все сильнее, а лорды шептали, дразнили и искушали меня, пока я едва не потерял рассудок.

Я не вполне уверен, что произошло потом. Я попытался погрузиться в хаос, полагая, что лишь смерть или безумие смогут заглушить шепот лордов. К концу перехода я во многом был частью Пропасти, словно тонущая в океане бутылка, полная морской воды. И только когда отец снова вывел меня в зеленый мир, хаос стек с меня, словно струйки, сбегающие по телу, когда ты выходишь из моря. И я снова оказался просто опустошенным.

Вот откуда я знал, куда мы попали, очутившись на темной скале, исхлестанной бурей, которая то обдавала жаром с одной стороны, то обжигала холодом с другой, а затем утихла до нежного дуновения и свернулась у наших ног, словно кошачий хвост. Я знал это так же, как умел ходить или говорить.

Наш утес выдавался из массивного горного хребта, который тянулся направо и налево, насколько хватало глаз. В отдалении зловещий свет выхватывал из темноты скопления искривленных силуэтов, напоминающих деревья, но во сне я видел, что на самом деле это были причудливые башни. Несколько тонких тропок пересекали равнину из туманных далей справа и слева от нас и сходились у гряды низких холмов посреди горизонта. За холмами — да, вот ее снова осветила вспышка зеленой молнии — высилась спиральная башня из моих снов. Вроун показывал ее мне, когда мне снилось это место, но я так и не понял, хотел ли он привести меня туда или предостерегал, чтобы я держался от нее подальше.

Паоло стоял за моим плечом.

— В Пропасти мы или где-то еще, но что мы будем делать теперь, когда здесь очутились? Как это объяснит нам, что случилось с госпожой или почему принц так уверен, что ты все еще один из лордов?

— Не знаю. Просто мне кажется, что ответ должен быть здесь. Но, думаю, нам стоит подождать рассвета, прежде чем спускаться вниз.

— Я постою на страже. Вернуться я не могу и не собираюсь никуда уходить без тебя, так что можешь немного поспать, если хочешь.

Я скорчился с подветренной стороны пятнистого серого камня, треснувшего надвое, и с засохшим кустом, торчащим из сердцевины, хотя и не думал, что мне удастся заснуть. Я просто сидел, размышляя, не приснится ли мне теперь моя настоящая жизнь, если страна моих снов лежит вокруг меня.

— Здесь.

Без сомнения, весомое присутствие Оба. Я приподнял тяжелые веки. Коричневый человек, улыбаясь, сидел на корточках рядом со мной. Поразительно, как одно лишь звучание слова может значить так много. Он не предлагал мне ничего, никуда не звал. Это простое слово выражало неподдельное изумление. Я был здесь. В этом месте.

— Я совершенно определенно здесь, — согласился я и встал, пожалев о плаще и одеяле, оставленных на залитом лунным светом утесе в Валлеоре.

Чередующиеся порывы то холодного, то горячего ветра казались равно неприятными сквозь мою отсыревшую одежду.

— Сейчас гораздо важнее, куда двигаться дальше.

— Вас ожидали со страстным нетерпением, — сообщил Вроун. — Ваши подданные ждут приказаний. Невероятной честью будет для нас проводить вас в ваше жилище, где вы примете свое королевство и станете распоряжаться им согласно малейшим вашим желаниям. Правьте, пока не придет конец Беспределью, а Пределью не минет множества лет.

Было затруднительно истолковать эту речь, поскольку Вроун прижимался лицом к камню у моих ног.

— Приму свое что?

— Ваше королевство, сир.

— Вроун, не соизволишь ли ты подняться? Я из-за этого ветра ничего не слышу.

Хотя, похоже, я все-таки заснул, долго я проспать не мог. Ночь еще не минула, а я не чувствовал себя проспавшим сутки. Бури захватили уже с полнебосвода. Вроун вскочил на ноги, но глаз так и не поднял.

— Мы приготовили величественное место со стенами, оплот, подобающий нашему королю. Но если он не придется вам по вкусу, мы лишим жизни строителей, выбравших неправильно, и начнем сначала.

Если бы мокрая и грязная одежда не вызывала у меня зуд, а пустой желудок не бурчал так убедительно, я бы подумал, что это еще один причудливый сон, в котором все преисполнено смысла для всех — кроме тебя.

— А где ваш король?

— Здесь, великий хозяин! Вы король, Тот-кто-нас-определяет. Вы нашли путь сюда, как и пророчил Исток, вы пришли вести нас к победе над другими предельными мирами. Ваша слава будет вечной!

Карлик засопел в бороду и снова рухнул наземь. К этому времени Об и Занор тоже уже простерлись ниц на влажном камне.

— Нет, нет, тут какая-то ошибка. Я не король… и вряд ли им стану…

Я был признанным преемником короля. Да, конечно, тот, кто правил Авонаром, звался принцем или Наследником Д'Арната, поскольку дар'нети полагали, что никто после самого Д'Арната не был достоин титула короля. Но даже если б я желал этого титула, иллюзий насчет своего права на трон у меня не было. Дар'нети вряд ли спокойно воспримут четвертого лорда Зев'На, занявшего место Д'Арната.

— … и конечно, я не король этой страны. Я пришел сюда просто за ответами.

— Вы получите все ответы, какие только пожелаете, величайший.

Паоло прислонился плечом к отвесной скале. Между зевками он бросал на нас неприязненные взгляды.

— Можете начать царствование с того, что попросите завтрак, ваше величество. Кажется, они вовсю вознамерились ублажить вас.

Мне хотелось его пнуть. Занор вскинул над камнем среброволосую голову, янтарные глаза, словно жаркие уголья, сверкнули в темноте.

— Следует ли нам казнить этого грубияна, величество?

Кажется, эти трое улавливали мои чувства и воспринимали их чересчур всерьез.

— Нет! Ни в коем случае. Не надо никого убивать.

— Весьма признателен, — пробурчал Паоло. — Позволишь мне просто сдохнуть с голоду. Знаешь, как долго ты спал? По меньшей мере…

— Послушайте, — обратился я к троице, — есть тут кто-нибудь, кто может ответить на несколько вопросов? Кто-то, обладающий властью? Кто послал вас искать меня?

Вроун поднял голову, ветер чуть не срывал с его головы курчавые волосы и бороду.

— Сколько мы себя помним, мы ждали короля. Мы снились ему и чувствовали его присутствие — ваше присутствие. Но даже много светов спустя вы не пришли, и тогда мы подумали, что вы успели про нас забыть. Поэтому мы прошли сквозь лунную дверь, искали и нашли того, кому мы снились, а потом спасли вас от Рубящего Мечом, который сделал бы вас беспредельным. Исток велел нам отправиться в путь. Исток знает все про вас и про наше ожидание. И тогда изо всех одиноков Страж выбрал нас троих. Нам оказана неизмеримая честь, хоть мы и не знаем почему…

Непрекращающийся рокот грома, словно топот бегущего в панике стада, прервал его. Крупные капли горячего дождя брызнули на нас из стремительно несущихся облаков в пурпурных прожилках. Переменившийся ветер задул с равнины вверх и, похоже, раз похолодав, теплеть не собирался, так что мы вконец продрогли, хотя и мокли под горячим дождем.

— Давайте продолжим разговор где-нибудь под крышей! — прокричал я в ухо Вроуну. — Вы можете отвести нас к этому Истоку?

— К Истоку мы вас отвести не можем. Только к Стражу. Страж может ответить… если станет.

— Хорошо. Отведи нас к Стражу.

Вроун снова простерся ниц, извиняясь за то, что не может перенести нас мгновенно, как это иногда возможно вне Пределья. Я прервал его самобичевание. Все хорошо. В любом случае, я не хотел перемещаться таким образом в этой стране. Пожалуйста, просто покажи нам дорогу, пока мы не окоченели. Нам нужно укрытие и еда.

Троица вскочила на ноги. После короткого совещания, которого я не расслышал, Занор с глазами, напоминавшими двух огромных светлячков, поклонился и повел нас, подпрыгивая, по крутой и узкой тропке. И хотя она резко и часто извивалась, каждый ее склон, казалось, был наветренным. Мы осторожно спускались. От дождя черный камень стал скользким; один неосторожный шаг, и соскребать с острых камней внизу будет почти нечего. Полумрак тоже не упрощал задачи. Каждый сполох молнии ослеплял меня так, что я не видел дальше вытянутой руки.