В свете событий 1950 года следует внимательнее присмотреться к французским пограничным фортам, избранным Зиапом в качестве объектов приложения сил. Ключевыми опорными пунктами северной линии являлись (с востока на запад) Ланг-Сон, Као-Банг и Лао-Кай, примерная суммарная численность гарнизонов которых достигала 10 000 человек. Лао-Кай, занятый гарнизоном численностью от 2000 до 3000 солдат и офицеров, прикрывали четыре поста – Муонг-Куонг, Па-Ка, Нгья-До и Фо-Лу, в каждом из которых находилось по одной роте. Као-Банг также имел посты-“сателлиты” Донг-Ке и Тат-Ке, в которых было размещено по одному батальону Иностранного легиона. Сам Као-Банг занимали два-три пехотных батальона, не считая нескольких сотен различных представителей тыловой и административной служб. Таким образом, Као-Бангский участок обороняло приблизительно 4000 человек. Ланг-Сон являлся главной базой северного периметра французских постов и располагал гарнизоном в 4000 человек, включая вспомогательные службы.
Подготовку наступления 1950 года Зиап начал в 1949-м. С приближением сезона дождей в 1949-м Зиап атаковал французские форты в окрестностях Лао-Кая. Форты выдержали штурмы, но Зиап и не собирался захватывать их. Он провел атаки по двум причинам – поскольку хотел поучить своих бойцов ведению осады и выяснить, как поведут себя во время приступов французы. Зиап превосходно выбрал момент. Начавший дуть с юго-запада муссон не позволял французской авиации принять участие в боях, а последовавшие затем традиционные “летне-осенние каникулы”, на которые приходилось уходить воюющим сторонам во время сезона дождей, предоставили Зиапу время для анализа опыта, полученного во время кратковременной осады фортов.
Наступление 1950 года стартовало в феврале, целью его стали “сателлиты” Лао-Кая, на захват которых Зиап отправил 308-ю дивизию Вьетминя. Для нее эта операция стала боевым крещением, а Для всей армии Зиапа – первой репетицией большого наступления, запланированного на октябрь. Зиап избрал в качестве объекта на падения Фо-Лу, маленький, расположенный среди густых джунглей деревянный форт с гарнизоном в одну роту. Обстреляв крепость из минометов, базук и безоткатных орудий, 308-я дивизия бросилась на штурм и овладела укреплениями. Соотношение сил было примерно сорок к одному. Девять или десять батальонов Вьетминя (всего от 5 000 до 6 000 человек) “живым валом” устремились на 150 защитников. Главное французское командование осуществило выброску парашютной роты, но она приземлилась в двадцати километрах от цели. Двигаясь на выручку гарнизону Фо-Лу, эта рота подверглась атаке двух батальонов Вьетминя. Завязалась ожесточенная схватка, и “пара”{28} были вынуждены отступать под напором значительно превосходящих сил Вьетминя. Казалось, десантники обречены, но тут им улыбнулась удача. В воздухе появились шесть французских штурмовиков, которые принялись осыпать вьетнамцев бомбами и поливать огнем из пушек и пулеметов. Те из парашютистов, что еще оставались в живых, были спасены. Французы отступили, но при этом им пришлось оставить в джунглях тела убитых товарищей. Во французской армии подобные поступки всегда считались недостойными, порочащими честь солдата. Сам генерал Карпантье бросил лейтенанту Плане, командовавшему парашютистами, обвинение в трусости.
Маленькому гарнизону Нгья-До, деревянного форта, расположенного в тридцати с небольшим километрах от Красной реки на участке Лао-Кая, повезло больше, чем защитникам Фо-Лу. В марте он подвергся атаке 308-й дивизии, но французы выбросили прямо на пост целый 5-й парашютный батальон и еще одну роту парашютистов. Прибытие десантников расстроило планы нападавших, и, хотя 308-я дивизия вполне могла бы захватить пост, Зиап решил отступить во избежание больших потерь. Как оказалось, он был прав, поскольку спустя несколько дней французы эвакуировали весь гарнизон форта.
В апреле 1950-го 308-я дивизия и приданные ей части поддержки с тысячами “кули”, перетаскивавшими на спинах военное снаряжение и продовольствие, ушла из района Лао-Кая к Вьет-Баку. Зиапу требовалось провести последнюю проверку, генеральную репетицию перед тем, как поднять занавес и “открыть сезон” осенью 1950 года. Он выбрал Донг-Ке, хорошо укрепленный форт, охраняемый батальоном французов. И снова “первую скрипку” играла 308-я дивизия, пять батальонов которой 25 мая поднялись на окрестные холмы и начали минометную и артиллерийскую подготовку. После двух дней непрерывных обстрелов 308-я пошла на штурм и ворвалась в руины Донг-Ке. 28 мая все было кончено.
Однако триумф Вьетминя оказался непродолжительным. 28 мая небо прояснилось, и 3-й колониальный парашютный батальон в полном составе приземлился возле руин крепости. Французский десант застал врасплох бойцов Зиапа, занятых грабежом Донг-Ке. Парашютисты атаковали противника и после ожесточенной рукопашной схватки отбили Донг-Ке. Вьетминь потерял 300 человек, две гаубицы, три пулемета и большое количество легкого стрелкового оружия. Французы потеряли батальон, составлявший гарнизон Донг-Ке (за исключением примерно ста человек, сумевших выбраться из-под огня 308-й), и все снаряжение. Бойцы Вьетминя приобрели ценный опыт и веру в свои силы. Поле первого сражения при Донг-Ке осталось за французами, но с обеих сторон в солдатских умах – а именно там, часто еще не начавшись, выигрываются и проигрываются битвы – сложилось убеждение, что это был триумф Вьетминя. Все поняли – когда в конце сентября завершится сезон дождей, форту не выстоять. Генералы в Ханое и в Сайгоне еще не осознали того неумолимого факта, что ситуация изменилась и время для французов во Вьетнаме начало обратный отсчет.
Когда в конце сентября 1950 года у юго-западного муссона истощились наконец запасы влаги, Зиап был готов начать свое первое контрнаступление. План его не отличался особой сложностью. Вьетнамский главнокомандующий собирался окружить Као-Банг и Тат-Ке, привлечь тем самым внимание противника к этим крепостям и нанести одновременно удар по Донг-Ке. Захватом этой крепости Зиап перерезал дорожное сообщение между Као-Бангом и Тат-Ке, в результате чего у французов оставалось три сценария, все трудноосуществимые и, вполне возможно, чреватые катастрофическими последствиями. Следуя первому из них, французы могли бы попытаться эвакуировать гарнизоны по дорогам. Во-вторых, они могли бы попробовать наладить снабжение защитников крепостей по воздуху, что было бы крайне затруднительно реализовать на практике. В-третьих, они могли бы усилить гарнизоны оказавшихся под угрозой фортов.
Как показали последующие события, попытки вывести гарнизоны из крепостей неминуемо оказывались сопряженными с потерями из-за засад и непрерывных наскоков Вьетминя на колонны. Не более обнадеживающие перспективы сулила и организация снабжения защитников воздушным путем. Французской транспортной авиации в регионе и без того не хватало личного состава и самолетов, и она уже и так работала на пределе возможностей. Кроме того, находившиеся под угрозой пункты располагались в горной и лесистой местности. Используя ее рельеф, коммунисты легко имели возможность нарушить, а то и вовсе сделать невозможным воздушное сообщение с гарнизонами фортов. Такая попытка могла дорого обойтись французам, которые неминуемо стали бы терять самолеты и экипажи. Воплощение в жизнь плана усиления гарнизонов, скорее всего, лишь увеличило бы масштабы катастрофы, поскольку в таком случае при эвакуации, которой было так или иначе не избежать, потери в живой силе только бы возросли. К тому же чем большее число людей оказалось бы запертым в приграничных крепостях, тем больше боеприпасов и продовольствия им пришлось бы доставлять. Таким образом, для французов складывался самый настоящий замкнутый круг.
Зиап же даром времени не терял. Чтобы не позволить противнику подтянуть в Северный Вьетнам свежие силы с юга страны, где французам удалось добиться больших успехов в акциях умиротворения, Зиап приказал Нгуен Биню, командовавшему силами Вьетминя в Южном Вьетнаме, развернуть там широкомасштабные наступательные операции.
