Вестморленд, думается, согласился бы с таким мнением. Перед тем как уйти с поста, он признался мне, что армия (а значит, и он) не справилась с наркотиками и расизмом, как не смогла она доказать конгрессу собственную важность и важность своей миссии. Впрочем, с теми проблемами, которые существовали в армии в начале семидесятых, было, пожалуй, не под силу справиться никому. В середине 1972 года Вестморленд ушел в отставку, а Крейтон У. Абрамс, учившийся с ним на одном курсе в Вест-Пойнте, сменил его на посту начальника штаба армии.
Как Дуглас Макартур и Дуайт Эйзенхауэр перед ним, Вестморленд узнал на србственном примере, что старые солдаты не только не умирают, они не сходят с “большой сцены”. В 1974-м он попытался номинироваться на пост кандидата от республиканской партии в губернаторы родной Южной Каролины. Ему не хватило нескольких голосов. А шанс был бы верный. После того как кандидата от демократической партии незадолго до выборов отстранили от участия в голосовании, кандидат-республиканец сделался фаворитом гонки. Не преуспев на политическом поприще, Вестморленд занялся чтением лекций и написанием мемуаров, в 1976-м вышла книга его воспоминаний “Рассказывает солдат”.
Но и в это спокойное время отставки генерала настигла дурная слава. 23 января 1982 года компания CBS (Columbia Broadcasting System) прокрутила полуторачасовой “документальный” ролик. В нем “разоблачался” бывший командующий Командованием по оказанию военной помощи Южному Вьетнаму (КОМКОВПЮВ) генерал Уильям Ч. Вестморленд, который якобы в 1967-м намеренно вводил в заблуждение свое начальство (включая президента), прессу, американский народ и парламент, занижая данные о численности вражеских войск во Вьетнаме. Вестморленд стал “звездой” документального экрана. Обложки журналов и передовицы газет запестрели его фотографиями. В конце концов Вестморленд подал на CBS иск за клевету. Дело так и не дошло до суда присяжных, поскольку перед последним слушанием между Вестморлендом и CBS конфликт был урегулирован. Однако не полностью. Обе стороны заявляли о своей победе. Обвинения, встречные обвинения и претензии эхом отдаются и по сей день. Немало статей и книг породила эта “битва” и, несомненно, еще породит.
Я не собираюсь обсуждать данную тему в этой книге, однако как лицо, которому, в силу занимаемой в 1967 году должности, было кое-что известно, в том числе и о “подковерной” борьбе между ЦРУ и КОВПЮВ, считаю необходимым высказать свое мнение. Первое, генерал Вестморленд не совершал тех преступлений, в которых обвиняли его авторы программы CBS, как не делал он ничего незаконного, несовместимого с моральным обликом и честью офицера. Второе, даже если бы Вестморленд и его начальство приняло бы “накачанные” ЦРУ данные о численности неприятельских войск, ничто – ни политика, ни стратегия, ни тактика – не изменилось бы. В военном отношении вся проблема не стоила и выеденного яйца. Вот уж недаром как-то Александр Поуп заметил, что “из-за банальной чепухи бывает много шума”.
И все же, если отбросить все пересуды, забыть о славе этого человека, то каким человеком был и является Уильям Ч. Вестморленд? Мне нелегко писать об уважаемом мною бывшем командире, о своем боевом товарище в трудные времена, которого я не один год считал другом. Объективность здесь практически невозможна. Прежде всего, я люблю и уважаю “Вести” Вестморленда. Вместе с тем надеюсь, что мои чувства не ослепят меня и не помешают мне видеть его недостатки, недочеты и ошибки в работе, которые он, как и любой человек, конечно же допускал.
Посмотрим на него сначала “с внешней стороны”. Прибыв во Вьетнам в 1964-м, он выглядел и вел себя как победитель. Шлейфом тянувшаяся за ним череда успешных дел убеждала его (и большинство высших офицеров в армии), что ему нипочем любые препятствия, по силам любая задача. Он лично признавался мне в 1984-м, что считает себя “счастливчиком”, а это – колоссальный фундамент для чувства уверенности в себе.
Вестморленд – симпатяга, наверное, один из самых приятных людей своего поколения. Он строен, хорошо сложен, ростом примерно метр восемьдесят, обладает мужественным лицом с мощным выступающим подбородком. У него прекрасная походка спортсмена и великолепная военная выправка. Взгляд его – взгляд властного человека, когда видишь его, чувствуешь: он знает, что делает. Вестморленд всегда искал новых путей для достижения целей в работе, относился взыскательно и к себе, и к другим. На протяжении всех лет службы в армии он всегда заботился о карьере и практически не упускал случая “продвинуть” себя. Он не одинок в подобных устремлениях, что ни в коем случае не заслуживает порицания.
Вестморленду не чуждо высокомерие, однако чванства и заносчивости в нем нет. Его словно бы окружает прочная скорлупа, пробиться через которую непросто. Можно, наверное, сказать: ему чуточку не хватает каких-то человеческих слабостей, причем проявляется это не только в отношениях с людьми, но и в свойствах организма. Даже в самые жаркие и душные дни во Вьетнаме, когда вода буквально висела в воздухе, он никогда не покрывался испариной. Все остальные обливались потом, Вестморленд же в свежей, словно только что принесенной от портного униформе выглядел так, будто находился в вакууме. Однако это лишь внешняя сторона, то, что видят все. И вновь встает тот же вопрос: а там, за фасадом, каков он, Уильям Вестморленд?
Пожалуй, наилучший способ для определения того, каким должен быть полководец, придумал в свое время Наполеон. Бонапарт считал, что генералу необходим баланс ума и духа. Находясь на Святой Елене, он диктовал одному из двух секретарей: “Военачальнику должно обладать в равной степени умом и характером. Человек, наделенный недюжинным интеллектом, но страдающий от недостатка силы духа… подобен кораблю со слишком высокими мачтами, но с пустым трюмом… Основа должна соответствовать высоте”‹4›.
Пользуясь категориями Наполеона, скажем, что в трюме корабля Уильяма Чайлдса Вестморленда всегда хватало груза, то есть от недостатка характера он не страдал. Вестморленду чужды внешние проявления религиозности. Я ни разу не видел, чтобы во Вьетнаме он ходил в церковь, не слышал, чтобы он обращался к Богу с просьбами помочь одолеть врага. В этом отношении Вестморленд ни в коей мере не походил на Джорджа Паттона, однажды приказавшего своему армейскому капеллану молить Всевышнего о хорошей погоде, “чтобы лучше драться с неприятелем”{20}. Вместе с тем внутренне Вестморленд – человек глубоко верный моральному кодексу христианина. Слова из девиза Вест-Пойнта – “Долг”, “Честь”, “Родина” – не были для него лишь пустым звуком. Выпивал Вестморленд очень умеренно и не курил. Он так редко пользовался крепкими словечками, что, когда вдруг произносил их, это производило сильное впечатление на присутствующих. Он вообще всегда владел собой; лишь раз я стал свидетелем крупного разноса, учиненного им одному офицеру.
Брак Вестморленда оказался на редкость удачным. Хотя война во Вьетнаме вынуждала его многие месяцы проводить вдали от своей возлюбленной Китси, о нем никогда не возникало каких-либо дурных слухов, ничего скандального, способного запятнать его личную репутацию. Пользуясь солдатским жаргоном вьетнамских ветеранов, Вестморленд являлся самой прямой из “прямых стрел”.
Вестморленда всегда отличали высокое чувство личной ответственности и преданности делу. Во время Новогоднего наступления 1968-го, когда пресса и политики сделали командующего мишенью для критики, обвинив в том, что он якобы оказался не готов к атаке неприятеля, генерал сносил упреки молча и никому не жаловался на несправедливость. Вестморленд не собирался перекладывать ответственность на кого-либо другого и, подобно Эйзенхауэру во время “сражения на Выступе”, обвинять свою штабную разведку в том, что-де “2-й отдел упустил лодку”{21}. Мне, начальнику второго отдела штаба Вестморленда, вообще не приходилось слышать от командующего несправедливых попреков.
