– А почему не сейчас? – спросил Черноусов.

– Да-да… – задумчиво произнес Леонид. – Да-да, почему бы и не сейчас?

Черноусов посмотрел на принесенную бутылку и вдруг сказал:

– Собственно, почему бы нам и правда не выпить?

Подозрительности во взгляде Яцкевича не уменьшилось. Но он поставил бутылку на стол, а Виктор поставил два стакана (рюмок в номере, естественно, не водилось).

– Обойдемся без закуски? – спросил он.

– Вполне.

– А кого ты охраняешь? – спросил Черноусов, глядя, как он разливает коньяк по стаканам. Он усмехнулся, промолчал. Они выпили. Виктор чуть не задохнулся.

– Это не коньяк… – сдавленным голосом сообщил Яцкевич. – Сволочи, аферюги чертовы… – отдышавшись, он сказал. – Надо было все-таки взять какую-нибудь закуску. Хотя бы лимон, что ли.

– Думаю, ты пришел, чтобы предложить мне уехать отсюда, – сухо сказал Черноусов. – Как можно скорее. Может быть, даже сегодня. Верно?

– Предположим.

– Что будет, если я останусь?

Яцкевич пожал плечами.

– Кто тебя прислал? – спросил корреспондент.

– Если я скажу, тебе легче от этого станет?

– Уеду, – сказал Виктор. – Через три дня. Или через четыре. Так и передай.

Яцкевич нахмурился.

– Ты что-то не договариваешь… – лицо его еще больше помрачнело. – Ах да, у тебя на завтра назначена встреча. С господином Галлером. Так?

– В самую точку.

Леонид покачал головой.

– Не стоит, – сказал он. – Обойдешься без интервью.

– С какой стати? – спросил Виктор с деланным удивлением. – Может быть, я именно за этим и приехал.

Яцкевич хотел было еще что-то сказать, но его прервали. Балконная штора отдернулась, в комнату вошел сам господин Смирнов. Леонид тут же замолчал, отошел к двери.

– Добрый вечер, – сказал Смирнов. – Извините, что мешаем отдыхать, Виктор Михайлович.

– Это ваши гориллы сопровождают меня сегодня? – поинтересовался Черноусов.

– Для вашей же пользы, – сказал Смирнов. – Я ведь вам уже говорил: обстановка в Крыму не очень. Вечерами по улицам ходить опасно. В одиночку, – он подошел к свободному креслу, сел. – Какие-нибудь хулиганы местные вас бы зацепили, а вы решили бы, что это по нашей вине.

– С чего это я должен был бы решить именно так? – спросил Черноусов. – У меня бы и в мыслях такого не было… Так что вам от меня нужно? Или вы приставляете эскорт ко всем приезжающим? Местный, так сказать сервис. Как говорили в старые времена – ненавязчивый.

Смирнов рассмеялся.

– Да где уж нам ко всем приставлять. Только к некоторым. И только к старым знакомым, – весело сказал он. – Чтоб не держали обиды.

– А они и не держат, – сообщил Черноусов. – Если вас только это заботит, можете отправлять своих стражей на отдых.

– Ой ли? – с легким сомнением произнес вице-президент «Юг-Финансы-2000».

– Вам что, расписка нужна? – спросил Черноусов. – Так и так, я, Черноусов Владимир, он же – Флейшман Зеев, ныне гражданин Израиля, не держу обиды на господина-товарища Смирнова, пристрелившего из служебного рвения энное количество людей и едва не прикончившего нижеподписавшегося, а также, – он перевел взгляд на индифферентно сидевшего в кресле Яцкевича, – на господина-товарища Яцкевича, треснувшего меня дубинкой по голове десять лет назад, а впоследствии способствовавшего вышвыриванию меня с доисторической на историческую родину…»

– Нет, – спокойно сказал Смирнов. – Расписка нам не нужна.

– А что же вам нужно?

– Ничего особенного, – Смирнов взял в руки чистый стакан, повертел его, посмотрел на просвет. Поставил. – Ничего особенного, Виктор Михайлович. Мне нужно, чтобы вы поняли: десять лет назад не произошло ровным счетом ничего. Понимаете? Ни-че-го. И уехали вы из Советского Союза в Израиль по собственной инициативе.

– Курица кошерна, – пробормотал Виктор. – Но она воняет.

– Что? – Смирнов недоуменно взглянул на него.

Виктор махнул рукой:

– Ничего, ничего, анекдот вспомнил.

– Вы уехали по собственной инициативе, – повторил Смирнов. – И сейчас решили уехать тоже самостоятельно. Неинтересно здесь. Скучно. Непонятно. С мистером Галлером вам будет вполне достаточно московской встречи. Только и всего. Разве я прошу невозможного? – он немного помолчал. – Собственно, о чем вы собираетесь беседовать со стариком?

– Еще не знаю, – ответил Черноусов. – Как разговор пойдет.

Смирнов поднялся, подошел к Яцкевичу. Когда они встали рядом, Виктор вдруг подумал, что эти двое похожи друг на друга как близнецы. Забавное зрелище.

– Мы не заинтересованы в вашей встрече с американцем, – холодно сказал Смирнов. – Вы тоже не заинтересованы в ней. По-моему, все предельно ясно, так что за сим позвольте откланяться. И позвоните мне, я помогу с билетами на Москву.

– Может быть, я ошибаюсь, – нерешительно произнес Черноусов, – но по-моему, вы не тот человек, который станет бояться свидетеля событий десятилетней давности. Тем более, такого ненадежного, как я.

При этих словах Яцкевич чуть шевельнулся. Виктору показалось, что он вот-вот рассмеется.

– Вы абсолютно правы, – сказал Смирнов. – Мне бояться нечего. Да я и не боюсь. Я просто не хочу, чтобы вы интервьюировали Галлера. Тому есть несколько причин, о сути которых вы, возможно, не догадываетесь, – в этих словах Черноусов почувствовал какую-то странную насмешку. Странную, потому что она, как будто, адресовалась не ему, а кому-то отсутствующему. – Так что – приятных сновидений. Я бы очень хотел, чтобы вы отнеслись к нашему разговору со всей серьезностью.

Сдержанно кивнув журналисту, он направился к двери номера. Яцкевич последовал за ним.

– Погодите, – сказал Черноусов. – Я так понимаю, что вы тоже должны встретиться с американцем?

– Да, – ответил Смирнов, останавливаясь. – Послезавтра вечером. Мы подписываем контракт. Можете вставить это в свое давешнее интервью. Вас интересует характер сделки или ее масштабы?

– Интересует, – ответил Черноусов. – И характер, и масштабы.

– Понимаю, – Смирнов кивнул. – Рад, что могу вам помочь. Поскольку сделка не является секретной. Завтра компания «Юг-Финансы-2000» подписывает контракт с американским фондом «Ист-Просперити». Господин Галлер выступает гарантом этой сделки. Что же до характера и объема – речь идет об инвестициях в развитие инфраструктуры Южного берега Крыма. Сумма контракта составляет на первом этапе пятнадцать миллионов долларов.

– Галлер настолько уверен в надежности вашей компании? – недоверчиво спросил Виктор. – Он готов выступить гарантом?

– Почему бы и нет? Он знает нас давно. Очень давно… – Смирнов улыбнулся. – Времена нынче своеобразные. Я уже вам излагал свои взгляды на некоторые особенности нынешнего бизнеса. Так вот, мы – надежны. И господин Галлер прекрасно осведомлен об этом.

Черноусов переводил взгляд с одного незваного гостя на другого.

– А можно еще вопрос? – спросил вдруг он. Смирнов великодушно кивнул. – Скажите, – начал Черноусов, стараясь выглядеть как можно более простодушным, – если у вас столь доверительные отношения с мистером Галлером, почему вы так настойчиво требуете, чтобы я отказался от интервью? Разве не проще обратиться к нему и попросить его отказать мне во встрече? Это ведь его право, как право любого. И я бы даже не настаивал – мало ли причин у человека не общаться с израильским корреспондентом. А? И потом: я ведь могу проинтервьюировать его в Москве. Просто хочется получить эксклюзивное интервью здесь, опередить коллег, – он широко улыбнулся. – Ну, вы же знаете, что такое конкуренция.

– Спокойной ночи, Виктор Михайлович, – ответил Смирнов. – Подумайте до завтра. Насчет отъезда.

Они вышли, первым – Смирнов, за ним Яцкевич. Леонид остановился в дверях, словно хотел что-то сказать, но передумал. Махнул рукой и пошел следом за своим коллегой – и бывшим, и настоящим.

Черноусов вышел на балкон. Автостоянка была хорошо освещена. Виктор к своему удивлению обнаружил, что синицынский жигуленок стоял на прежнем месте. Володя, похоже, решил добросовестно выполнять роль телохранителя при израильском журналисте. Что же до «тойоты», то она стояла метрах в двадцати от него.