– Вы хотите сказать, что в большинстве случаев банкротства в последнее время в России и странах СНГ являются всего лишь результатом непрофессионализма руководителей и владельцев мощных компаний? – уточнил Виктор.

– Точно так, – Смирнов кивнул. – В самую точку.

«Собственно, откуда ему взяться-то, профессионализму? – подумал Черноусов. – Бытие определяет сознание. А прежнее бытие – как там в „Джентльменах удачи“ говорил Евгений Леонов? „Украл, выпил, в тюрьму. Украл, выпил, в тюрьму. Романтика!“

Черноусову начала казаться любопытной теория, которую развивал собеседник.

– Где же профессионалы? – спросил он вслух.

Смирнов развел руками.

– Где угодно, – он засмеялся широко и искренне. – В том числе, и в вашем Израиле. И в США. И в той же России. И на Украине. С одной, кстати говоря, общей чертой жизни. Все они сегодня не у дел.

– А себя вы к кому относите? – спросил Черноусов.

– Себя? – Смирнов с удовольствием огляделся. – А как вы думаете?

И как раз в этот момент Виктор, наконец, узнал хозяина кабинета. Это было подобно разряду электрического тока.

Потому что вице-президент компании «Юг-Финансы-2000», человек, финансировавший фашистский листок бывшего черноусовского друга, человек, ожидавший встречи с богатым американским евреем Реймондом Галлером, человек, у которого Виктор собирался взять интервью для тель-авивской газеты «Ежедневная почта», действительно был ему знаком.

К сожалению.

Виктор очень надеялся, что их первая и единственная встреча – в охотничьем домике между Лазурным и Ялтой – была последней. Увы, он ошибался.

Господин Смирнов посмотрел на него. И Виктор понял: он тоже узнал своего собеседника. Почти наверняка – раньше Черноусова.

В уголках чуть прищуренных глаз хозяина кабинета таилась нехорошая усмешка. Он теперь почти открыто наслаждался неожиданно повторившейся ситуацией: он хозяин положения, а посетитель – беспомощная игрушка. И пауза в разговоре затягивалась по его воле.

Губы Смирнова растянулись в улыбке.

– Кока-кола? – спросил он. В голосе тоже звучала насмешка. – Минеральная вода? Может быть, немного коньяку?

Черноусов механически подумал, что коньяк ему не повредит, и молча кивнул. Смирнов подошел к угловому бару, плеснул коньяку в два пузатых бокала. Любезно протянул один гостю.

– Что ж, за встречу, – сказал он. – За старых знакомых.

Виктор проглотил маслянистую жидкость с крепким запахом и даже не почуствовал. Только на мгновение обожгло пищевод. Он зажмурился.

– Я вижу, у вас больше нет вопросов, – сказал Смирнов.

Эта фраза встряхнула Черноусова. «Какого черта, я на работе– Продолжим интервью».

– Вы решили прервать наш разговор? – спросил он, не двигаясь с места.

– Вовсе нет, – ответил Смирнов, вновь усаживаясь в кресло. – Вовсе нет… – он посмотрел на часы. – Я нахожу в нашем разговоре много поучительного и интересного. Так что – прошу, можем продолжить.

Виктор щелкнул клавишей и снова повернул микрофон в его сторону:

– Господин вице-президент, у нас в Израиле озабочены ситуацией, при которой неконтролируемая украинскими и российскими властями продажа имущества Черноморского флота может привести к продаже оружия террористическим организациям, в том числе и на Ближнем Востоке.

– Наша компания не занимается подобными вещами, – ответил Смирнов с прежней улыбкой. – Мы стремимся привлечь средства зарубежных инвесторов для развития инфраструктуры курортной зоны Крыма. Что же до оружия – ничего не могу сообщить. Не владею информацией.

Черноусов вспомнил о поводе своего сегодняшнего визита – о газете некстати протрезвевшего Родимцева:

– Скажите, не кажется ли вам нелогичным просить кредиты у международных фондов, искать зарубежных инвесторов – в том числе, среди крупных бизнесменов еврейского происхождения – и одноременно поддерживать крайне националистические, откровенно антисемитские издания типа «Южнорусского возрождения»? – спросил он.

– Не кажется, – ответил Смирнов. – Деньги – деньгами, идеология – идеологией. Наши нынешние так называемые националисты – идеалисты, господин Флейшман. Люди, действительно болеющие за величие России. Вам, иностранцам, этого не понять. Имеются, безусловно, передержки, но в основе это здоровое движение.

Виктора раздражала его полуулыбка. «Хорошо бы заставить его перестать улыбаться», – подумал Виктор. Алкоголь приободрил его и добавил храбрости. Или нахальства. Он спросил, стараясь сохранить нейтральную интонацию:

– Что вы думаете об участии бывших спецслужб СССР в нынешних процессах? Например, офицеры КГБ становятся во главе коммерческих предприятий.

Улыбка не исчезла, но теперь казалась приклеенной.

– Нам следует избавляться от стереотипов. Они тянутся из прошлого, из времен холодной войны, – сказал господин Смирнов. – Вам следует знать, господин Флейшман, что офицеры КГБ, в известной степени, представляли элиту тогдашнего общества. Хотя бы в силу информированности. К слову, об этом писал еще академик Сахаров, а он к поклонникам данного учреждения не относился… Да, – произнес он задумчиво, – всех нас держит прошлое. Хорошо, когда хватает сил перечеркнуть его. Жить настоящим. Сегодняшним днем, его проблемами. Верно?

Сказано было с намеком.

«А ведь я был прав тогда, – подумал Черноусов. – Эти тоже работали на КГБ…»

– Ну, – Смирнов поднялся, – не смею больше задерживать. Рад был бы уделить больше внимания, но увы, – он огорченно развел руками, – дела, дела… Всего хорошего. Долго ли собираетесь пробыть в наших краях?

– Думаю, неделю, – ответил корреспондент.

– Понятно, – Смирнов протянул гостю руку. Черноусов немного помедлил, но пожал ее. Рука была холодной и твердой.

Виктор был уже в дверях, когда Смирнов окликнул его.

– Виктор Михайлович!

Он оглянулся.

– Вы ведь так и не сказали, что привело вас в Симферополь, – сказал вице-президент компании «Юг-Финансы». – Ужели только интерес к нашей фирме?

– Вообще-то говоря, нет, – ответил Черноусов. – Интерес, конечно, есть. Только не столько к вам, сколько к вашему инвестору. К мистеру Галлеру, – он с некоторым удивлением заметил, что раздражавшая его улыбка Смирнова исчезла мгновенно.

– Вот как? К мистеру Галлеру? – повторил Смирнов, словно в раздумьи. – Интересно, интересно… И что же вам нужно от мистера Галлера?

– Хочу спросить его, в чем истинная причина его сотрудничества с вами, – ответил Черноусов. – Проинтервьюирую старика. Может быть, услышу что-нибудь интересное. Какую-нибудь тайну. Скелет в шкафу. А? – «На кой черт я это сказал?»

– Действительно, – задумчиво сказал Смирнов. – Мистер Галлер может рассказать много интересного. Очень много интересного… Вот только захочет ли? Насколько я знаю, его рабочий график достаточно плотен.

Черноусов пожал плечами.

– Ну, уж тут как получится. Надеюсь, старик меня примет. А что? Хотите предложить протекцию?

– Увы, тут я бессилен, – ответил Смирнов. – Господин Галлер сам решает, с кем ему встречаться, а с кем – нет. Что ж, еще раз прошу прощения, но – дела. До свидания. И, пожалуйста, будьте осторожны, – добавил он озабоченно.

– А в чем дело? – Черноусов удивленно поднял брови. – Что, крымские водители перестали соблюдать правила уличного движения?

– И это тоже, и вообще, Крым сейчас – неспокойное место. Криминальная обстановка… ну, вы наверное читали, – Смирнов мягко улыбнулся. – Бывает, что даже живущие в гостиницах зарубежные гости испытывают некоторое неудобство. К большому моему сожалению. Вы, кстати, сами заметили, какой неприятный контингент иной раз населяет наши гостиницы.

Несмотря на улыбку, взгляд его был холоден и колюч. Черноусов промолчал и, с трудом сохраняя на лице выражение безразличия, вышел из роскошного особняка. Уже выходя, он вспомнил: картина над головой Смирнова называлась «Гомер и его герои» и принадлежала кисти Тициана. Ее копию Виктор частенько разглядывал в мастерской своего старого друга Жени Маевского по прозвищу Верещагин. Копия была написана учителем Маевского Ефимом Мардером и подарена ученику. Виктор был почти уверен, что кабинет вице-президента компании «Юг-Финансы-2000» украшала именно эта работа. Откуда пришла уверенность, он объяснить бы не смог.