И, наконец, мы нашли Владимира Борисовича Сапунова, брата Андрюшки Сапунова из «Воскресения». Володя – человек, которому мы доверяем, как самим себе. Он, кстати, получает равную с музыкантами группы долю концертного гонорара. У нас в «Машине Времени» все получают одинаково. Меня это устраивает, мне хватает. Так, ведь, изначально повелось, поскольку нам казалось, что по такому принципу существовали «битлы». Лишь гораздо позже мы узнали, что у них все по-разному получали, но в своей бухгалтерии менять уже ничего не стали.

Владимир Сапунов

Я работал с «Воскресением», и как-то в 1996-м году, в конце августа, когда «Машина» традиционно находится в отпуске, ко мне обратился ее тогдашний директор Ярослав Папков (как впоследствии выяснилось – обманщик и мошенник), с которым мы были знакомы, и сказал, что у него не получается в начале сентября поехать с группой на гастроли, то ли в Полтаву, то ли в Винницу. Попросил меня подменить его. Ну, съездил я с «Машиной» на Украину, а через некоторое время мне позвонил Андрюшка Макаревич и предложил встретиться, поговорить. Мы приехали с ним в клуб «Пилот». Помнишь, был такой в Москве? Туда же подтянулись Женька Маргулис, Сашка Кутиков и начался дипломатический разговор. Они сказали: «Хотим тебя попросить работать с „Машиной“. Я задумался: „Как же, говорю, я, ведь, с „Воскресением“ работаю?“ – „Ну, и, тем более, отвечают. Ты все знаешь, мы одинаковые, тебе будет легко“. В общем, в конце нашей 20-минутной беседы согласился. Прикинул, как построить график гастролей, чтобы успевать ездить с обеими группами, потом выслушал от „машинистов“ массу всяких аргументов в свою пользу и далее мы обсудили условия нашего сотрудничества, которые устроили и группу, и меня.

Собственно, мы давно друг друга знали. С Женькой мы общались еще с 79-го, с первого состава «Воскресения». С Макаром меня Маргулис познакомил в начале 80-х, когда сам он работал в «Араксе», а я во Дворце спорта «Лужники», где у них с «Машиной» был какой-то сборный концерт. Но с Андреем я, впрочем, тогда контактировал довольно мало. С Кутиковым мы стали теснее общаться с 91-го, в период моей работы на «Радио „Максимум“. Мы с ним даже хотели открыть свою радиостанцию. В принципе, я всю жизнь на руководящих должностях, и с „Машиной“ мне довольно быстро удалось наладить нормальную работу и выстроить систему координат.

То, что ты станешь получать такой же концертный гонорар, как и музыканты «МВ», решили сразу?

На тех же условиях я работал с «Воскресением», и «машинисты», видимо, знали об этом, хотя бы потому, что Женька Маргулис на тот момент играл и в той, и в другой группе.

Ты задумался, как совмещать поездки с двумя группами, а что, твое присутствие на гастролях, тоже обязательное условие вашего соглашения?

Я знаю, что многие директора групп имеют в штате еще выездных администраторов. Но я договорился с «машинистами» о работе не на проценте, а в доле и счел своим долгом, при таком раскладе, обязательно быть вместе с коллективом. Это же касалось и «Воскресения». Не ездить с какой-то из групп мне было бы не комфортно и стыдно. Разумеется, долгое время я старался разводить сроки гастролей «МВ» и «воскресников»

Сейчас-то уже все отработано, а в 90-х еще иногда случались проблемы и с гостиницами, и с аппаратурой, и желательно было не смешивать проблемы в одну кучу, а последовательно решать вопросы двух групп. Случались почти анекдотические ситуации. Вроде заранее все по нашему райдеру обговариваем с принимающей стороной, приезжаем на место, а там половины нужной техники нет и нам говорят: «Мы думали вы под фонограмму работаете».

Да, да, в те самые 90-е, коллеги-журналисты «из регионов» регулярно пеняли мне, видимо, как представителю столицы, на «вашу московскую „Машину Времени“, которая приезжая к ним в гости „выкатывает условия“ на уровне самых капризных звезд. В одной из бесед того времени с Макаревичем я даже задал ему отдельный вопрос на эту тему и ответил он так: „Давай, разберемся без ложной скромности. Не будем брать „Битлз“, но сравнивать себя с какой-нибудь не самой известной, столь же долго живущей западной группой мы вправе? Так вот у любой из них райдер представляет собой, как правило, объемную тетрадку, где расписано до мелочей, что артист ест и не ест, на чем любит спать, куда должно выходить окно его номера и прочее. Наш райдер – полторы странички машинописного текста, где на 70 процентов содержатся требования к аппаратуре, а в остальном запрашиваются элементарные удобства. Одноместные номера, пять полотенец в гримерку, туда же кофе, чай, бутерброды и немного коньяку, если кто-то простужен. Ну еще хорошо бы какое-то приемлемое питание в гостинице. Не потому что нам лень спуститься в ресторан, а потому что такие походы сопряжены с перманентной достачей нас тамошними посетителями“.

Владимир Сапунов

Начиная с 96-го, бытовой райдер «МВ» практически не менялся, за исключением его продуктовой составляющей. Я слежу, чтобы в гримерках всего, что нам нужно хватало. Поэтому побольше алкоголя сейчас запрашиваем, поскольку почти в каждом городе к ребятам заглядывает много друзей. Было, скажем, раньше в райдере записано по бутылке водки, коньяка, вина, так теперь все это за мгновение выпивается пришедшими гостями и приходится заказывать больше. А в остальном, как были номера люкс для музыкантов, так и остались. На поезде предпочтительнее не передвигаться, потому что устаем. Только если ехать не больше ночи: до Питера, Киева. Минска, Казани…Остальные поездки – самолетом, бизнес-классом. В гримерке ты и сам у нас не раз бывал, знаешь, как там все обстоит. Напитки, закуски в достаточном количестве. Правда, на больших концертах я прошу еще горячее нам подать, плов какой-нибудь или что-то подобное. В разных городах сейчас любят удивить, и наш райдер порой сами дополняют местными изысками. Написано, например, у нас в пожеланиях, что-то просто про хорошую рыбу, раз, а нам выкатывают в каких-нибудь портовых городах обалденный деликатес, икру и т. п.

С 96-го концертную стоимость «Машины», по сути, стал определять ты. От чего зависело ее изменение?

Само время подталкивало к каким-то корректировкам. Безусловно, за время моей работы с «Машиной» ее цена менялась. Я же знаю, кто, сколько стоит на этом рынке, и к какому разряду относимся мы.1998-й, конечно, резко все поменял. Следующий за ним год стал для многих провальным, целый ряд артистов опустились в цене, у них возникли трудности с концертами. Не буду раскрывать своих секретов, но скажу, что мне удалось тогда удержать гонорарную стоимость «Машины» на до дефолтовском уровне. Примерно год большинство промоутеров переводили дух, кто-то вообще отказался от своих проектов, а мы ездили по гастролям довольно успешно.

Андрей Державин

Будучи знакомым с очень большим количеством директоров и администраторов, могу сказать, что Володя Сапунов – самое большое достояние «Машины». Он для «МВ», как Джордж Мартин для «Битлз». Сапунов – это такая глыба, личность. Уровень его внутренней культуры потрясает. Он, не являясь столь популярным, как музыканты «Машины», может одним словом поставить на место любого из них. При этом я ни разу не слышал, чтобы он повышал голос. Володя, кстати, пишет потрясающие стихи, у него отличное чувство юмора и он здорово поет.

Валерий Ефремов

Вова Сапунов, с моей точки зрения, по духу составляет с «МВ» единое целое, что, конечно, очень ценно.

Александр Кутиков

Из всех директоров, что были у «Машины», Вовка – самый профессиональный. А по своим личностным качествам, он просто редкий человек. Я считаю, что наше сотрудничество с ним на протяжении стольких лет – большая удача для группы. В сложных ситуациях, которые происходили у нас и в 90-х, его слова и действия во многом помогли «МВ» сохраниться.