Вида уже пятый раз рассказывала своим коллегам, что никогда не слышала о том, чтобы Айра упоминал в разговорах о чем-либо, что можно было бы принять за сочувствие палестинцам. О господи! Ведь Айра — еврей! И именно при этих ее словах из лифта вышел высокий человек в безукоризненно скроенном темном костюме. Он подошел к ним и стал о чем-то разговаривать с лейтенантом Найбергом. Они были слишком далеко, чтобы Вида могла слышать их беседу. Но в этом человеке было нечто такое, что заинтересовало Виду. Она даже прослушала следующий вопрос, который ей задали фэбээровцы.

— Пожалуйста, повторите ваш вопрос.

Несколько минут спустя пришедший подозвал к себе агентов ФБР. Ее оставили одну. Затем он подошел к Виде и снова задал ей те же вопросы, которые она уже слышала. Но он ни разу не повторил свои вопросы, задавал их холодным, бесстрастным тоном, который сильно встревожил Виду. Все говорило о том, что этот человек обладает огромной властью. Хотя Вида ничего не знала об этом незнакомце, она была готова поспорить на свое недельное жалование, что он — «большой человек» из Вашингтона, а может быть, даже из ЦРУ.

Закончив допрос, он отпустил всех агентов ФБР и детективов полиции. После чего предложил Виде вернуться в свою гостиницу и отдохнуть. Та нашла в себе мужество сказать, что желает остаться здесь на какое-то время. Повидаться с Айрой, узнать, как у него дела. На что незнакомец ответил, что доктора заверили его в том, что Айра придет в себя только после полудня, а пока ей можно ехать. Но Вида все равно хотела еще немного побыть здесь. Ведь Айра все-таки был ее напарником.

Человек понимающе кивнул, коротко попрощался и исчез в лифте.

Вида выждала примерно минуту, а затем опрометью бросилась к пожарной лестнице. Лейтенанта Найберга она поймала на автостоянке.

— Нужно приставить охрану к Айре!

— Что?!

— Я думаю, что с Айрой может произойти несчастный случай, если мы оставим его без присмотра.

— О чем вы говорите? Вандемарк и «Головорез» мертвы. Кому еще захочется причинить зло Левитту?

— Может быть, этому, в темно-синем костюме.

— Вам известно еще что-то, о чем вы мне не рассказали?

— Нет. Но я думаю, что много других людей замешаны в этом деле. Почему высокопоставленный чиновник из федерального ведомства интересуется ранением какого-то рядового сотрудника ФБР?

— Высокопоставленный чиновник?! Этот, что ли?

— У него на лбу его должность написана крупными буквами. Он приказал вам держаться подальше от этого дела в вашем расследовании, верно?

— Да, передал через своих шестерок-фэбээровцев. Что здесь происходит?

— Я думаю, что Айра вляпался во что-то грандиозное. Что-то такое, что до поры до времени будут изо всех сил тщательно скрывать. Айра ведь просто полицейский, сэр, такой же, как я и вы. Разве вам не кажется, что мы должны, по крайней мере, дать ему шанс достойно выпутаться из всего этого...

Найберг замолчал, глядя на здание больницы, глубоко погрузившись в свои мысли. После долгой паузы он произнес:

— Я пошлю прямо сейчас двух моих людей, а вы присмотрите за Левиттом, пока они не придут, о'кей?

— Хорошо. Спасибо вам.

Вида кивнула и направилась обратно в больницу. По пути наверх, в лифте, она вытащила из сумочки свой служебный револьвер и проверила, заряжен ли он. Ей вспомнились слова, которые Айра произнес в день их расставания:

"Я устал от игр в справедливость. Наверно, пришло время испытать судьбу в настоящем деле.

— Что вы хотите этим сказать?

— Возможно, вы когда-нибудь это поймете, Вида".

Так может, это «когда-нибудь» как раз сегодня и настало?

Мама и три брата быстро всплыли в ее памяти, но улыбающееся лицо Айры мгновенно вытеснило их образ. Черт его побери, этого Айру! Я такого не заслужила. Слишком тяжелая это для меня ноша. У меня ведь определенные обязательства перед людьми, которые во многом от меня зависят.

Но Вида поняла, что впереди ее ждет череда бессонных ночей, если она сейчас повернется спиной к Айре. Разве он не заслуживает лучшего? Да пошло все к черту! Иногда единственный выбор — это когда вообще нет никакого выбора.

Полицейские прибыли через час. Они выполняли приказы, исходящие непосредственно от лейтенанта Найберга. Никто не может отпустить этих ребят с их нового поста, кроме самого Найберга. Это сняло огромный груз с плеч Виды. По крайней мере сейчас Айра точно будет в безопасности.

Вида вовсе не думала, что от ее пребывания здесь будет какая-нибудь польза. Она узнает о состоянии здоровья Айры чуть позже, после полудня. А сейчас — самое подходящее время для спокойных размышлений. Но, отправляясь завтракать, Вида шла мимо газетного киоска. Все газетные заголовки сообщали либо о пожаре, либо о вооруженном нападении на агента ФБР. Вида взяла по экземпляру каждой газеты и зайдя в близлежащее кафе, принялась за чтение.

В официальной версии сообщалось о том, что в складском помещении хранились архивы Службы Общественной Безопасности, не представлявшие собой ничего особенно важного. Именно поэтому никто не мог дать объяснения причине налета на это здание и последовавшему за ним пожару. Очевидно, террористы посчитали, что наткнулись на что-то более важное, чем это было на самом деле. При этом погибло по крайней мере двадцать человек. Однако до сих пор еще точно не определено число погибших арабских террористов. Высказывались опасения, что когда горящее складское помещение рухнуло в реку, некоторые тела могло унести течением.

Распространялись также слухи о том, что атаку арабов возглавил находящийся в розыске преступник — некий Дэвид Вандемарк. Его разыскивали в связи с делом о смерти девятнадцати человек в одиннадцати различных штатах. Однако нигде не упоминалось, что все его жертвы сами были серийными убийцами.

Арабские террористы? Откуда, черт побери, они взялись? А может, это шутка? Похоже, что пресса так не считала.

Газеты ссылались на слухи о том, что некая радикальная организация мусульман-шиитов взяла на себя ответственность за эту акцию.

Средства массовой информации цитировали заявление официального представителя Белого Дома, в котором говорилось, что существует опасение, как бы это не было массовым террористическим актом на территории США в ответ на победу в Персидском заливе.

Он также напомнил пресс-корпусу, что Государственный Департамент уже давно предупреждал о вероятности подобных действий. Он сообщал, что если будут найдены доказательства того, кто конкретно несет ответственность за организацию содеянного, то будут предприняты соответствующие меры. Представитель отказался комментировать, какие именно.

Вида оставила завтрак наполовину недоеденным и вернулась в свой гостиничный номер. В утренних теленовостях показали два связанных друг с другом репортажа. Высказывались предположения, что раненый агент ФБР был каким-то образом связан с террористами, иначе что бы ему делать в костюме для подводного плавания на Двадцать шестой улице? Почему он ничего не доложил своему начальству? Но никто в Вашингтоне не желал ничего знать об этом деле.

Вида уже собиралась выключить телевизор, когда на экране в программе утренних новостей появился Честер Пиньон. Он был сегодня героем дня. Как предполагалось, этот молодой человек серьезно рисковал жизнью, предупредив служащих складского помещения о налете арабов, и помог вывести нескольких человек из горящего здания. Вида вспомнила, что видела его лицо на фотографии в одной из газет. Он и еще несколько человек помогали неизвестному мужчине выйти из охваченного огнем здания. Честер Пиньон был единственным человеком, который не отвернул лицо от видеокамеры.

Но этот Пиньон — не только смелый молодой человек, он также еще и художник. И он любезно захватил с собой несколько своих полотен, чтобы порадовать ими телезрителей. Картины были ужасны. А кроме того, Пиньон говорил как настоящий осел. Вида выключила телевизор.

Боже мой, Айра! Во что же это такое ты вляпался?