— Вы знаете, чем я занимался последние семнадцать лет и с кем имел дело. Но все это просто бледнеет перед моим рассказом о гнезде крыс, которое я раскопал на этот раз.

— Кемден? — спросил Айра.

— И еще восемь других.

Дэвид зачитал список, который ему дал доктор Шелли. Двух последних людей в списке Айра знал.

— Этот последний — сенатор США! — сказал Айра шепотом. — Он в одном из подкомитетов по вооруженным силам! А стоящий в списке перед ним когда-то работал в Белом Доме!

Айра вспомнил свой сон.

— Да, в Проекте «Джек» он использовался как специалист по связям с правительством. А сейчас заведует фондом, субсидирующим Проект.

— Вы, случайно, не пытаетесь убедить меня в том, что Рейган тоже как-то задействован в этом?

— Нет, в этом я сомневаюсь. Из того, что я раскопал, Олли вряд ли был единственным запасным игроком в этой команде во времена правления Рейгана. Я думаю, что множество людей, работавших там, имели свои собственные планы действий. Этот слишком сильно увлекся, значительно больше других.

Айра нервно заерзал на стуле, размышляя над тем, что только что сказал Вандемарк.

— До того как мы продолжим наш разговор, расскажите, что такое Проект «Джек» и как он связан с убийством латиноамериканских семей.

— Проект «Джек» и убийства латиноамериканских семей — одно и то же.

Дэвид продолжил свой рассказ обо всем, что узнал сам за последние несколько дней в Нью-Йорке, снова не обмолвившись ни словом о том, как использовал свои телепатические способности, чтобы добыть эту информацию. Он рассказывал эту историю так, словно сам прошел через все это. Закончив рассказ, вытащил диктофон из кармана куртки и воспроизвел признание покойного доктора Герберта Шелли. Он вовремя успел выключить диктофон, иначе комната наполнилась бы звуком от пули, которая разнесла вдребезги мозги доктора Шелли.

Заглянув в мысли Айры, Дэвид остался доволен. Агент ФБР пришел к выводу, что интервью, записанное на пленке, подтверждает рассказ Дэвида. А еще он с удовольствием отметил, что желаемая цель достигнута: служебный пистолет Айры лежал на столе. Про него забыли.

Айра изумленно посмотрел на своего нежданного гостя. Не может быть, чтобы Дэвид Вандемарк лгал. Но магнитофонная запись, да и спокойная честная манера, с которой Дэвид рассказывал, сразу заставили Айру Левитта поверить всему этому. Вообще-то, он поверил Вандемарку прежде, чем тот успел открыть рот.

И все же Айра не был настолько наивен, чтобы считать, что живет в окружении лишь смелых, честных, безупречных и высокоморальных людей. Работа в Бюро научила его пониманию того, что лишь единицы из тех, кто жаждет власти, делают это из альтруистических побуждений. Чарльз Кемден — не исключение. Он, безусловно, воспользуется властью в личных целях и попытается прикрыть свои действия разговорами о национальной безопасности или политической необходимости. Рассказ Вандемарка лишь подтверждал это.

Но Вандемарк рассказал чересчур много, все сразу трудно переварить. Масштабы преступлений были слишком велики, а вероломству и бесстыдству просто не было конца. Нервы Айры не выдерживали. Он помолчал, чтобы прийти в себя, а затем спросил:

— А что вы сделали с доктором Шелли?

— Убил его. Не мог же я допустить, чтобы он побежал к Кемдену и рассказал ему все.

Айра долго и сурово смотрел на своего потенциального соратника. Он не мог поверить, что спокойно сидит рядом с человеком, который только что совершил убийство, и что он, Айра Левитт, агент ФБР, ничего не собирается делать по этому поводу. Более того, он фактически решился помогать ему в совершении других правонарушений.

Но, к сожалению, мир несовершенен, и законы — тоже, раз такой проект, как Проект «Джек» мог существовать. Он должен быть раскрыт. И неважно, какой ценой.

А цена будет огромной. Его карьере в Бюро явно придет конец. Прощай, пенсия! Придется навсегда распрощаться с друзьями на работе и со всеми остальными. Они не поймут, да и не смогут понять, даже когда все факты будут выявлены. Его старые собутыльники будут звать его пустозвоном, предателем или как-нибудь еще хуже. Готов ли он к таким последствиям? Достаточно ли он силен, чтобы выдержать это? Стоит ли платить за все это такую высокую цену?

— Почему вы пришли за помощью ко мне? — спросил Айра, помолчав.

Дэвид рассмеялся над его вопросом, покачал головой и сказал:

— Потому что вы — честный человек, Левитт. Это, возможно, звучит забавно из моих уст, но правда заключается в том, что я — лучший судья тем людям, чем кто-либо может себе представить. Я знаю, что означает для вас справедливость и несправедливость. Если мы сможем объединить наши усилия, чтобы доказать документально, что Проект «Джек» существует, вы, я уверен, не позволите, чтобы гора правительственной бюрократии похоронила под собой эти вещественные доказательства. Вы сделаете что-нибудь.

— То, что не сможете сделать вы.

— Вещественные доказательства, полученные из рук убийцы, который находится в розыске, ни на кого не произведут впечатления. Но если те же улики получены от полицейского, — их будет трудно проигнорировать.

Айра мысленно проклинал Дэвида Вандемарка. Этот человек прав. Он, Айра, попался в капкан. Он вынужден помогать Вандемарку, человеку, на которого сам охотился все последние семнадцать лет. У него нет другого выхода. Айра Левитт — заложник своей собственной сознательности. В своей дальнейшей деятельности ему придется взять курс, совершенно противоположный тому, которому его учили и тренировали в профессиональном смысле.

Какая-то часть его души хранила верность своему профессиональному долгу, Бюро и правительству, однако в еще большей степени он был приверженцем справедливости в общечеловеческом смысле. То, что творил Кемден и его подручные, было неправедным во всех отношениях. Общественность должна знать правду. Проект «Джек» слишком огромен и слишком чудовищен, чтобы его замалчивать. Нужно сорвать с него покров тайны и сделать достоянием гласности.

Хриплым, почти заговорщическим голосом Айра сказал:

— Итак, что мы делаем дальше?

На губах Дэвида заиграла какая-то дьявольская улыбка:

— Завтра вы будете рыскать по всему Нью-Йорку в поисках подходящего костюма для подводного плавания, в который вы сможете запихнуть свое сытенькое брюшко. Остальное предоставьте мне.

Стикс[4]

Дэвид сидел на одной из вестсайдских пристаней. Свесив вниз ноги, он сидел прямо над водой. Он находился за пятнадцать кварталов от «учреждения» Кемдена, надеясь, что уж тут-то он недосягаем для всех видеокамер. Дэвид проголодался и устал и сейчас с удовольствием жевал бутерброд. Он потратил сегодня много энергии и надеялся, что эта нехитрая закуска «подзарядит старые батареи». Солнце садилось за крыши домов, находившихся на противоположной, джерсийской стороне реки. Теперь уже недолго оставалось ждать, когда начнется работа. Вернее, ночная смена.

Результаты его работы за сегодняшний день плавали внизу, на воде, привязанные к пристани. Взглянув на плоды своих трудов, Дэвид улыбнулся. Отлично. Никто не подумает, что эта штука сделана с какой-то определенной целью. Сверху он соорудил такой камуфляж, что маскировка людьми Кемдена видеокамер ему в подметки не годилась.

Дэвид откинулся назад, прислонившись к сваям, и закрыл глаза. Он не боялся здесь заснуть. Его внешность не привлечет ничьего внимания. Ожидание «веселья» сегодня вечером не покидало его и поэтому удерживало уровень адреналина в крови на постоянной величине, недостаточной, чтобы взвинтить его, но вполне подходящей, чтобы создать приятное расположение духа и готовность ко всему.