– Что ты делаешь, Гейб?

– Обоз не может застрять из-за дождя. Мы должны быть к вечеру в парке у Каменной горы.

Джесси начала рыться в своем саквояже, разыскивая джинсы и рубашку.

– Не оборачивайся, – приказала она.

– Это почему? Чтобы не превратиться в соляной столб?

– Тебе грозит нечто похуже. Я лично тебя испепелю, чего ты, вероятно, заслуживаешь и без того.

– Боже, она спятила. Хорошо, хоть еще разговаривает. А я-то считал, что мы соблюдаем перемирие на время перехода.

– Ну уж нет, – заявила Джесси, натягивая рубашку. Неужто это Гейб вскрыл ящик? Но как? Только уголовник всегда найдет способ. – О чем это говорила журналистка? О твоих связях с Бюро расследований штата Джорджия?

– Ты недопоняла, Джесси, – начал было Гейб, но замолчал. Какая разница, в конце концов, если Джесси узнает, чем он занимается на самом деле? Он же не грабитель.

– Ладно уж, – сказала Джесси. – Если ты даже рецидивист и сидел в тюрьме, мне не нужны твои объяснения. Тем более что ты скорее всего соврешь.

– Я не сидел в тюрьме, – торжественно провозгласил Гейб. – И я все тебе расскажу. Только сначала я должен сделать одно дело.

– Какое же? Выкрасть мое золото? Или еще раз заняться со мной любовью?

Гейб пришел в отчаяние.

– Да не интересует меня твое золото! Никогда не добивался я ни твоих сокровищ, ни твоей земли, ни…

– … Моего тела? Ты подыскивал слова, чтобы выразиться поделикатнее?

– Я больше думаю о твоем сердце!

– Вот об этом забудь! Я очень привередлива в выборе тех, в кого влюбиться.

Джесси выбралась из-под брезента, перетянув на себя непромокаемую попону, и уселась рядом с Гейбом.

– Я, может быть, тоже привередлив! Ты же никогда не даешь мне договорить! Наверное, тебе хочется, чтобы я выглядел кругом виноватым, тогда у тебя появляется возможность считать себя несчастной жертвой! Ну зачем, черт побери, ты сейчас вылезла под дождь?

– Я вошла в роль. Женщина из обоза колонистов не станет прятаться в фургоне из-за дождя. Она поедет на передке, рядом со своим мужем. К тому же я не жертва.

Гейб лукаво шепнул ей:

– Получается, что я твой муж?

На этот раз вышла из себя Джесси.

– Ты слышал, что я сказала: я играю роль. Ударение здесь – на игру, лицедейство, представление. Возьми зонтик!

Сама Джесси, несмотря на попону, уже вновь промокла почти до нитки, и ее переполняло сочувствие к женам колонистов. Ей-то известно, что через сутки она будет спать дома, в своей уютной постели над помещением бара "Золотой песок".

– Мне бы больше нравилось, если бы непромокаемая попонка служила нам обоим, – заявил Гейб.

– Ну еще бы!

– В чем дело, Джесс? Почему, оказываясь рядом со мной, ты выходишь из себя? Многие из rex, кто не безразличен по отношению друг к другу, даже спят вместе.

– Но для этого они должны были родиться не в таких семьях, как наши.

– Зачем ты связываешь наши взаимоотношения с враждой между нашими семьями? Почему бы не позабыть прошлое, не начать жить для себя, не заняться, например, по-настоящему музыкой?

– Ты ничего не понимаешь, – заявила Джесси. – Да и не ты один… Музыка – это журавль в небе, мечта.

– По-твоему, это нечто вроде золотоискательства?

– Может быть. Но земля на взгорье – мое будущее. Если я лишусь ее, то потеряю покой.

– Ты извини меня, Джесс. Видимо, я действительно чего-то не понимаю, считая, что человек сам выбирает свой путь…

Джесси ощутила, как холодные струи проникли за воротник ее рубашки. Раздраженные водители обгоняющих их машин отчаянно сигналили, не выбирая слов для характеристики каравана, медленно влекомого мулами и лошадьми.

– Как ты живешь, чем живешь, Гейб? – спросила Джесси.

– У меня есть работа, которая мне нравится, небольшая квартирка. Есть друзья.

– Близкие друзья, какими были мы с тобой?

– Нет, думаю, что нет. Такую дружбу не часто встретишь…

– И тебе этого достаточно?

– Недавно я думал, что да. Но теперь, Джесс, я не знаю.

– Ты когда-нибудь любил, Гейб?

– Нет. Наверное, нет. – Как мог он полюбить, если все его силы были направлены на сохранение своей независимости, на то, чтобы не дать чувствам опьянить себя. – Были вещи поважнее, – солгал Гейб.

– Мне кажется, что ты стал совсем другим. Ты грабитель?

– О, Джесси! Не беспокойся за свое золото!

– Тем лучше для тебя. Потому что в противном случае тебя ожидал бы большой сюрприз.

Если Гейб не лжет, кто-то другой ведет темную игру. Тот человек не взял золото, но чего-то добивался. Джесси не оставляли угрызения совести: ведь самая большая ложь исходила от нее… Ей одной известно, что в мешочке из банка золота нет.

Обоз как бы уже ограблен.

Повозки продолжали двигаться вперед. Гейб незаметно наблюдал за Джесси. Выражение ее лица становилось все мрачнее. А что будет, когда она услышит о том, что на подозрении только она одна? Из Бюро расследований сообщили, что отпечатков пальцев на таинственной записке не нашли, однако установлено: она написана на обрывке рекламного листка, извещающего о даровом угощении в баре "Золотой песок"… Кроме того, Джесси не поймет, зачем он так поступил с золотом. Ведь она считает себя обладательницей единственного ключа и полагает, что золото все еще находится в ящике под замком… Джейн и Лонни припрятали мешочек. Однако у Гейба были сомнения: не следовало ли проверить, что там находится? Нельзя исключать возможности, что в дураках может остаться он.

Сегодня вечером, когда все разместятся на ночлег, надо вскрыть мешочек. Проверив его содержимое, он сразу же расскажет обо всем Джесси. Меньше всего Гейб хотел бы, чтобы и на этот раз после его отъезда у Джесси осталось впечатление, что он использовал ее в своих целях.

Дождь снова усилился, а порывы ветра стали еще более резкими. Джейн была убеждена – а Джесси надеялась, – что прибытие обоза в парк "Каменная гора" станет триумфальным событием, но, судя по всему, этого не произойдет.

До въезда в парк они добрались уже затемно. Тучи и дождь полностью скрыли грандиозную глыбу Каменной горы. Специальное шоу по случаю их прибытия пришлось отменить: в парк не пришел никто. Сторожа объяснили, что место под бивак отвели у озера, в роще. Расстроенная, замерзшая и голодная, Джесси бросилась помогать Гейбу накормить мулов и лошадей, приготовить их к ночлегу. Хоть как-то их прикроют от непогоды стоящие кругом высокие сосны, перемежающиеся пеканом и кленами.

Джесси изо всех сил старалась не смотреть на Гейба. Ее давила усталость, мучили сожаления, воспоминания, сплетавшиеся в бесконечную цепь… Путешествие близилось к концу, приближался момент расставания с Гейбом.

– Ты уж дальше сам позаботься о животных и размещении людей, – попросила Джесси. – Я навещу наших стариков и приготовлю ужин.

– Хорошо. Будет сделано, – отчеканил Гейб. – Встретимся, как только закончу.

Они разошлись: Джесси пошла к Джейн и Лонни, разбивавшим палатку. Взяв в охапку огромный кусок полиэтиленовой пленки, она натянула его на алюминиевый каркас, в то время как Джейн закрепляла петли на боковинах металлическими зажимами.

– Вам, очевидно, покажется не слишком уютно сегодня спать, – Джесси бросила внимательный взгляд на свою приятельницу. – Может быть, вам лучше взять свой чемодан и пойти переночевать в отель?

– Нет-нет, все будет хорошо.

– Мы можем понадобиться Гейбу, – добавил Лонни, избегая смотреть Джесси в глаза. – Идите, занимайтесь собственными делами. На вас сухого места нет.

Джесси развела руками. Лонни выразился очень деликатно. Ей грозила опасность закоченеть до бессознательного состояния.

Настроение Джесси продолжало ухудшаться, когда она подошла к фургону с провизией. Повар разливал горячий кофе по термосам и раздавал банки с мясом под красным перцем по-мексикански, сухое печенье. Джесси запаслась провиантом на двоих и направилась к своей повозке.

Почва размокла, вода собиралась в каждом углублении. Остаться сухим стало заботой каждого. Многие предпочли незаметно выбраться из лагеря и найти приют в отеле при парке, и Джесси не приходило в голову упрекнуть их за малодушие. Ей было жаль помощников шерифа, обязанных нести вахту в любых условиях. Более того, она подумала, что все это мероприятие было задумано зря. Золото можно было отправить в Атланту и машиной шерифа…