Джесси не проведешь. Это был след пули, свежий рубец после ранения. Кто-то стрелял в Гейба, стараясь убить. Ему ничего не стоит сказать, будто работает на губернатора, ну а если он лжет? Вдруг он в самом деле явился, чтобы похитить золото?

Конечно, в девяностых годах нашего века никто не занимается грабежом обозов с сокровищами. Это что-то из нравов Дикого Запада. Несомненно, наркомания и преступность в Делоуниге есть, но такой абсурд… Но Гейбриел Сент-Клер, разгуливающий с пулевым ранением, – еще больший абсурд. Джесси не знала, чем он зарабатывает себе на жизнь, но Гейб не преступник. Однако шериф в курсе его дел, и невозможно представить себе, чтобы такое лицо было с преступником заодно. Правда, с шерифской звездой сейчас здесь один из Сент-Клеров, а это меняет правила игры, но все равно надо сдерживать фантазию.

Вот след от пулевого ранения – факт. И записка, найденная Джесси под дверью по возвращении домой, – тоже реальность. Текст повергал ее в ужас: "Берегись! Он не тот, кем кажется".

Гейб пропадал десять лет. Три года из них проведены в колледже. Год он играл в профессиональной футбольной команде, а потом куда-то сгинул. Допустим, сидел в тюрьме. И вдруг выскочил откуда-то как раз в тот момент, когда она собралась перевозить дедовское золото из банка в Атланту.

Сент-Клеры вечно тащили у Джеймсов. И Гейб нередко появляется в тех случаях, когда им чего-нибудь требуется от Джесси. Ее мозг бился над загадкой, душа разрывалась между чувствами и фактами. Дело не может быть только в четырнадцати унциях золота, а вот где зарыта собака, понять никак не удавалось.

На какое-то время во второй половине дня Джесси позволила себе чуть расслабиться, и тут – откуда ни возьмись – записка, вернувшая ее к жизненным проблемам. Она не могла поверить, будто Гейб потенциальный грабитель, но у нее не было полной уверенности, что в таком деле можно довериться своему инстинкту. Неужели же она до замирания сердца, до умопомрачения влюблена в налетчика? Сразу и не сообразишь, не найдешь ответа. Для начала следует постараться хотя бы не оставаться с ним наедине.

Есть дело, которое предстоит сделать до того, как обоз двинется в путь. В понедельник утро надо начать с визита в банк. Прежде всего она попросит новый кредит, чтобы компенсировать Уолтеру то, что он вложил в ферму. Затем предстоит проверить напоследок сейф с дедовским золотом.

Ей не хотелось задумываться над тем, как пройдут три дня с Гейбом в одном фургоне. Но посторонних к этому делу допускать нельзя. Сохранность золота под ее ответственностью, и если она даже не верит в содержание записки, то обязана вести себя так, чтобы ее автор считал, будто она поверила.

Заодно, может быть, она найдет способ немного встряхнуть Гейба.

В среду утром на окраине города уже запрягали мулов в повозки. Гейб вместе с остальными ждал, когда шериф с помощниками привезут золото.

– Вы только посмотрите, разве это не восхитительно! – восторгалась Джейн, сидя в старинном наряде из домотканой материи и чепце рядом с Лонни. – Настоящий фургон из Коунестоги! Я чувствую себя колонисткой.

– Это потому, что знаешь: тебе не надо быть погонщицей мулов, – ныл Лонни. – И в сапогах жарко.

– Ах, животные взволнованны, как я сама! Я немного поболтала с одним из них, его зовут Гораций Он дал понять, что ему приглянулась одна из кобылок, что возит прогулочные коляски в центре Атланты.

Брови у Лонни поползли вверх.

– Как может мул Гораций услышать о лошадке, которая трудится в центре Атланты? Ведь до Атланты отсюда – семьдесят миль.

– Кобылка из этих краев. Они были близко знакомы, пока ее не отправили туда. А я дала торжественное обещание позаботиться, чтобы они смогли восстановить свои отношения, если, конечно, та не отдала свое сердце другому.

– Мне казалось, что мулы не могут иметь потомства, – неуверенно заметил Лонни.

Джейн одарила его уничтожающим взглядом, который словно говорил: "Не верь всему, что видишь и слышишь", и заявила:

– Во-первых, Гораций совсем не такой, как все. Во-вторых, если он даже холощеный, это не значит, что он бесчувственный!

– На твоем месте, Джейн, я бы держал при себе соображения о твоих переговорах с мулами. Боюсь, Гейбриел уже начинает подозревать, что ты не в себе!

Джейн широко улыбнулась супругу и пристально посмотрела на Гейба.

– И почему он ходит сам не свой последние два дня? Похоже, здесь мы имеем дело с тем самым случаем, когда и хочется, и колется.

Джесси, сидя на коне, прислушивалась к болтовне Джейн. В то утро она была не в своей тарелке, проведя без сна две ночи. Она убеждала себя, что не хочет видеться с Гейбом, но не ожидала, что тот не появится. Нащупав записку у себя в кармане, Джесси раздумывала, не надо ли отдать ее шерифу. В конце концов она пришла к выводу, что ничего не случится, если Гейб не будет знать о весточке тайного благожелателя.

– Ты в порядке, Джесс? – крикнул Гейб со своего места на передке.

Джесси утвердительно кивнула:

– Да, все хорошо.

Остальные участники экспедиции расселись по повозкам. Тут были и телеги для сельскохозяйственного инвентаря, и двухместные кабриолеты, и даже воз с сеном. Старинная походная кухня была набита запасами бобов, гамбургеров и бифштексов.

Наконец раздались завывания полицейских сирен, извещая о прибытии золота. Еще утром, ровно в девять, шериф с помощниками и Гейб встретились с Джесси в банке. Они вскрыли бокс, хранившийся в сейфе, и извлекли оттуда мешочек с сокровищем, были подписаны документы о передаче вклада в руки Джесси, а затем шерифа. И теперь полицейский чиновник укладывал драгоценный груз в фургоне под замок в специальный ящик. Ключ получила Джесси.

Наблюдая за процедурой, Гейб нащупал у себя в кармане второй, запасной, ключ. Конечно, он полностью доверял Джесси, но Гейба тоже беспокоили сообщения неведомого осведомителя. По словам кузена Джоя, сначала раздался телефонный звонок с предупреждением, а сегодня утром он получил записку следующего содержания: "Берегись людей вне закона. В ночи крадется вор".

Гейб позвонил своему шефу. Тот подтвердил требование губернатора, чтобы золото находилось под усиленной охраной. Шериф решил послать с обозом двух своих помощников, хотя и считал, что кто-то просто баламутит воду: на подозрении у него никого не было. Члены семейства Джеймсов, за исключением Джесси, были вполне ординарными обывателями, хотя, подобно Сент-Клерам, они вечно ухитрялись попасть в какую-нибудь переделку. Единственную их заслугу Гейб видел в том, что они произвели на свет Джесси. Но, как простодушно отмечал Джой, у Сент-Клеров за долгие годы вклад в укрепление законопорядка тоже был не так уж велик, если не считать Гейбриела.

Джесси дала сигнал трогаться; Лонни дернул вожжи, но Гораций оглянулся через плечо и уперся копытами в землю.

– Дайте ему кнута, Лонни, – потребовал Гейб.

– Вы не посмеете бить Горация! – возмутилась Джейн.

Голос Джесси прозвучал спокойно, но строго:

– Джейн, мулы упрямы. Если Лонни сразу же не даст им почувствовать, кто над ними главный, то наша поездка затянется.

– Чепуха, – саркастическим тоном заявила Джейн. – Дайте мне поговорить с большим мальчуганом один ни один.

Она спрыгнула с передка, быстро подошла к мулу, пошептала ему в ухо и вернулась на место. К удивлению зрителей, минуту спустя Гораций уже вышагивал по шоссе.

Гейба не оставляло беспокойство. Он выполнял самые разнообразные задания, но это, видимо, будет самым хлопотным. Если и впрямь существует грабитель, то он затаился. По официальным каналам среди местной криминальной публики ничего подозрительного найти не удалось, но Джой послал записочку таинственного вестника в графологическую лабораторию. Гейбу хотелось бы поговорить с Джесси о загадочных звонках и посланиях, но она замкнулась в себе.

К полудню устроили привал, чтобы напоить животных и перекусить. Хотя прошли они всего десять миль, Гейб уже чувствовал себя разбитым. Блейз держался хорошо, но его хозяин сдавал. Значит, после ранения он еще не вошел в настоящую форму, подумал Гейбриел.