По телу ее еще бежали сладостные волны наслаждения, когда он чуть приподнялся, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Ммм… – прошелестела она, поглаживая его влажную спину. – Может… быть… что-нибудь… при-ду-умаем.

– А может быть, ты хочешь меня только за мое тело?.. – поддразнил он.

Она прикрыла глаза, запечатлевая в памяти его голос.

– Возможно… ты и прав.

– Не засыпай! – шепнул он, покрывая ее губы бесчисленными поцелуями.

– Слишком поздно… – пробормотала она в ответ, уже погружаясь в сон, чувствуя, что сознание ее покидает.

Макс прислушался к ее ровному дыханию, осторожно высвободился, встал. В комнате по-прежнему темно; он шагнул к окну. Сегодня опять ясная ночь, «Миллион» завтра вернется домой, наступит его черед выходить в море. Джерри обожал море, как и он сам, но Барбара начинала уставать: эти постоянные отлучки молодого супруга… К тому же растущий бизнес требовал все больше времени. Макс знал: проведи он даже две следующие недели за письменным столом в «Коул продактс» – все равно не переделать всех дел.

Он обернулся на женщину, спящую в его постели. Накрыть ее простыней, одеялом? Но в комнате, не смотря на бриз с океана, очень тепло. Как получилось, что он влюбился в женщину, которая не любит корабли? Ей не мил океан, живет где-то в сухопутном западном штате… В этом нет никакого смысла… Но стоило ему один раз взглянуть в эти ясные карие глаза, стоило ветру унести ее шляпу, а ей рассмеяться – и он пропал. Пропал окончательно и бесповоротно.

Нехотя он оторвался от созерцания спящей Ари, прошел в ванную, закрыл дверь, стал под душ, повернул краны. Горячая струя хлынула ему на грудь… а шум воды – не разбудит ли он ее? Пусть бы она подольше, как можно дольше оставалась здесь, у него. Миллион лет – вот сколько он хотел бы. Теперь ему осталось лишь убедить Ари.

– Мне нужно уходить. – Ари очнулась от сна, когда он опустился на постель рядом с ней, и поверх его плеча взглянула на светящиеся зеленые цифры электронного будильника.

– Уже поздно.

– Всего одиннадцать.

– Родители будут беспокоиться.

– Я тебя отвезу.

– Я же на машине.

– Провожу тебя домой.

Ари поняла, он будет возражать на любое ее слово. Она окунулась в эти бездонные синие глаза, и ей расхотелось спорить. Ее охватило одно желание – снова увлечь его на постель, прижаться к нему всем телом, еще раз испытать чудо его любви…

– Ладно.

– Не смей на меня так смотреть! – прорычал он. – Или приготовься, что я отвезу тебя домой через час. – Взгляд его скользнул по ее обнаженному телу. – Или два.

– Не соблазняй, – со вздохом произнесла она.

– Почему же? – Он склонил голову, стиснул зубами нежную кожу в ямочке плеча.

– О-ох!..

– Прости! – Он лизнул розовеющую отметину. – Не хотел сделать тебе больно.

Ари вспыхнула, вспомнив – совсем недавно его зубы оставили такой же след в этом же месте… в тот момент, когда их обоих поглотили волны наслаждения.

– Мне не больно.

Он приник к ней, и снова их тела, соприкоснувшись, загорелись желанием. Жесткие волосы на его груди щекотали ей соски, бедром она ощущала его отвердевшую плоть.

– Ты в самом деле хочешь сейчас вернуться до мой?

Ари протянула руки и, обхватив за спину, притянула его к себе.

– Ни за что на свете!..

Макс перевернул Ари на бок и вошел в нее, не отрывая взгляда от ее затуманенных карих глаз. Она закинула ногу ему на бедро в стремлении раствориться в нем без остатка… Жаркий, плотный, он наполнял ее глубоким, медленным ритмом, дарившим ей доселе не испытанное удовлетворение. Остановившись, он повернул ее на спину, приподнялся на локтях и смахнул с ее лба влажный локон.

– Я знал, что будет очень хорошо, но даже не представлял себе насколько. – В его голосе звучала нежность, глаза не отрывались от ее лица.

Ари, ощущая его ждущую, упругую мощь глубоко внутри себя, едва слышно выдохнула:

– И я… я тоже…

– Я же говорил… – Он возобновил мерный ритм пути, уводящего их за грань реальности. – Говорил… – повторил он. Тишина накрыла их.

Домой он ее провожал уже после полуночи, по темной, пустынной дороге, и Ари все погладывала в боковое зеркальце, на подбадривающий свет фар его машины. Дом ее тоже был погружен в темноту, только одинокий фонарь освещал дверь на кухню и часть дорожки. Ари выключила двигатель и выбралась наружу. Подхватив под мышку свернутое пляжное полотенце, помахала Максу, проследила, как он развернулся и направился обратно, в портовый район.

В темной кухне сидела Пегги, на столе перед ней стоял стакан чая со льдом.

– Ты ждала меня? – виновато спросила Ари.

– Нет. – Пегги хмыкнула. – Я что-то с трудом стала переносить такую жару. Когда не спится, спускаюсь среди ночи за стаканом чая со льдом. Иногда помогает.

Ари не хотелось оставлять мать одну, и она присела рядом.

– Во дворе чисто. Мальчики помогли отцу убрать, ма?

– Все вы отлично справились. Мы заработали больше трехсот долларов. Можешь себе вообразить?

– С трудом. Но у вас там немало барахла скопилось.

– Горы, – с задумчивым видом подтвердила Пегги. – Мне нужно было побольше выбрасывать.

– Ну, в новом доме сможешь выбрасывать все, что захочется. – Да уж, с удовольствием.

Они сидели, как подружки, в тишине, прислушиваясь к песням сверчков где-то вдалеке. Наконец Ари посмотрела на часы.

– Уже почти час. Ты точно не ждешь мальчиков?

Пегги покачала головой.

– Мне тогда вообще не удалось бы выспаться. Они теперь взрослые, сами о себе позаботятся. Да… нелегко мне далась эта мысль…

– Когда вы переедете, им ведь придется подыскивать себе собственное жилье?

– Что ж, пора уже. – Пегги отхлебнула чаю, громко звякнули в тишине кубики льда. – Отец сказал, что ты встречалась с капитаном. Хорошо провели время?

Ари улыбнулась – счастье так и било из ее глаз.

– Да, пожалуй, что так.

– Ты любишь его?

– Не хотелось бы обсуждать эту тему.

Пегги испытующе всматривалась в дочь.

– Ладно, я должна, конечно, уважать твою личную жизнь, но знай – капитан тебя так легко не отпустит.

Ари против собственной воли вдруг захотелось услышать, что скажет мама.

– Почему же? Мы оба – взрослые люди. И решили играть по определенным правилам.

– «Правилам»… – повторила мать с таким видом, будто Ари произнесла иностранное слово. Потом вздохнула. – Если б только никто из вас не пострадал, Ариана. Не вынесу я, если ты опять…

– Я не «опять»! – твердо заявила Ари.

– А он, твой красивый капитан? С ним что будет?

– Пожалуйста, перестань называть его капитаном.

– А что? Достойное уважения звание.

– Я зову его Максом.

– Ты что, пытаешься забыть, что он моряк? Что зарабатывает на жизнь ловлей рыбы?

– Да! – почти вскрикнула, поднимаясь, Ари. – Именно это я пытаюсь забыть.

– Любовь есть любовь, Ариана Мари Саймон. И неважно, чем любимый занимается, как выглядит и где живет.

– У нас речь не о любви, мама.

– А по-моему, как раз о ней! – возразила мать. – Ты занималась с капитаном любовью, – прошептала она. – Ты была с ним в постели, отдала свое тело, а с ним, я думаю, и сердце. К этому нельзя относиться с такой легкостью.

– Я и не отношусь… – тоже прошептала в ответ Ари, отворачиваясь от пронзительного материнского взгляда, и направилась к двери. – Пойду спать. Спокойной ночи, мама. – И поспешно выскочила из кухни.

Взлетела по лестнице на второй этаж, в уединение своей спальни, мгновенно разделась, набросила чистую рубашку и забралась в постель. Но сон не шел. Ранний подъем и работа во дворе; весь этот длинный, жаркий июльский день; несколько часов в постели с Максом… Вот странно, что она не может заснуть. Виновата, конечно, липкая ночная духота, а еще – она ведь совсем немного поспала там, в постели у Макса. Виновато все что угодно, только… только не любовь.

Нет, единственный выход – проветриться, решила, в конце концов, Ари, с тоской вспоминая сухой бриз Монтаны. Нельзя же как потерянной просидеть в доме целый день, все воскресенье, да еще представлять при этом, как она проснулась бы утром в объятиях Макса, вместе выпили бы кофе, позавтракали, даже приняли душ. Он не просил ее остаться на ночь, нет… Да она и не осталась бы, заранее не предупредив родителей, не стала бы их подвергать таким волнениям. И все равно, хочется его видеть, отчаянно! Заглянуть ему в глаза, убедиться, действительно ли прошлый вечер был так прекрасен, каким она запомнит его.