— Вон! — жестко сказал Ноэл. — Ол, пристройте их где-то, мне понадобится медотсек.
Они вдвоем еще постояли под дверью, дружно вздохнули и пошли прочь. Коридор был кольцевой, неуютно закруглялся впереди, и от этого было как-то… не так. Здесь даже воздух был не такой — душный какой-то, мертвый.
— Где же вас устроить? — спросил себя Тэви и взял Хэлана под руку. Уже признал. Определил, значит, ярлычок наклеил — и можно дружить. Завидую!
— А все равно. На худой конец, в боте поживем.
— Зачем же? Придумаем. Правда, тесновато у нас. Станция где-то на двадцать человек, а нас уже 32.
— Не рассчитали, — сказал Хэлан сочувственно. — Много у нас умных, выходит!
— Обиделись? Просто вам немного не повезло. Кела прихватило, а Унол решил не рисковать. Человек, он, конечно, поразительный, вечный двигатель…
— А всякому двигателю нужны тормоза?
— Примерно так.
— А если Ларт умрет?
— Скверно нам будет, Ктар. Очень скверно. Только это не то, что вы подумали. Унол совсем не диктатор. Просто, когда надо решать…
— За дурачков?
— Почему же? У нас тут все мудрецы. Вы бы послушали, как у нас обсуждают глобальные проблемы! График дежурств, например. Какая логика, какой набор аргументов! А вот когда надо решать…
— Ну, а вы?
— А я выскочка, Ктар. Жалкий прогнозер, который затесался в компанию великих. Удостоили.
— Это за что же?
— Сделал десятка полтора удачных прогноз-моделей. Оказалось, что котируется.
— А что оно хоть такое — прогноз-модель?
Тэви так глянул, что у Хэлана рот пополз к ушам.
— Ну, Ол! Это же ваша тарелка, я из нее не хлебал!
— Долго объяснять.
— А мне не к спеху. Вот только бы юркнуть куда, а?
— Чтоб совсем вдвоем?
— Зачем? Чтоб слышать друг друга.
Тэви задумался.
— Погодите… да, сегодня Ги на контрольном. Можно.
— Ги? Простоватое имечко для вашей банды.
— Новичок.
Они шли, коридор все заворачивал, из поперечных проходов выдавливался гул голосов.
Все-таки или не понял я чего-то, или я уже в игре. Взяли и повели. Смотри: Ларт ко мне подошел. Да ему ж, небось, и вставать нельзя — сам еле дышит, и Ноэл над ним, как туча, висит — а встал. Было зачем? На миг он подосадовал, что завязался с Тэви. Сейчас бы над разговором подумать. Инте-ересный был разговор. Вроде и не по делу. Да нет, по делу. Отмерили порцию информации и засыпали под жернова. А потом Ларт передал меня Тэви. Не знаю, как он его позвал, но в разговор ввел чистенько, еще и по носу щелкнул, чтоб не выпендривался. Он даже немножко пожалел Тэви: идет, дурачок, радуется новому человеку и не знает, что он уже в игре, что его, как и меня, наперед просчитали и куда надо вставили. Ну и хорошо, что не знает. Это я без обиды, даже приятно, пожалуй, что страхуют: идешь сам, а свернешь — воротят. Ладно, поехали.
— Ол, а «прогнозер» — это очень обидно?
Они уже стояли перед дверью, Тэви даже руку протянул — и опустил. Глянул, как зверь, скривил губы в фальшивой улыбке:
— Хэл, а «легаш» — это приятно?
— Привык. Мне-то все равно!
— А мне не все равно! Есть прогнозист — человек, способный грамотно составить обоснованный прогноз. А есть прогнозер, который составляет прогнозик, и сам удивляется, если он подтвердится.
Наблюдательный пункт был как раз такой, какой и должен быть. Уйма экранов, панель с кнопками и одинокий человек в кресле.
— Извини, Ги, — сказал Тэви, — нам бы поговорить. Не помешаем?
Ги кивнул и мимолетно глянул через плечо. Отвернулся было — и сообразил, поглядел еще раз — подольше. Лицо у него было простецкое, добродушное. Совсем рубаха-парень, если б не цепкий, бестрепетный авларский взгляд.
— Мы потихоньку, — сказал Хэлан.
— А хоть кричите. Снаружи никого.
— Так все-таки, Ол?
Тэви ответил не сразу. Стоял, согнувшись, и трудолюбиво перекладывал на пол какие-то блоки. Под блоками оказался диванчик, наверное, для подменного оператора, чтоб мог прикорнуть.
Сел, показав Хэлану, чтоб тоже садился.
— Слушайте, Ктар, а чего вы в меня вцепились? Что я такого сделал?
— А вам что? Самому неинтересно? Ну, поехали?
— Не понимаю, зачем… Ладно. Значит, прогноз-модель. Что такое прогноз, представляете?
— Как все.
— А это прогнозик. Частный случай. Спрос на какой-то товар, к примеру. Спрос — сам по себе — штука непостоянная. По расчетам рынок еще не насытился, а уже не берут. Ну, причины самые разные. Чуть дороже, чем другие модели. Форма неудачная. Расцветка не та. Вот для этого каждое крупное предприятие держит несколько прогнозеров, вроде меня. Ну, вот. Перед тем, как браться за новый товар, делают прогноз-модель. Сначала тесты, анкеты, выборочные опросы. Статистика, конечно. Потом… ладно, это неважно. Короче, когда мы вводим в управляющие машины готовую прогноз-модель, она уже полностью определяет производство. Технологию, параметры, внешний вид, даже заложенные конструктивные недостатки.
— А это зачем?
— Чтоб устранять их. Поменять модель еще до насыщения рынка. Хорошая прогноз-модель все учитывает. Когда товар запустить, сколько, по какой цене, когда снять… даже чужие разработки, хоть это великая тайна.
— Получается, хороший прогнозер дороже золота? Его ж в банке держать надо, в бронированном сейфе. Чего ж вы тогда корчитесь, Ол?
— Нет прогнозера, который не мечтает быть прогнозистом. Разве уж совсем на себе крест поставишь. А между тем, социальный прогноз — это другой уровень, недостижимый для большинства. Прогнозеров тысячи, прогнозистов — десятки, таких, как Ларт… да нет, по-моему, сейчас никого.
— Ол, а зачем он нужен — этот прогноз?
— Вы что?..
— Ага, — сказал Хэлан, — он самый. Вот и просветите дурачка.
— Да зачем вам это нужно?
— Вцепился — значит, надо. Давайте, Ол, хватит цену набивать.
Тэви терпеливо вздохнул — не очень искренне:
— Социальный прогноз… Грубо говоря, это… это как бы путешествие в будущее. Более или менее полная картина Мира, каким он будет послезавтра. Зачем? Даже не знаю, как сказать. Для себя я это объясняю так: способ как-то уравновесить чудовищную инерцию бюрократического аппарата. Какова реакция бюрократа на все новое?
— Отписаться, отмолчаться, отложить.
— Вот именно. И решения в любом случае безнадежно опаздывает. Прогноз как раз и должен высветить ситуацию заранее… создать запас времени.
— Инте-ересно! Погодите, а тогда ведь тут… неувязка. Если прогноз такая важная штука, значит, здесь дозволяется быть гениальным. А как же Ларт?
— Ну, в деталях сам не знаю, а суть… слушайте, Ктар, вам не надоело?
— Надоело, — честно сказал Хэлан. — Прямо тоска вас доить. Давайте по-честному: как поймаю, что мне надо — сразу отстану.
— А если не поймаете?
— Тем более отстану. Ладно, вот вам подсказка. Ларт обмолвился, что преуспел более, чем дозволено. В чем и как?
— Что ж вы его не спросили?
— Может и спрошу… если успею. Ну?
— Ладно. Суть конфликта в том, что Келтен Ларт подверг сомнению истинность некоторых начальных предпосылок принятой методики прогнозирования. В частности, он высказал сомнения в достоверности вторичной информации, входящей в базисную группу системы.
— Ол, а если я не испугаюсь? Вам же лишняя работа: придется растолковать, что к чему. Что такое вторичная информация?
Тэви поглядел на него с веселой злостью, усмехнулся:
— А вы хоть представляете себе, сколько всего надо учитывать в прогнозе? Если бы прогнозист добывал всю информацию сам, для составления месячного прогноза понадобилось бы лет пять.
Поэтому основная часть информации берется из центов первичной обработки.
— То есть?
— Службы, управления, картотеки.
— А-га! — снова сказал Хэлан. — Значит, считать можно — проверить нельзя?
— Да. Понимаете, Ктар, математика — отнюдь не точная наука. Совершенство ее аппарата бесполезно, если неверны исходные данные. А Ларт считает, что они неверны. Не только закрытая информация, которая не поддается контролю, но и вся вторичная информация вообще, поскольку она сама результат ряда последовательных преобразований. Вам понятно?
