Вопрос о внедрении гуманного «неубивающего оружия будущего» обсуждается уже не один год. Однако такое явление, как война, «гуманизации» не поддается. Можно вспомнить ситуацию столетней давности, когда тоже немало говорилось о «гуманной» и «цивилизованной» войне. А сразу за этим последовали войны, неслыханные по масштабам жертв и разрушений.

Комплекты «несмертельного» («нелетального») оружия действительно поступают на вооружение армий, но связано это не с каким-то «новым характером военных операций», а с возможным привлечением войск к полицейским операциям. Средства несмертельного поражения, часто именуемые «спецсредствами», применяются полицейскими и контртеррористическими формированиями давно, и арсенал их постоянно расширяется. Главное их назначение – остановить или обезвредить противника, не нанося ему опасных для жизни и здоровья повреждений. Человек, как известно, достаточно уязвим, и его можно обезвредить различными способами – механическим, химическим, тепловым, электрическим и электромагнитным воздействиями. У каждого поражающего фактора есть определенный уровень или порог, после которого результаты его воздействия становятся реально ощутимыми, и порог, за которым они уже необратимы. Между этими границами и действует «несмертельное» оружие.

Но когда к «новому поколению пехотного оружия» относят «ручные смолометы», «СВЧ-парализаторы», «электризованные» пули или винтовочные свето-шумовые гранаты – это либо незлонамеренное заблуждение (когда всякое «оружие» воспринимают как «военное»), либо специальная пропаганда. И цель ее – с одной стороны, сформировать «общественное мнение» о возможности «минимизации» потерь среди гражданского населения в современных боевых операциях, а с другой – оправдать траты средств налогоплательщиков на слабо контролируемые проекты.

Вариант устройства автоматического оружия на основе жидкого метательного вещества: 1 – оперенная пуля, 2 – отверстие для пропуска к пуле ЖМВ, 3 – пружинящие захваты, 4 – держатель пули (служит для подачи и извлечения), 5 – капсюль, 6 – обтюратор пули, 7 – клапан, 8 – ствольная коробка, 9 – трубопровод для ЖМВ, 10 – затвор, 11 – ударник, 12 – обратный клапан подачи ЖМВ в запульное пространство, 13 ствол, 14 – магазин одноразового применения, снаряженный оперенными пулями с держателями и баллоном с ЖМВ

Семен Федосеев

Жаль, что легенда о золотом котле, казане, – только легенда. Она бы многое объяснила: царь пришел зачерпнуть воды из реки и вдруг увидел в ней отражение великолепного города. От восхищения он выпустил казан из рук. Тот, сверкнув, пошел на дно – и пропал без следа… На самом деле в нашем случае «Казань» обозначает всего лишь «городище». Да и поселение в этих местах возникло еще задолго до всяких царей. Но посуда сослужила-таки свою службу – она помогла более или менее точно установить возраст города. Глиняные черепки, найденные на территории кремля, как обычно, явились главными артефактами.

В 1995 году невдалеке от Благовещенского собора Институт археологии Татарстана вел раскопки. На более чем пятиметровой глубине обнаружились остатки древней крепостной стены, вероятно, именно той, которую разрушил Иван Грозный. Сначала попадались в основном полуистлевшие монетки – арабские, хазарские и чешские, но по ним определять, к какой эпохе относится культурный слой, некорректно. Медные кругляши могут попасть в землю хоть через 500 лет после изготовления… Век же глиняного кувшина или блюда краток, ведь, разбившись, они сразу шли на выброс. Форма и рисунок казанских черепков позволили сделать вывод: к рубежу X—XI веков здесь, на Волге, уже сложился полноценный город. Это открытие наполнило золотой казан казанского бюджета, состарив татарскую столицу сразу до десятивекового юбилея (а по прежней, древнерусской, летописной хронологии исполнилось бы ей сейчас всего 629 лет).

…Сейчас Казань дышит тысячелетием. Транспарантами-напоминаниями о празднике обвешаны все стены, обклеены все автобусы, электрички, аэропортовские коридоры – чтобы не расслаблялись ни местные жители, ни туристы. Наверняка еще через миллениум будущие археологи не ошибутся, определяя возраст казанских зданий XXI века, возведенных скоростным монолитно-бетонным методом «под век XIX» (между уютных бревенчатых домиков иногда и XVIII столетия). Не ошибутся в основном и потому, что найдут осколки памятных чашек «Казанга 1000 ел». Так эпохи городской жизни наслаиваются друг на друга, будто подростки-погодки, торопящиеся перерасти сами себя.

Впрочем, здесь, на перекрестке миров, никого не удивишь наслоениями хотя бы потому, что где-то совсем рядом вливаются друг в друга Европа и Азия. Минареты уходят в небо, обгоняя маковки православных колоколен и отставая от шпилей новых храмов, высотных корпусов Университета и Физического института. Надписи на татарском легко переливаются в русские, совпадая с ними в именах собственных. Кое-где те и другие дополняются арабской вязью. И откровенно, как везде, набирает силу латинский шрифт.

В этом главное своеобразие Казани – исконном «евразийстве», отраженный свет которого много позже упал на Москву, дав и ей могущественный заряд «ориентальности». Но исходил свет, повторяю, отсюда, из «казана», в котором тысячу лет «варились» народы, совместно определившие позже столбовую черту России – ее многоликость и широту натуры. Как знать, повернись история иначе, уцелей Василий Темный, выступавший за союз с Казанью, возьми над восточнославянскими городами верх Новгород, а не Москва, будь последние татарские ханы не так твердолобы в дипломатии, быть может, этот город на Волге и стал бы собирателем разных, в том числе и русских, земель. И титульная нация общего государства называлась бы теперь иначе. Конечно, когда сегодня слышишь призывы «евразийцев» перенести федеральный центр в Казань, они кажутся дешевой словесной эквилибристикой. Но есть логика и в предчувствии Вышеславцева, который заметил: вот, веками столичный венец континента дрейфовал с юго-востока на северо-запад: ордынский Сарай – Москва – Петербург… И тут же многозначительно добавил: а когда-нибудь движение пойдет вспять.

Самоопределение соседних народов Юго-Восточной Европы пришлось почти на одно время. Собственно, в постоянных столкновениях между славянами, половцами, хазарами, булгарами и выявлялся облик этой части материка.

Распалось государство Великая Булгария, и многие тюркские племена ушли к Волге, где осели, смешавшись с землепашцами финноуграми.

Чуть позже славяне распространились на юг, одолевая своих старинных то врагов, то союзников – половцев и хазар.

Хазары «в ответ» решили преодолеть местечковую языческую разобщенность и сплотиться вокруг единого Бога, обратившись в иудейство.

Хану удалившихся на север булгар сама монотеистическая идея показалась плодотворной, и в 921 году он сделал свой ход: написал повелителю правоверных, халифу арабского мира, что желает принять ислам. Из Багдада к берегам дальней великой реки Итиль не замедлило выйти посольство, секретарь которого, некто Ахмад ибн-Фадлан, человек ученый, оставил нам «Записку» – первое документальное свидетельство о Волжской Булгарии, предшественнице казанской Татарии…

…Чудом не пав жертвой разбойников и едва уцелев ледяной зимой («из-под меховых одеяний у нас выглядывали лишь глаза», – с ужасом вспоминает несчастный уроженец Месопотамии, еще не зная, что по мотивам его приключений десять веков спустя снимут фильм «13-й воин»), арабы в 922 году прибыли в столицу ханства. Радушный хозяин поспешил проявить себя человеком благонравным и знатоком добрых манер, предложив гостям с дороги прочесть совместную молитву, после чего все присутствовавшие под разверстыми знаменами возгласили хвалу Аллаху «так, что вздрогнула земля» – по удовлетворенному замечанию ибн-Фадлана.