Положение Сида после второго изгнания

На этот, второй раз Юсуф приехал в Испанию, чтобы освободить аль-Андалус от двух очагов христианской угрозы — Аледо и Кампеадора, которые одни только и сохранились после победы при Саграхасе. Перед второй экспедицией стояла задача во что бы то ни стало закрепить итоги первой, поэтому Юсуф, несмотря на неудачное завершение похода на Аледо, после того как отступил от этого замка к Альмерии, оставил в Испании могучую армию под командованием принца Мухаммеда ибн Ташфи-на, которая должна была прийти на помощь жителям области Валенсии в борьбе с Родриго. После этого он сел в Альхесирасе на корабль и вернулся в Магриб.

Левантийские мавры, узнав, что Юсуф оставил им большое подкрепление, а император разгневался на Сида, могли считать себя свободными от власти последнего. Аль-Кадир Валенсийский после этого решил, что можно не платить условленную дань.

Кампеадор оказался в полном одиночестве, как и после первого изгнания; к тому же теперь его окружали враги, которые прежде врагами не были. Из-за верности своему королю он рассорился с эмиром Сарагосы — бывшим союзником, а теперь, покинутый Альфонсом, брошенный многими кастильскими рыцарями, которые ушли от него, он стал врагом для суверенов Арагона, Барселоны, Сарагосы, Лериды, Валенсии… Успешно завершенный им труд по подчинению князьков Леванта в одночасье обратился в прах у него на глазах; знал он и о том, что к борьбе с ним готовится альморавидский принц. Тем не менее он без малейших колебаний решил вернуться в богатые земли Леванта и еще раз вступить в это осиное гнездо разбуженных амбиций, чтобы заново подчинить тех, кого покорил ранее, причем сделать это уже собственными силами, не опираясь ни на кого, но и не заключая ни с кем вассальных соглашений.

Война с аль-Хаджибом. Подчинение Валенсии

Отметив Рождество 1089 г. в Эльче, Сид начал войну со своим старым врагом аль-Хаджибом Леридским, в чьей земле, Дении, он стоял. От Ориуэлы до Хативы он уничтожил и разрушил все: «не осталось ни единого нетронутого камня, ни малейшего признака поселения», по словам Ибн Алькамы.

В Ондаре, где Родриго в марте 1090 г. провел Великий пост и 21 апреля отпраздновал Пасху, он принял гонцов, присланных к нему аль-Хаджибом из области Лериды и Тортосы с просьбой о мире. Мир был немедленно заключен, и в соответствии с его условиями Родриго прекратил разорять Дению и покинул ее, вступив на землю Валенсии.

Но как только эмир этого большого города, аль-Кадир, узнал, что аль-Хаджиб примирился с Родриго, он испугался, что тот свергнет его в пользу эмира Дении, и сразу же, прислушавшись к мнению советников, направил Сиду значительные денежные дары, чтобы возобновить дружбу и покорность, столь некстати преданные забвению. Все каиды крепостей — опять было взбунтовавшиеся против эмира Валенсии, едва узнав, что он разошелся с Сидом, — тотчас поспешили к последнему с податями и дарами. Таким образом, для Родриго ситуация, которая сложилась в этих землях до того, как Альфонс несправедливо обрушил на него свой гнев, была восстановлена.

Беренгер организует коалицию против Сида

В свою очередь аль-Хаджиб, узнав, что столь вожделенная для него Валенсия вновь подчинилась Кампеадору, начал плести широкий заговор с целью изгнать кастильца из земель, в которых тот воевал; к участию в заговоре предполагалось привлечь короля Санчо Рамиреса Арагонского, графа Беренгера Барселонского и графа Эрменголя Урхельского. Но Санчо и Эрменголь хорошо знали превосходство Сида и не пошли за аль-Хаджибом. Поддержку он нашел только у Беренгера, человека, не усваивавшего горьких уроков и очень не любившего Сида, который в 1082 г. под Альменаром захватил его в плен, а только что, в 1089 г., вынудил покинуть Валенсию, лишив возможности наживаться за счет валенсийской земли.

Едва Родриго получил достоверные известия о кознях аль-Хаджиба, он вступил на территорию, подчиненную непостоянному эмиру Лериды, поднялся в труднопроходимые горы Морельи, где мог найти в изобилии продовольствие и несчетное поголовье скота, и разорил там все поселения, вырубая сады, виноградники и уничтожая хлеба.

Увидев, что он остался без скота и возделанных полей, которые уже нельзя было даже засеять, аль-Хаджиб призвал на помощь Беренгера, и тот, получив от мавра крупные денежные суммы, вывел свое войско из Барселоны и направился в Дароку к эмиру Сарагосы, который тоже дал ему денег; вот так страх перед Родриго объединил двух всегдашних соперников — Мустаина и его дядю аль-Хаджиба. Но Беренгер все еще не был удовлетворен: он хотел, чтобы в коалицию против Сида вошел и император.

Для встречи с Альфонсом Беренгер и Мустаин приехали в Орон (находившийся в полулиге от Миранды-де-Эбро, в графстве Гарсии Ордоньеса) и, прибегнув ко многим доводам, попытались убедить его, чтобы он со своими рыцарями помог им в борьбе с Родриго. Беренгер хвалился перед доном Альфонсом и перед Мустаином, что все равно прогонит Сида из земель Тортосы; если он этого не сделал до сих пор, то лишь потому, что Сид прежде был вассалом императора, теперь же изгнанник не посмеет и рассчитывать на покровительство Альфонса. Эти слова подхватили рыцари графа, начавшие с удовольствием глумиться над Сидом (из них главным насмешником был Рамон де Барбара), что вызвало смех у многих кастильских придворных — недругов героя, таких, как Гарсия Ордоньес. Но император не поверил похвальбе графа Барселонского и не поддался на его просьбы, так что Беренгер и Мустаин вернулись ни с чем.

Тем не менее барселонец вместе с обоими эмирами из рода Бени-Худов все-таки собрал в Каламоче для борьбы с Сидом множество мусульманских и христианских бойцов, всерьез полагавших, что Кампеадора обратит в бегство одна только молва об их многочисленности; со своей стороны левантийские мавры считали каталонских рыцарей сильнейшими в мире, лучше всех вооруженными и самыми бывалыми воинами.

Встреча в Теварском бору

Сид, узнав, что приближается большое вражеское войско, предположил, что со всей этой армией он может и не справиться. Чтобы вынудить противника разделить силы, он занял выгодную позицию в Теварском бору, при входе в узкое ущелье, укрепив его прочными заграждениями и поставив на его защите сильные отряды.

Сюда к нему прислал гонца эмир Мустаин, который, разочарованный пренебрежением императора и очень хорошо зная Сида, искал возможность дать Сиду понять, что участвует в происках Беренгера без всякой охоты и не хотел бы воевать в союзе с барселонцем. В своем послании Мустаин предупреждал Родриго, чтобы готовился: мол, граф Барселонский уже настроен на сражение. Кампеадор посмеялся над такой заботливостью и отправил с тем же гонцом ответное письмо: он выражал «своему верному другу королю Сарагосы» сердечную признательность за предупреждение, однако выказал крайнее презрение к графу и ко всем его многочисленным воинам, заявляя, что с Божьей помощью будет ждать их здесь и, если они явятся, даст им бой; в последних строках Сид настойчиво просил Мустаина показать этот дерзкий ответ Бе-ренгеру.

Граф Барселонский со своим большим войском поднялся в горы и разбил палатки недалеко от лагеря Родриго, так, что из одного стана были вдали заметны шатры другого. Однажды ночью он послал лазутчиков рассмотреть позиции Сида с вершины высокой горы, на склоне которой находился лагерь кастильца. На другой день люди Беренгера стали дразнить воинов Сида, предлагая выйти на открытое место и сразиться, но Сид велел им отвечать, что он не рвется в бой — просто ему захотелось прийти со своими людьми именно сюда. Тогда противники с насмешками подступили ближе к заграждению кастильца и принялись громко требовать, чтобы он выходил, и издеваться: он-де не смеет спуститься с горы и принять бой! Но Кампеадор никак не реагировал на эти похвальбы. Повторялась история Мария и тевтонов: «Почему ты не выходишь?» — «Почему ты не заставишь меня выйти?»38