– Но чудеснее всего, – перебил первый рассказчик, – плавающие сады, виденные нами с дамбы. Знаете ли, как их сооружают? Индейцы делают плоты из тростника и других волокнистых растений и настилают их добываемой со дна озера плодородной грязью. Таким образом возникает плавающий остров, от двух– до трехсот футов длины и трех-четырех футов глубины, с хорошо удобренной землей, на которой эти трудолюбивые люди и сеют свои овощи и цветы для рынков Теночтитлона. Вообразите себе, в некоторых плавающих садах разводят даже небольшие деревья и строят жилища для работников, И они с помощью длинных шестов плавают на своих волшебных островах вокруг города…

– Что вы все толкуете о садах! – перебил рассказчика вахмистр. – Расскажите о самом городе.

– Да, да, – подхватили другие, – правда ли, что он так велик, как нам говорили?

Гораздо больше Севильи. Там нет таких убогих хижин, как на Антильских островах. Даже дома бедняков построены из легких кирпичей, а дворцы вельмож из камня, с колоннадами, отделанными порфиром и ясписом. В городе есть как широкие, так и узкие улицы, как и у нас, но содержатся они гораздо чище. Но особенным великолепием отличаются королевские дворцы! У Монтезумы в городе есть свои птичьи дома; там множество попугаев, преимущественно зеленых. Там вы можете видеть всех птиц Нового Света, начиная с ярко-красного зяблика до крошечного колибри, порхающего близ любимой жимолости. За этими птицами наблюдают триста слуг; они тщательно собирают все перья, из которых затем выделываются прекрасные плащи. Вам нет надобности идти в лес, чтобы познакомиться с животным царством Нового Света. Сходите только в сады Монтезумы, и вы увидите там даже самых редких птиц и животных. Для хищных птиц имеется особое помещение. С недосягаемых гор там собраны коршуны и орлы необыкновенной величины, которым ежедневно дают до пятисот индюков, – это самое дешевое мясо в Мексике. Хищные звери содержатся в особых домах, а также и разные пресмыкающиеся, среди которых можно встретить самых ядовитых змей.

– Мы побывали и на рынках. Вокруг площади тянутся крытые колоннады. Товары расставлены и разложены на определенных местах по отделениям. Там можно было видеть кипы хлопчатой бумаги в сыром, а также обработанном виде для одежды и прочих вещей. В другом отделении находились образцы гончарной работы и украшенные резьбой и позолотой деревянные сосуды редкой и красивой формы. Видели мы там и медные топоры, но они далеко уступают железу, а также всевозможное оружие – шлемы с головами диких зверей и открытой пастью, выкрашенные ярким кармином, панцири на вате, копья, стрелы с медными наконечниками и широкие индейские мечи. Там находились также цирюльни, аптеки с разными целительными травами и даже книжные лавки, в которых продавались книги с замысловатыми знаками, называемые гиероглифами. Кроме того там продавались невольники с ошейниками на шее. Одним словом, нельзя передать всего, что мы видели. Всевозможные сорта битых домашних птиц, дичи с соседних гор, рыб из озер и рек, фруктов, овощей и груды маису! Были там и готовые кушанья, привлекавшие наше внимание своим приятным запахом: печенье, хлеб из индийского зерна и разные варенья. Рядом с этим продавались прохладительные и опьяняющие напитки. Эх! Да вы их знаете! – шоколад и пульке. Притом все жители по обычаю украшали себя цветами…

– Это все прекрасно, – прервал рассказчика один из слушателей. – Цветы, дичь, рыба, горшки… но ты ни слова не сказал о золоте, ради которого мы ведь и прибыли сюда. Или все, что мы слышали, одни только сказки!

– Погоди, товарищ, – возразил рассказчик, – самое лучшее всегда приберегают к концу. На рынке находилось также особое отделение, в котором золотых дел мастера продавали разные изделия из золота и серебра. Там были даже золотые и серебряные игрушки, изображавшие птиц и рыб, с чешуей, с подвижной головой и туловищем. Но самое драгоценное украшение находится у Кортеса. Это чудесное ожерелье, которое состоит из прекрасно выточенных смарагдов, причем один камень имеет форму розы, другой форму рога, третий изображает рыбку с золотыми глазками, четвертый – маленький колокольчик с язычком, оканчивающимся прекрасной жемчужиной; на колокольчике сделана надпись на испанском языке: «Слава Создателю Твоему»; пятый камень, самый драгоценный, изображает маленькую чашу на золотой ножке и с четырьмя золотыми цепочками, приделанными к большой жемчужине в середине чаши, а самый золотой ободок украшен латинской надписью.

– Латинской надписью? – воскликнул вахмистр. – Эй, товарищ, ты кажется рассказываешь нам латинские сказки! Разве ацтеки знают по-латыни?

– Это, друг мой, все работы, исполнены для Кортеса мастерами и резчиками Монтезумы. Такому убору позавидовали бы все королевы Европы. Смотрите, сколько прекрасных золотых вещей он подарил нам!.. О, Кортес любезный, щедрый начальник! Он никого не отпустит от себя с пустыми руками, и потому невольно пожалеешь, что Нарваес враждует с ним. Нам следовало бы сообща поделить богатства прекрасной Мексики!

– А велики ли эти богатства? – спросили все в один голос.

– Да что тут говорить! В руках Кортеса находятся не только изображения солнца из чистого золота, величиной с каретное колесо, но он даже нашел в своем дворце бесценный замурованный клад. Ни один государь в Европе и даже во всем христианском мире не имеет столько золота в своей казне, сколько Кортес в Мексике. Золотые сосуды и чаши художественной работы переплавляются теперь в слитки, чтобы легче было уложить и перевезти их. А посмотрите-ка, какими господами живут солдаты Кортеса! У них есть слуги и прислужницы, и они играют по большому. Вообразите, десять, двадцать червонцев или такой же вес золота составляет у них обыкновенную ставку! Кортес не корыстолюбив: живи и не мешай другим жить, – вот его благородное правило.

Эти речи вскружили голову солдатам Нарваеса. Кортес представлялся им кумиром, который дозволяет все своим солдатам и делит с ними всю добычу. Это подтвердил и патер Ольмедо, раздававший солдатам богатые подарки и явившийся в лагерь Нарваеса послом от Кортеса с предложением дружбы.

Но высокомерный Нарваес отверг эти дружелюбные предложения; он хотел принудить Кортеса сдаться и наказать его, но этим только ускорил собственную гибель. В бурную ночь Св. Троицы, пока он еще находился в Семпоалле, неожиданно на улицах города появился Кортес с небольшим отрядом в двести шестьдесят человек и после короткой битвы взял в плен Нарваеса со всем его войском, втрое превосходившим его отряд.

Солдаты Нарваеса охотно подчинились своей участи. Они прибыли не за тем, чтобы сражаться за Веласкеса, а с целью разбогатеть. Кортес же открыл им источник золота и потому сделался с этих пор всеобщим кумиром. Когда они на следующее утро увидели, что побеждены таким небольшим отрядом, то устыдились своего поражения, но Кортес сумел своей щедростью и лаской не только успокоить их, но и приобрести их доверие.

Более всего радовался Виллафана этой перемене обстоятельств. Теперь оба войска соединились, и он мог без опасения наводить свои справки. Он обратился к первому встречному солдату Кортеса и спросил его:

– Товарищ, ты не знаешь Алонзо Авилу?

– Если бы ты находился в сражениях при Табаско и Холула, то не обратился бы ко мне с таким вопросом, – ответил со смехом солдат. – Ты спроси лучше, кто из нас не знает капитана Авилу, который в настоящее время вместе с Альварадо охраняет столицу Теночтитлон и состоит при почетном карауле Монтезумы!

Эта весть заставила Виллафану задуматься; ему не верилось, что он так далеко от своей цели, и потому он с тем же вопросом обратился к другим воинам. От всех он получил тот же ответ, все восхищались храбростью молодого Авилы и говорили, что теперь он в Теночтитлоне. Приходилось вооружиться терпением, но, не желая терять времени, он стал наводить справки о Рамузио. Этого найти было труднее.

– Рамузио, Рамузио… Нет, я не знаю такого! – был общий ответ.