– Стань моей женой, – сказал он в который уже раз за нынешний вечер.

И именно сейчас вдруг что-то изменилось. Элис будто открылась, пульс ее ускорился, губы запылали, щеки слегка порозовели. Все, она моя, с уверенностью подумал Мигель. Осталось лишь услышать «да», а дальше все сладится само собой.

– Что плохого в том, чтобы выйти замуж за человека, который так страстно любит тебя? Будь моей женой, дорогая, и я обещаю любить тебя вечно. Согласна?

Любовь, вот ключевое слово, отметил он, увидев, как потеплели голубые глаза, как появилась в них знакомая дымка.

– Да… – прошептала Элис.

Душа Мигеля наполнилась триумфом, который очень быстро сменился совершенно особенным чувством единения, захватившим также и Элис. В течение нескольких пронзительных мгновений они оба осмысливали волшебное значение только что прозвучавшего коротенького слова.

Телефонный звонок вернул их с небес на землю. Мигель вполголоса выругался, гадая, кто может звонить в три часа ночи.

– Боб! – быстро сказала Элис, протягивая руку к телефону.

Мигель опередил ее.

– Да? – ответил он, и Элис, подставив ухо к трубке, услышала приглушенный голос Марты.

– Боб сказал, что не уснет, пока не узнает, что с его дочерью, – говорила та. – Если Элис у тебя, передай ей, пожалуйста, трубку. Пусть она лично уверит отца, что ты не принялся вновь соблазнять ее!

– Но именно этим я сейчас и занимаюсь, – неспешно произнес Мигель, откидываясь на подушки и таща за собой Элис. – Кстати, ты прервала нас на самом интересном месте. – Сказав это, он быстро прижал трубку к уху возлюбленной, чтобы та стала свидетельницей гневного всплеска, чрезвычайно эмоционально выраженного по-испански.

Не поняв ни слова, Элис тем не менее покраснела.

– Марта, это я, – сообщила она, поглядывая на ухмылявшегося Мигеля. На том конце провода наступила тишина, затем раздался другой знакомый голос. – Боб! – воскликнула Элис. – Как у тебя дела?

Ответа Элис не услышала, так как Мигель отнял трубку от ее уха и прижал к своему.

– Роберт! – произнес он торжественно. – Я хочу официально попросить руки твоей дочери.

– Нет! – испугалась Элис. – Не говори ему!

– Да, она приняла мое предложение, – продолжал Мигель. – Неужели ты думаешь, что после всего, что было, я позволю ей уйти?

Элис закрыла глаза. Она сдалась. Увидев это, Мигель улыбнулся про себя и принялся с еще большим пылом убеждать Роберта в том, что его дочь попала в хорошие руки и волноваться совершенно не о чем.

– Договорились? – спросил он напоследок, после чего положил трубку и взглянул на Элис. – Ну как, все нормально?

– Где там! – махнула она рукой. – Я чувствую себя жертвой военного преступника, которому плевать на общепринятые правила. Полагаю, Боб дал благословение?

– Разумеется. С условием, что здоровье позволит ему присутствовать на нашей свадьбе, которая состоится на той неделе.

– На той неделе?.. – повторила Элис с обреченным видом. Мигель плотнее прижал ее к себе. – Эй! Ты обещал, что мы не будем заниматься любовью.

– Я передумал.

– А если я передумаю выходить за тебя?

– Поздно. – Он поцеловал ее в уголок губ. – В глазах моей семьи мы официально помолвлены. Если дело разладится, мои родственники начнут мстить тебе за мое разбитое сердце.

– Удобно ты устроился.

– Мы, испанцы, преданы интересам семьи, – с гордостью заявил Мигель.

У вас есть и иные интересы, подумала Элис, млея от того, что делали с ее телом руки возлюбленного.

– А если я не беременна? – спросила она, решив прояснить ситуацию окончательно.

– Я заставлю тебя забеременеть! – пообещал Мигель и тут же принялся с воодушевлением осуществлять это намерение…

Утром Элис сидела в кухне за столом и пила сок, дожидаясь, пока проснется Мигель. Тот вскоре появился в халате и шлепанцах. Первым делом он подошел к Элис, чтобы поприветствовать ее шутливым поцелуем в нос.

– Должна тебя разочаровать, – вздохнула она. – Весь сыр-бор оказался напрасным: у меня начались месячные.

Он на миг замер у холодильника, усваивая информацию. Элис сидела ни жива, ни мертва и молилась лишь об одном: чтобы он не заметил, как ее пугает, что отсутствие беременности может все испортить.

– А как же твоя бледность, приступы слабости, головокружение, наконец? – прозвучал голос Мигеля.

Она пожала плечами.

– Не знаю. Наверное, все нервы виноваты…

Наступила короткая пауза, в течение которой Элис уже не знала, что и думать, однако через минуту ее обняли сильные руки. Мигель поднял ее со стула за плечи и прижал к своей груди.

– Но ты выйдешь за меня замуж?

Она подняла на него взгляд, пытаясь понять, шутит тот или нет.

– Ведь ты спрашивал об этом уже тысячу раз!

– Верно, но обстоятельства тогда были иными. А сейчас я хочу получить окончательный ответ. Скажи, ты станешь моей женой, потому что не желаешь себе иной судьбы и потому что я люблю тебя больше жизни?

Глаза Элис наполнились слезами.

– Да, – тихо произнесла она. – Потому что люблю тебя еще сильнее.

– Ну вот, – улыбнулся Мигель. – Теперь все хорошо, правда?

Да, подумала Элис, обвивая его шею руками, просто чудесно…

Стоя на веранде дома, уединенно расположившегося в пригороде Барселоны, Элис долго смотрела на серебрившуюся в лунном свете морскую гладь. Вдоволь налюбовавшись волшебным видом, она перевела взгляд на пляж. Там неспешно гуляли по теплому песку Роберт с Мартой. У Марты на руках лежал запеленатый сверток. Время от времени они останавливались и склоняли над ним головы, что-то осторожно поправляя.

Наша дочурка, с нежностью подумала Элис, чувствуя, что ее сердце распирает от любви, которую малышка Анита принесла в жизнь взрослых со своим появлением на свет. Девочка родилась три месяца назад и стала лучшим лекарством для Марты и Боба, которые теперь гордо назывались бабушкой и дедушкой. Казалось, внучка окончательно вытеснила из их сердец остатки скорби по безвременно погибшей дочери, на которую, кстати, Анита была очень похожа.

Если не принимать во внимание глаза. Потому что глазенки крошки Аниты сияли такой же голубизной, как и у Элис. Мигель не переставал сокрушаться по этому поводу.

– Как, скажите на милость, мне быть строгим отцом, если малышке лишь стоит взглянуть на меня, и я сразу таю?

Мигель тоже исцелился от неизгладимо тягостного, как казалось прежде, впечатления, оставленного смертью Джейн. Окончательно это стало заметно в тот день, когда Элис робко предложила крестить дочку в Испании. Она ожидала бурных возражений, особенно принимая во внимание, что с младенцем придется преодолеть немалое расстояние, но муж лишь на минуту задумался, потом улыбнулся и согласие было достигнуто. Видимо, Мигель порядком истосковался по родной земле.

Так они и прибыли в этот дом – впятером, вместе с Мартой и Робертом. И не далее как сегодня утром в небольшой красивой церкви состоялся обряд крещения, за которым последовал праздничный обед. Стол накрыли прямо здесь, на широкой веранде, откуда открывался чудесный вид.

Элис счастливо вздохнула.

– По какому поводу? – прозвучал сзади чуть насмешливый голос.

– Подойди и сам посмотри, – бросила Элис через плечо.

Через секунду ее талию обвили родные руки. И как всегда она не осталась равнодушной к объятиям мужа. Тот положил подбородок на макушку Элис и тоже посмотрел вдаль.

– Ты видишь то же, что и я? – спросила она.

– Наверное. Прекрасный вечер, чудесный уголок и в нем двоих добрых людей с младенцем, – перечислил Мигель.

– Правильно. Не жалеешь, что вернулся сюда?

Мигель поцеловал ее в висок.

– Я уже без боли вспоминаю, что по этим комнатам ходила Джейн. Хотя, конечно, забыть ее невозможно. Знаешь, что меня радует больше всего? Перемена в настроении Марты. Ведь раньше она даже смотреть в сторону моря не хотела, а сейчас спокойно бродит по пляжу.

– Вот и ладно, – кивнула Элис. – Тогда все очень хорошо.