Ах, Роберт, вздохнула про себя Элис. Что же мне делать? Как разобраться во всем этом?

Ответа не было и не могло быть, потому что Боб отсутствовал. Зато Кальсада находился рядом. Они ехали вместе сквозь дождь по улицам вечернего города, с которых непогода разогнала людей. И их шикарный автомобиль даже сейчас обращал на себя внимание редких прохожих, которые еще не успели добраться домой. При всем этом атмосфера в салоне звенела от чувственного напряжения, несмотря на то, что оба пассажира старательно делали вид, будто ничего особенного не происходит.

Вблизи своего дома Элис принялась подсказывать Мигелю, куда свернуть. Ее голос даже ей самой казался чересчур хриплым и интимным. В этой части города дождь уже почти прекратился. Когда автомобиль свернул на улицу, где жила Элис, с неба падали лишь отдельные капли. Мигель притормозил у бордюра и выключил двигатель.

Элис вдруг бросило в дрожь, потому что ситуация складывалась щекотливая. Как поступить: вежливо поблагодарить Мигеля и распрощаться или пригласить к себе?

– Милый домик, – заметил он, прежде чем Элис успела что-либо произнести. Он смотрел через окошко на шеренгу аккуратных особняков. – Недешево, должно быть, жить здесь. Во сколько обходится арендная плата?

Элис почему-то почудился в вопросе подвох. По ее спине пробежал тревожный холодок.

– Я не арендую этот дом. – Коротко ответив, Элис замолчала.

Она не арендует этот дом, медленно повторил про себя Кальсада, помогая ей выйти из автомобиля. Информация заставляла призадуматься. Мигелю было хорошо известно, сколько стоит недвижимость в этой части Майами. Интересно, каким же чудом удалось поселиться здесь мисс Слейтон, получающей не слишком большое секретарское жалованье?

Единственный напрашивающийся ответ был хуже острого ножа: разумеется, Элис не может позволить себе что-либо подобное, а вот Боб – другое дело!

Выходит, Мигель с чужой любовницей сейчас глазеет на чужое любовное гнездышко?

Осознав это, он пережил очень неприятный момент. Ему живо представился Боб, воркующий в уютном домике с красоткой Элис. Изменяющий Марте с этой рыжей бестией!

Воображаю, какими непристойностями они здесь занимались, зло подумал Мигель.

– Если помнишь, я говорила, что моя мать умерла больше года назад, – напряженно произнесла Элис.

Он быстро с надеждой взглянул на нее.

– До ее смерти вы жили здесь вместе?

– Нет… – Элис побледнела. У Мигеля опустилось сердце.

– Мама успела хорошо обеспечить меня, – выкручивалась дальше маленькая лгунья. – Этот дом я приобрела уже после того, как ее не стало. Хочешь зайти ко мне, выпить чашку кофе перед обратной дорогой?

Интересная тактика, подумал он. Вероятно, таким образом она надеется отвлечь меня от дальнейших расспросов.

Но он не станет заходить. Ему противна даже мысль о том, чтобы переступить порог сего столь невинно выглядящего внешне вертепа!

– Поздно уже, – сухо произнес Мигель. – День был долгий, мы оба устали…

По лицу Элис скользнуло столь заметное выражение облегчения, что ему стало ясно: она втайне трепетала перед перспективой, что он действительно согласится зайти и сможет обнаружить внутри очевидные доказательства визитов Роберта.

Что ж, тогда спасибо, что доставил меня домой, и всего хорошего! – не стала настаивать Элис. Слегка улыбнувшись, она шагнула на ведущую к крыльцу дорожку. Но он остановил ее.

Поужинай со мной, – глухо произнес Мигель. – Завтра вечером.

Элис повернулась с несколько озадаченным видом. Кальсада не мог винить ее за это, потому что и сам пребывал в смешанных чувствах. Единственное, что он знал: ситуация переменилась. Ему просто необходимо до конца следующего дня забрать Элис отсюда прямо к себе в постель!

– Я весь день буду занят, – продолжил Мигель, вновь обретя почву под ногами, – и мы не сможем увидеться. Поэтому приглашаю тебя на ужин.

– Ты назначаешь мне свидание? – спросила Элис с заметным волнением. Выражение ее глаз тронуло Кальсаду, и он выругал себя за то, что поддается сантиментам, когда этого вовсе не следует делать.

– Можно и так сказать. Нам нужно встретиться в нерабочей обстановке, где мы сможем спокойно обсудить… то, что между нами происходит. – Он легонько тронул пальцем полную нижнюю губу Элис и увидел, как ее рот непроизвольно приоткрылся. – Когда поедешь завтра утром ко мне, захвати одежду, какую сочтешь необходимой, чтобы вечером мы могли сразу отправиться в ресторан. – В какой-то сумасшедший миг ему показалось, что Элис вот-вот прикоснется к его пальцу языком, и видит Бог, как ему хотелось этого! – Так будет лучше всего, верно?

Элис понимала, о чем он говорит. Об этом свидетельствовал ее затуманенный взгляд и теплая аура, вновь окружившая их с Мигелем.

– Да.

Душа его наполнилась триумфом. После завтрашней ночи Элис больше никогда не вернется в свитое Робертом гнездышко. Она готова отдаться, а он, Мигель, готов взять ее. Не успеет она оглянуться, как будет принадлежать ему душой и телом.

Телом и изворотливой лживой душой…

На следующий день, в начале восьмого вечера, Элис находилась в спальне апартаментов Кальсады, заканчивая макияж. У нее до сих пор не укладывалось в голове, что в столь огромной и роскошной квартире была только одна спальня, а в ней – лишь одна ванная. Собственно, холостяку, как выразился Кальсада, вполне достаточно. Его не волнует, что ни в одном из внутренних помещений нет дверей.

Мигель еще не вернулся, но Элис уже замирала в предвкушении предстоящего вечера, что мешало ей как следует накрасить губы. Она со вздохом вытерла их бумажной салфеткой и в который раз начала все сначала.

День для Элис выдался странный. Кальсады не было, однако его присутствие ощущалось везде. Элис почувствовала знакомые биотоки, едва войдя сюда утром из лифта.

Нет, даже еще раньше: когда к ее дому подкатило заранее заказанное Мигелем такси. В нем Элис добралась до нового места работы с минимумом суеты и максимумом комфорта. Кальсада определенно умел произвести впечатление. После такси наступил черед консьержа. Тот ждал Элис у входа, чтобы вручить записку. В ней шеф сообщал новый код, с помощью которого можно было подняться в квартиру на лифте, а также приносил извинения, что не смог встретить ее лично. «Буду в семь тридцать вечера», – добавлял он в конце.

Вошедшей в квартиру Элис постоянно мерещилось, что он тут, рядом. Впервые она почувствовала его присутствие в спальне, куда зашла с пакетом, в котором лежали кое-какие вещи. Она уловила приятный запах дорогого, еще влажного после утреннего умывания мыла, находившегося в смежной ванной комнате. Везде виднелись следы его пребывания: например, живописный беспорядок, устроенный им на туалетном столике, или черный шелковый халат, небрежно брошенный на кровать.

На это обширное ложе Элис вообще не могла смотреть без внутреннего содрогания. У нее выступали на коже пупырышки, а воображение уносилось в такие дали, куда ему совершенно не следовало заглядывать.

Вздохнув от досады, Элис решительно сжала в пальцах губную помаду и завершила наконец начатое дело. Она и так достаточно изнервничалась, наскоро принимая душ в незапирающейся ванной, боясь, что Кальсада застанет ее обнаженной. Впрочем, эта ужасающая возможность одновременно и возбуждала Элис. Даже удивительно, сколь яркими оказались посетившие ее образы!

Постыдилась бы, сказала себе Элис. Мигель в записке просил чувствовать себя как дома, но не давал разрешения фантазировать на его счет, притом в его же собственном душе!

Впрочем, как тут остаться спокойной? Два последних дня постоянно проходилось быть начеку. А сегодня, несмотря на его физическое отсутствие, он все время ощущался поблизости, будто наблюдая за каждым действием Элис и дыша в затылок со страстью пылкого любовника.

Сейчас же прекрати воображать всякие глупости, приказала себе она, запихивая косметичку в сумку. Она вспомнила, сколько работы переделала за сегодняшний день.