Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Нет, всего лишь продолжаю выполнять полученное от тебя задание. – Она скосила глаза на свое пурпурное белье.

Мигель двинулся к ней, расстегивая пуговицы рубашки. Однако Элис перехватила инициативу.

– Я сама хочу сделать это…

Ему было так приятно стоять и просто ждать, пока Элис разденет его. Для него это было так естественно – отдаться волнующим прикосновениям очаровательной женщины. К тому же она целовала и ласкала мускулистый торс Мигеля, пока он наблюдал, как легонько колышется ее заключенная в пурпурные кружевные чашечки грудь.

Сам он не дотрагивался до Элис. В какой-то степени ему даже необходимо было ее обожание – для успокоения уязвленного самолюбия. Он смотрел на сиявшую бронзой макушку, на изящные пальцы, снимавшие с него одежду, и приговаривал:

– Будь со мною нежной, дорогая, пожалуйста…

– Зачем? – нарочито удивленным тоном произнесла она, стоя на коленях и потемневшими глазами глядя на некоторые части его тела, только что обнаженные ею. – Я не вижу здесь ничего нежного.

И, словно в доказательство своих слов, она сомкнула ладонь вокруг отвердевшей плоти Мигеля. Тот прерывисто вздохнул, закрыл глаза и замер в ожидании того, что должно было произойти…

Однако через минуту он неожиданно встрепенулся, бросил охрипшим от избытка ощущений голосом «нет» и рывком поднял Элис с колен.

– Почему? – удивилась она. Как правило, он не останавливал ее в подобные моменты.

Но у того вдруг возникла срочная необходимость в контроле над ситуацией. Сейчас верховенство являлось для Кальсады единственной возможностью справиться с осознанием того факта, что он попал в рабскую чувственную зависимость от этой женщины.

Если бы пару недель назад кто-то сказал ему, что он окажется в подобном положении, он рассмеялся бы глупцу в лицо. Однако сейчас ему было не до смеха.

Следующие несколько часов прошли в занятии, являвшемся лучшим лекарством от стресса. Это был весьма необычный ланч. Сплетенные тела словно творили чудо. Из тончайшей эротической энергии они ткали вокруг себя покров, отделявший их от остального мира. И там, внутри этого незримого кокона, Элис в конце концов оказалась лежащей под Мигелем, проникшим глубоко внутрь нее и беспрестанно движущимся. Сегодня он занимался с ней любовью как-то по-новому.

И это был очень изысканный способ…

Вечером тоже нашлось место применению точно такого же средства от нервного напряжения. Лечение повторилось также на следующий день, и на другой, и на третий, пока не стало ясно, что ничто не способно избавить Мигеля от тревоги. Он все ждал, а Элис все не предоставляла ему требуемой информации.

Тогда он решил изменить тактику.

– Пойди оденься, – сказал он однажды после работы. – Поужинаем сегодня вне дома…

В этом предложении не было ничего особенного, они частенько ходили вечерами в какой– нибудь ресторан. Почему же я чувствую себя как-то необычно? – гадала Элис, тщетно пытаясь отыскать в своей шкатулке с украшениями наручные часы. Мигель наблюдал за ней. Он был одет и полностью готов к выходу.

Бросив на него мимолетный взгляд, Элис вдруг сообразила, чем отличается нынешний выход в свет от остальных. Кальсада сегодня выглядит совершенно иначе. Черный смокинг и галстук-бабочка словно превратили его в другого человека – жесткого, уверенного в себе и в то же время чрезвычайно светского, обаятельного. Рядом с ним Элис чувствовала себя немного неуверенно.

– Тебе не попадались на глаза мои часы? – спросила она, стараясь ничем не выдать своих эмоций.

– Случайно, не эти? – Мигель с ловкостью фокусника выудил искомый предмет из-под шелкового носового платка, в который было что-то завернуто.

– Ах! – изумленно воскликнула Элис. – Ну и дела! Ведь я, кажется, все здесь перевернула.

– Ну-ка, а это что такое? – заинтересовался Мигель предметом, сверкнувшим из шелкового свертка. – Можно взглянуть?

Через мгновение в его руках оказалась брошь. Он всматривался в нее не меньше минуты, по истечении которой он уже едва сдерживал гнев.

– Это очень старая вещь, – робко пояснила Элис, заметив в Мигеле непонятную перемену. – Она принадлежала еще моей прапрабабушке.

– Твоей? – переспросил он.

– Ну да, – удивленно подтвердила она. – А что?

– Ничего! ~ скрипнул Кальсада зубами.

Он узнал этот предмет. Однажды ему даже пришлось держать его в руках. Очень осторожно, как велел Роберт. Да-да, не кто иной, как Боб, несколько лет назад показал Мигелю старинную брошку. В центре изящной вещицы сидел крупный изумруд, окруженный множеством мелких бриллиантов. Тогда же Роберт пояснил, что брошь является тем немногим, что осталось в память о его прабабушке! Это была единственная ценная вещь, которую та привезла с мужем в Америку. Супруг, прадедушка Боба и последний представитель некогда знатного, но разорившегося шотландского рода, подарил ей брошь в день свадьбы. Позже старушка передала реликвию правнуку Роберту, наказав вручить своей будущей праправнучке, когда та достигнет восемнадцати лет.

Но Джейн, которая, собственно, и должна была получить наследство, погибла, не успев дожить до указанного возраста. И Боб, у которого все это время брошь хранилась в сейфе, не нашел ничего лучшего, как подарить ее своей любовнице!

А та держала драгоценность в шкатулке с ничего не стоящей бижутерией. Что вообще-то показалось Кальсаде странным. Если Элис столь мало ценила брошку, то почему не продала, чтобы таким образом поживиться за счет питавшего к ней слабость Роберта?

– …И у нее сломалась застежка, – услыхал Мигель окончание фразы. Оказывается, все это время Элис что-то рассказывала.

– Я отдам брошь в починку, – сказал он, небрежно опуская вещицу в карман.

– Нет! – со странным испугом крикнула Элис.

Затем, с видимым усилием взяв себя в руки, добавила:

– Я уже пробовала отдать ее в мастерскую, но там сказали, что ремонт обойдется очень дорого.

Еще бы, мрачно подумал Кальсада. А вслух сказал:

– Ничего, я все сделаю. У меня есть один знакомый реставратор, который занимается ювелирными изделиями.

– А может, лучше оставить все как есть? – Элис нервно облизала губы. – Я не хочу надолго расставаться с ней. Она мне очень дорога…

– Не волнуйся, я сохраню брошь в целости.

– Нет, Мигель! – Элис была на грани отчаяния. Она даже сделала движение по направлению к его карману, словно собираясь силой забрать свое. – Отдай, пожалуйста!

В ответ Мигель ухватил ее поперек талии и повалил на кровать, прижав собственным весом. Душившего его минуту назад гнева уже не было и в помине. На смену ему пришло внезапное вожделение. Господи, что со мной творится? – подумал Кальсада, ощущая, как наливается его плоть.

Он вдруг до того сильно возжелал Элис, что, казалось, откажись она заняться любовью, с ним случится обморок.

Единственным объяснением этому пароксизму, решил Мигель позже, стоя под холодным душем, является тот факт, что Элис., похоже, распалилась не меньше меня.

Вернувшись в спальню, он обнаружил свои вещи аккуратно сложенными на прибранной кровати. Только броши в кармане и след простыл!

Элис не понимала, почему Кальсада привез ее сюда, в этот едва ли не самый шикарный ресторан Майами. Прежде они ужинали в небольших уютных заведениях, а здесь было шумно, людно, в глазах мельтешило от дорогих претенциозных нарядов и таких же улыбок.

Почему мы здесь? – ломала голову Элис. Что за таинственная подоплека кроется в нынешнем вечернем выходе?

Можно подумать, ты не догадываешься, язвительно пискнул в ее мозгу чей-то голосок. Брось притворяться хотя бы перед собой, дуреха! Разве не ясно, что Мигелю осточертело ходить вокруг да около и он решил натянуть поводок, чтобы ты чем-то выдала себя. Тогда твой прекрасный тореро поймет, держишь ты его на крючке или нет!

Да, все правильно. Наверняка так и есть, уныло подумала Элис, и внезапно зал поплыл у нее перед глазами…

Если она побледнеет еще больше, дело закончится обмороком, мрачно подумал Мигель и отвлекся, чтобы ответить на приветствие одного знакомого бизнесмена.

25
{"b":"106958","o":1}