– Ну и фанфарон же ты! – воскликнула Элис, не веря собственным ушам. – Так знай, что я не обязана стоять тут и выслушивать всю эту галиматью!
Что ж, попробуй двинься с места, ответил ей его взгляд.
– Допивай сок, – сказал он и в следующую секунду, заметив в глазах Элис опасный блеск, сумел вовремя увернуться от просвистевшего мимо стакана.
Элис просто не могла поверить, что сделала это! Она стояла, глядя, как стакан, будто в кино, пролетел в сантиметре от плеча Кальсады и вдребезги разбился о стену, залив все вокруг остатками персикового сока.
Пару раз моргнув, Элис перевела взгляд на Мигеля и в тот же миг пожалела об этом. Выражение его лица свидетельствовало о том, что расплата не за горами. В черных глазах словно плясали сполохи костров испанской инквизиции.
– Ты сам напросился! – пискнула Элис, гадая, что он сейчас с ней сделает: примется заливать водой через воронку или сварит в кипящем масле? – Нельзя быть таким высокомерным и… – Кальсада схватил ее за плечи. Его вид действительно был настолько угрожающим, что Элис нервно сглотнула.
– Ах, вот как? – произнес он очень тихо, но его тон заставил Элис судорожно впиться пальцами в край кухонного стола. – Значит, по-твоему, я несу галиматью?
Она упрямо кивнула.
– Твои взгляды – старомодная чушь!
– Любопытно… – протянул он, перемещая одну руку на ее затылок. Элис напряженно выпрямилась. – Что плохого в моем желании защитить семейные ценности?
Интересно, как бы ты запел, узнав мой маленький секрет? – усмехнулась про себя Элис. Уж меня-то тебе ни за что не захотелось бы сделать частью своей семьи, независимо с ребенком или без!
Однако ей все же не следовало думать о подобных вещах, потому что ее глаза защипало от подступивших слез.
– Если ты платишь за меня в ресторане, это еще не повод для того, чтобы управлять моей жизнью.
– Нет? – Рука на затылке усилила нажим. – А как насчет секса? Занимаясь с тобой любовью, я могу рассчитывать, что ты станешь жить со мной?
Шутит он, что ли? – горько подумала Элис. Вероятно, ему просто удобно всегда иметь под рукой бабенку.
– В качестве объекта мужских утех?
– Взаимных, детка, взаимных! Хочешь удостовериться? – усмехнулся он.
Другой рукой он поднял ее подбородок, горячими, влажными, обжигающими губами впился в дрожащий рот Элис и будто унес туда, куда ей сначала не хотелось устремляться, но откуда потом пропало желание возвращаться.
Он взял ее прямо на своей ультрасовременной кухне, растерзав блузку на груди и бесцеремонно задрав юбку выше талии. Узенькие трусики Элис просто лопнули, когда он дернул за них.
При этом Мигель овладел ею лишь при помощи губ и языка, ничего более. Для начала он деморализовал Элис непередаваемо чувственным поцелуем. Затем передвинулся к упругой груди, которую дразнил, лизал и сосал, пока его жертва не застонала в изысканной агонии. И только после этого повел ее по темному пути наслаждения в те запретные места, куда она еще никогда не заглядывала. Но Мигель заставил Элис сделать это. Склонившись над ее пленительным лоном, он прильнул к нему в самом интимном поцелуе, какой только можно было вообразить.
Именно в этот пронзительный момент Кальсада отобрал у нее последнее желание сражаться с ним – прямо там, посреди кухни, когда Элис, погрузив пальцы в черные блестящие волосы, запрокинула голову и окунулась в бурлящее море ощущений.
– Мигель! – умоляла она. – Я сделаю все, что ты хочешь, только не нужно больше, достаточно… Я останусь, останусь! Но сейчас, прошу тебя, давай займемся любовью как обычно…
Он поднял голову, и в его глазах промелькнуло странное выражение. Молча подняв Элис на руки, он отнес ее в спальню. Все это время в его взгляде читались боль и сожаление по поводу тактики, избранной для того, чтобы заставить Элис сдаться.
Странно, но последовавшее затем любовное соитие оказалось самым сладким и чувственным за последние сутки.
После полудня Мигель отвез Элис домой, где оставил, пообещав вернуться через часок.
– Может, лучше зайдешь и подождешь? – предложила она.
Однако он посмотрел на особняк и покачал головой.
– Нет. Мне нужно кое-что сделать.
Его тон слегка задел ее, хотя она не смогла бы сказать чем.
Комнаты ее жилища выглядели как-то по-иному. Они словно лишились души. Телефон работал, но молчал. За время пребывания Элис дома он не позвонил ни разу. Ей показался подозрительным высокий резкий тон в трубке, и она решила позже позвонить в телефонную компанию, чтобы там проверили, все ли в порядке. Затем Элис собрала в сумку все необходимое для длительного пребывания у нового любовника. И все же ее не покидало ощущение нереальности происходящего…
Подъехав к дому, Мигель увидел, что входная дверь открыта и возле нее стоит сумка. Он облегченно вздохнул: внутрь идти не придется. Ему по-прежнему не хотелось знать, как выглядит любовное гнездышко Роберта. Ему была ненавистна сама мысль о том, что Боб и Элис могли делать там вместе.
Как только Мигель вышел из автомобиля, Элис появилась на пороге. Он сумел улыбнуться ей, хотя и скуповато. Зато он ее поцеловал. Потом взялся за ручки сумки.
– Это все?
Элис кивнула, после чего закрыла входную дверь и заперла на ключ. В пути они с Мигелем молчали. Судя по всему, настроение у обоих было пасмурное. Его это тревожило, но он ничего не мог придумать, чтобы как-то разрядить обстановку.
Однако в конце концов Мигель принял некое решение, и ему сразу стало лучше. Он терпеть не мог шатких и неопределенных положений.
Подведя «ламборджини» к своему дому, он не стал заезжать в подземный гараж, а остановился рядом с главным входом. Затем подхватил сумку Элис и сказал:
– Побудь здесь.
В следующее мгновение он исчез за дверями и через несколько минут появился вновь в гораздо более хорошем настроении. Элис не могла сказать того же о себе.
– Что ты задумал? – настороженно спросила она.
– Мы немного проедемся.
– Куда?
Кальсада молча завел двигатель. Он и сам еще не знал цели предстоящего путешествия.
Они приехали на отдаленный безлюдный пляж. Элис немного удивил подобный выбор, но позже она пришла к заключению, что, пожалуй, это был единственный способ развеять напряженность последних двадцати четырех часов.
День выдался чудесный. Они долго бродили босиком по кромке песка, ежесекундно облизываемой волнами. Потом, разогревшись на припекавшем солнышке, решили окунуться. Купальные костюмы отсутствовали, поэтому они вошли в воду нагишом, благо нескромных взглядов можно было не опасаться. Оказалось, что оба хорошо плавают, но соревноваться им не хотелось. Напротив, они долго качались на волнах, лежа на спине, глядя в голубое небо с пушистыми белоснежными облаками и наслаждаясь покоем.
Обсохнув и одевшись, отправились перекусить в ресторанчик на набережной, который выбрала Элис. Там подавали блюда из морепродуктов, фрукты, мороженое и превосходный кофе.
К тому времени, когда настала пора возвращаться в город, и Мигель, и Элис чувствовали себя другими людьми. От напряженности не осталось и следа. Они уже могли спокойно смотреть друг другу в глаза.
Только раз возникла утренняя тема. В какой-то момент, оторвав взгляд от дороги, Кальсада обнаружил, что Элис исподтишка наблюдает за ним. Она так мило смутилась, что Мигель рассмеялся. Потом, помолчав, произнес:
– Я прошу прощения за то, что обидел тебя там, на кухне.
– Боб говорил, что ты временами бываешь безжалостен, – повела бровью Элис, – Мне следует это запомнить.
– Ты его больше слушай, – мрачно заметил Кальсада. И заговорил о чем-то другом.
С извинениями покончено, подумала Элис. Пора двигаться дальше, оставив прошлое позади. Ей вдруг припомнилась одна минута, пережитая сегодня днем, когда он привез ее домой за вещами. Глядя вслед удаляющемуся автомобилю, Элис вдруг испугалась, что больше никогда не увидит Мигеля.
Что ж, ей выпала возможность провести месяц наедине с Мигелем. Что будет дальше, никто не знает. Однако она твердо решила полностью насладиться этим временем, не позволяя ничему испортить удовольствие от их общения.
