Ситуация явно переменилась. Мигель до поры держался пассивно, но сейчас он вновь стал таким, каким хотела видеть его Элис: властным, настойчивым и сильным. Пристально глядя ей в глаза, он взял ее руку, все еще обвивавшую его шею, и поместил на застежку своих брюк.

Это был безмолвный приказ закончить его раздевание. У Элис сильно забилось сердце: если он заметит ее неуверенность, он переменит мнение о ней.

– Ну же! – произнес он, поднимая руки к плечам Элис и просовывая пальцы под бретельки бюстгальтера. Затем он с дразнящей медлительностью потянул тоненькие лямки вниз.

Заключительный этап взаимного раздевания поднял накал страсти до наивысшей отметки. Очень скоро две кружевные чашечки оказались сдвинуты с полной упругой груди, которая совершенно не нуждалась в поддержке. Элис прерывисто вздохнула, когда Мигель впервые прикоснулся к ее нежным округлостям. Его палец медленно обвел каждую из них, и они слегка разбухли, налились в ответ.

– Ну же… – повторил Мигель, возвращая Элис к невыполненной задаче. – Расстегни брюки. Дотронься до меня. Я тоже хочу испытать удовольствие, такое же, как и ты…

Он знал, о чем говорит, потому что видел лицо Элис. Ее голова была запрокинута, губы приоткрыты, глаза затянуты поволокой, а сознание витало где-то далеко. Поэтому когда пальцы Элис принялись возиться с застежкой брюк, Мигель поздравил себя с маленькой победой: ему удается управлять ею даже тогда, когда она пребывает в состоянии полузабытья.

Однако это достижение оказалось иллюзорным: как только Элис нечаянно царапнула Мигеля ноготком, мышцы его живота мгновенно отреагировали, а внутри словно взорвался тепловой шар. Боже, подумал он, зажмуриваясь от удовольствия, а ведь она еще не добралась до самого главного…

Это было истинное блаженство. Пока Элис разбиралась с застежкой, он нежно ласкал ее соски кончиками пальцев. Дыхание Элис сразу стало прерывистым. Где-то в отдаленном закоулке ее сознания сидела мысль: если это испанский способ заниматься любовью, то как в таком случае выживают их женщины?

Ты не узнаешь, если не испытаешь все до конца, ответил чей-то тоненький насмешливый голосок. Это еще цветочки, дорогуша, посмотрим, что с тобой будет, когда дело дойдет до ягодок! Упомянутый момент был уже близок. Он настал, когда Мигель наклонился и страстно впился в губы Элис, пока та тянула вниз молнию, невольно касаясь пальцами прикрытой лишь тонкой тканью трусов твердой мужской плоти. Это сказочное ощущение немедленно вызвало напряженную пульсацию меж ее ног. В помещении стало как будто жарче. Губы Мигеля обжигали ей рот, разминавшие грудь ладони казались раскаленными. В то же время сотрясаемая горячими толчками крови плоть все больше разбухала в разрезе брюк, превосходя размерами любой нескромный образ, когда-либо грезившийся Элис. И все же она не прошла основного испытания, ибо никакая сила на свете не смогла бы заставить ее сдвинуть вниз резинку трусов Мигеля. К. счастью, Элис выручила его собственная нетерпеливость. Словно не в силах больше ждать, он вдруг решительно расстегнул крючки на спине Элис, сорвал бюстгальтер и швырнул на пол. Затем подхватил свою обворожительную добычу на руки и понес к кровати, где осторожно уложил на покрывало. Отступив на шаг, он принялся быстро освобождаться от остатков одежды. Элис с затаенным дыханием наблюдала, как он короткими точными движениями сбрасывает туфли, стягивает брюки вместе с носками. Наконец настал черед трусов. Через мгновение Мигель выпрямился. Прекрасный в своей наготе, он с некоторым вызовом предстал пред Элис с восставшим и подрагивающим в такт биению сердца мужским естеством…

Он сразу понял, что его вид произвел на Элис сильное впечатление. Он увидел, как вспыхнули ее глаза, и наполнился специфической мужской гордостью. Впрочем, восхищение было взаимным. Элис выглядела просто обворожительно. Наконец-то она оказалась в постели Мигеля! Ложась рядом, он тщетно пытался сдержать сердцебиение, настолько сильно происходящее взбудоражило его.

Все последующее превратилось в долгое волнующее единение. Руки Элис исследовали тело Мигеля, а его губы – упругую девичью грудь, соски и аккуратную ямку пупка, которая оказалась очень чувствительной к прикосновениям языка. В тот миг, когда он потянул вниз кружевные трусики Элис, она сильнее стиснула его плечи и простонала:

– Поцелуй меня…

Ее голос был окрашен столь отчаянным желанием, что Мигель сразу выполнил просьбу. Он с жадностью припал к влажным припухшим губам, и Элис осталось лишь растворяться в неге. А он тем временем продолжал изучать ее тело. Когда его пальцы легли на пушистый треугольник между ног Элис, он явственно ощутил ее содрогание, порожденное новым приливом страсти, и сам испытал от этого несказанное удовольствие. Ласки, однако, не были односторонними, так как Элис тоже непрерывно ласкала спину Мигеля, плотные мускулистые ягодицы, покрытые завитками волос бедра. И ему все больше хотелось, чтобы она помогла наконец разрядить неимоверно усилившееся напряжение. Но Элис все медлила с этим, и их объятия вскоре стали напоминать схватку. Рты впивались друг в друга, извивающиеся тела сплелись, руки неустанно ласкали интимную плоть. Но оба жаждали большего.

Кто сдался первым, трудно сказать. Возможно, поражение оказалось взаимным. В какой-то момент, осторожно погрузив палец в ее влажную горячую глубину и ощутив там судорожный спазм, он понял, что заветный момент настал. Вероятно, о том же подумала и Элис, уловив ладонью усилившуюся до предела пульсацию бархатистой, несмотря на чудесную твердость, плоти.

Даже то немногое, что осталось на Элис из одежды, сейчас сильно раздражало обоих. Что-то с досадой пробормотав, Мигель нетерпеливо содрал с ее стройных лодыжек кружевные черные трусики. Спеша помочь, Элис приподняла ноги, и он задохнулся от восторга при виде столь соблазнительного зрелища. Поймав одну изящную ступню, он принялся легонько ее покусывать и покрывать поцелуями, постепенно спускаясь все ниже по внутренней стороне бедра. Он непременно продвинулся бы до самого конца, если бы Элис попросту не сгребла волосы на его затылке и не потянула к себе.

Заставив его приблизить к ней лицо, она почувствовала, что между ними вновь что-то переменилось. Напряжение чуть-чуть ослабло, позволив им обоим слегка успокоиться и посмотреть друг другу в глаза. Элис нежно поцеловала веки Кальсады, щеки, орлиный нос. Мигель проделал с ней то же самое.

– Фантастика! – шепнул он, убирая с лица Элис прядь волос. – Ты меня околдовала.

– А ты – меня.

Он тихонько рассмеялся. Но потом вдруг умолк и прильнул к ее губам в жарком, глубоком поцелуе. И все началось сначала, но на этот раз ласки стали смелее и интимнее, их переполняла страстность, которую можно было утолить одним-единственным способом.

Наконец Мигель лег на Элис, и она с готовностью приняла его. Худощавые смуглые бедра расположились между ее стройных длинных ног. В самую последнюю секунду, перед тем как их тела соединились, Элис сообразила, что Мигелю хочется, чтобы ее глаза оставались открытыми. Поэтому она остановила взгляд прямо на черных зрачках и так встретила вожделенное мгновение, когда одним глубоким движением он вошел в нее.

Казалось, это невозможно, но его глаза потемнели еще больше. Они поблескивали в полумраке спальни на напряженном из-за желания лице. Мигель начал двигаться – медленно, мощно, не сводя взгляда с Элис, которая все сильнее распалялась от нарастающего наслаждения этого изумительного ритма. Вскоре она обвила Мигеля ногами, впилась пальцами в его спину. Несмотря на запредельно усилившееся напряжение, оба не сводили друг с друга глаз. Это являлось частью того, чем они сейчас занимались, чрезвычайно важной составляющей процесса полного слияния, линией связи, предназначенной для общения при помощи чувств, а не слов.

Глаза Элис больше не были голубыми. Они стали дымчато-темными, но и сероватый оттенок исчез из них, когда приблизился финал. С ее приоткрытых губ слетали короткие вскрики наслаждения, постепенно становившегося все более мощным, плотным, всепоглощающим. Всецело разделявший эти ощущения Кальсада никогда еще не испытывал столь сильного подъема.