Эшли нахмурилась.

Мне и в голову не пришло, что ты говорил о временной отсрочке.

Да, ты права. Ты же практически ничего не знала обо мне, о том, что и как я думаю. – Он снова улыбнулся. – И думать, что ты сумеешь прочитать мои мысли, было довольно самонадеянно.

Очень самонадеянно, – едко подтвердила Эшли.

Все-таки я решил, что нужно объясниться, но никак не мог подобрать… нужные слова. Только было собрался произнести речь – и вдруг ты говоришь, что это не имеет никакого значения!

Эшли посмотрела в окно.

– И тут ты подумал, что я обыкновенная доступная девица.

– Да нет же!

Она перевела взгляд на него.

– Нет?

– Ничего подобного! – горячо заверил ее Витор. – Я всегда уважал тебя и знал, что ты не та девушка, которая станет спать с кем попало. Иначе я бы и близко к тебе не подошел.

Эшли сидела, обдумывая услышанное.

Так что же ты тогда подумал? – полюбопытствовала она.

Я был убежден, что случившееся потрясло тебя не меньше, чем меня, поэтому сначала твои слова больно ударили. Но когда я обдумал все на следующий день, то решил, что тебе стыдно перед Саймоном, а твои слова были попыткой найти выход из положения.

А как насчет Селесты?

Я тоже чувствовал себя гадко, – признался Витор. – Хотя как только впервые поцеловал тебя, то понял, что с ней все кончено. Я не испытывал к ней особой страсти, но оставался ей верен. Когда верность кончилась, все рухнуло.

Значит, после нашего объяснения ты все-таки сказал Селесте, что между вами все кончено?

На следующий же день. Другого выхода я не видел, потому что, помимо всего прочего, не мог больше делить с ней постель. А потом… – Витор чертыхнулся. – Если я и раньше думал о тебе, то после того дня я думал о тебе в тысячу раз больше. Время шло, и я понимал, что должен что-то сделать, что я не смогу тебя забыть, поэтому решил после окончания Гран-При найти тебя и договориться о встрече.

С какой целью?

У меня были самые серьезные намерения.

Несмотря на то, что считал меня девушкой Саймона и к тому же думал, что я мучаюсь оттого, что обманула его?

Витор кивнул и сухо пояснил:

Я самоуверенно убедил себя, что ты не будешь возражать. Думал, что Саймон еще слишком молод и, забрав у него тебя, я только окажу ему услугу.

Но прежде чем ты смог со мной связаться, вмешался Саймон с его ложью, – задумчиво произнесла Эшли.

Это было ужасно! Когда он сказал, что ты беременна от него, мне показалось, что он швырнул гранату и разорвал меня на части. Я чувствовал себя обманутым, разбитым, опустошенным. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы это был мой ребенок!

Эшли печально улыбнулась.

Да, Саймон сумел все поставить с ног на голову.

Еще как. – Минуту-другую оба задумчиво молчали. – Мой гнев после его смерти объяснялся не только тем, что я считал тебя виноватой, все было гораздо сложнее. – Витор нахмурился. – Частично это была попытка отплатить тебе. Мне хотелось заставить тебя страдать так же, как страдал я сам. Победные заявления Саймона о своем отцовстве и женитьбе на тебе причиняли мне невыносимую боль.

Эшли взглянула на тонкий белый шрам, тянувшийся от виска Витора к щеке.

И все же ты рисковал жизнью, пытаясь его спасти.

Я должен был вытащить мальчишку из машины.

А если бы все случилось наоборот? Сомневаюсь, что Саймон проявил бы такое же великодушие, – печально заметила Эшли.

Витор пожал плечами.

Может, и нет. После катастрофы я понял, что думать о тебе – бессмысленно, и с головой погрузился в свою строительную компанию. Просто мне было необходимо отвлечься, забыть о тебе.

И ты все еще тосковал, когда мы… снова встретились? – неуверенно спросила Эшли.

Он кивнул.

– А потом, хоть я и чувствовал, что мое поведение после смерти Саймона испортило наши отношения, но все-таки надеялся, что их удастся восстановить. Как только я увидел тебя, то понял, что для меня все осталось по-прежнему, но не был уверен в твоих чувствах. – Витор поморщился. – Сначала мне казалось, что ты хочешь отделаться от меня. Но после того, как мы хорошо провели вместе целый день, я начал надеяться, что ты не совсем равнодушна ко мне. Я решил, что, как только Томас заснет, скажу о своей любви и спрошу, не можем ли мы начать все заново, но…

– Но, когда узнал, что я два года скрывала от тебя сына, это желание исчезло, так же как и любовь. Осталось только физическое влечение. Меня это не удивляет. – Так долго сдерживаемые слезы прорвали заслон и теперь катились по щекам Эшли. – Я знаю, уже слишком поздно, но когда я снова увидела тебя, то поняла… поняла, что люблю тебя с первой нашей встречи – и до сих пор.

Завороженно глядя в ее залитое слезами лицо, Витор придвинулся ближе.

– Тогда все в порядке, – сказал он.

Эшли шумно вздохнула.

– Что?

– Мы оба любим друг друга. Я знаю, отношения мужчины и женщины вещь не очень простая, но просто удивительно, как двое любящих людей ухитрились столько времени сражаться друг с другом.

Эшли непонимающе смотрела на него.

Ты хочешь сказать, что готов простить меня за то, что я скрыла правду о Томасе?

Уже простил. Я понимаю, что ты отчаянно старалась защитить его. Знаю, что удерживал тебя только страх. – Он взял ее за руку. – Это понятно. После всего, что я тебе наговорил… Ты не знала, чего от меня можно ожидать, и на твоем месте я поступил бы так же.

Вытащив из кармана носовой платок, Эшли утерла слезы.

Но ты же потерял пятнадцать месяцев жизни Томаса.

Может быть. Но одно я знаю точно: еще раз терять тебя я не собираюсь. – Витор обнял ее за плечи. – И я вовсе не притворялся, что влюблен в тебя. Мои чувства искренни. Я все время старался коснуться тебя потому, что не мог удержаться, и еще потому, что, как когда-то Саймон, пытался подтолкнуть судьбу. Думал, что, если сумею заставить тебя понять, как сильна моя любовь, ты почувствуешь то же самое.

Эшли охватило ощущение полного счастья. Улыбаясь, она теснее прижалась к Витору.

Я люблю тебя, – прошептал он.

Я люблю тебя, – эхом отозвалась Эшли. Его поцелуи были нежными и жадными, и очень не скоро они оторвались друг от друга, чтобы перевести дух.

– Ты наденешь его снова? – спросил Витор, вытаскивая из кармана кольцо. Голос его стал серьезным. – Ты выйдешь за меня замуж?

Эшли улыбнулась.

Мне казалось, что, когда делают предложение, встают на колени.

И умоляют? – Витор театральным жестом прижал ладонь ко лбу. – Сколько может вынести человек! – воскликнул он. – Но если леди настаивает…

Не настаиваю, – засмеялась Эшли.

Так ты выйдешь за меня замуж?

Эшли заглянула в темно-карие глаза любимого.

Да, – просто сказала она.

И как можно скорее? – спросил Витор, надевая ей на палец кольцо с топазом.

– Как только это можно будет устроить.

Он снова поцеловал ее.

И еще мне кажется, мы должны как можно скорее заняться любовью. – Его дыхание участилось. – Прямо сейчас. И хотя со временем мы подарим Томасу братика или сестричку, сейчас, по-моему, следует принять некоторые меры предосторожности. Ты, похоже, очень плодовита.

А может, это как раз ты очень плодовит? Но предосторожности не помешают. Неужели ты думаешь, что я рискну второй раз случайно забеременеть?

Думаю, нет, – улыбнулся Витор.

Он повел ее по широкой лестнице в отделанную дубовыми панелями спальню, из окон которой были видны растущие в саду эвкалипты.

– Я думала, ты собираешься меня очень медленно раздевать, – шепнула она, когда его пальцы потянулись к атласным пуговкам на ее блузке.

– Неужели я так говорил? Сейчас мне хочется зубами содрать с тебя всю одежду, – охрипшим голосом произнес Витор.

– Лучше не надо, – улыбнулась Эшли. – Мне нравится этот наряд, и к тому же он недешево мне обошелся.

– Ну вот, все испортила. Хорошо: если ты настаиваешь, я буду соблюдать приличия.

Соблюдение приличий заключалось в том, что он быстро стащил с нее кремовую блузку и лифчик, а следом за ними молескиновые брюки и крошечные трусики. Потемневшими глазами Витор смотрел на Эшли, впитывая ее красоту, наслаждаясь ею.