Она подняла глаза и увидела спокойную уверенность в его взгляде.

– Я не боюсь заняться с тобой любовью, – призналась она. – Я боюсь того, что будет потом. Того, что это сделает с нами. Как это изменит нас.

– Доверься мне.

Эти два слова повисли между ними. Облака расступились, и лунный свет рассеял темноту, окутав комнату серебристым сиянием.

Не говоря ни слова, Меррик расстегнул рубашку и снял ее. Удерживая взгляд Алиссы, расстегнул молнию брюк. Во рту у девушки пересохло. Она с трудом соображала из-за бешеного стука сердца. Одним быстрым движением Меррик снял с себя оставшуюся одежду и встал перед ней во весь рост. Полностью обнаженный, очерчиваемый лунным светом, он представлял впечатляющее зрелище. Он стоял не шевелясь, позволяя ей смотреть, сколько захочет.

– Зачем ты это делаешь? – прошептала она.

– Чтобы ты видела, что тебе нечего бояться. – Его взгляд стал нежным. – Чего бы ты ни пожелала, оно твое.

– Только на одну ночь, – выдавила она. – Ты ведь знаешь это, да?

– Пусть будет только на одну ночь. – Он шагнул к ней. – Но когда наступит завтра, ты можешь обнаружить, что одной ночи недостаточно.

Алисса хотела того, что он предлагал, но страх и неуверенность удерживали ее.

– Завтра нам не принадлежит. Ты сам предупреждал меня об этом. Фон Фольк…

– Мы разберемся с этим. И кто знает, возможно, все уладится. – Меррик широко развел руки в стороны. – Просто будь со мной. Рискни.

Эти слова, как бесконечная песня-обещание, околдовывали ее, предлагая обратить мечты в реальность. Она уступила их волшебству и шагнула в его объятия.

Ладони Алиссы скользнули по груди Меррика в нежной прелюдии к их танцу любви. Первые несколько минут были только прикосновения, только неуверенные касания рук. Шепот поцелуя. Слияние губ. Мягкое дыхание желания на разгоряченной коже.

В этот раз на ней было слишком много одежды, и Алисса с трудом сдерживала нетерпение. Она не хотела, чтобы их что-то разделяло, мешая прикосновению плоти к плоти. И все же не время было спешить. Ей хотелось насладиться каждым шагом, запечатлеть в памяти каждое мгновение.

Меррик отыскал пуговицы у нее на платье и расстегнул их одну за другой. За платьем последовала комбинация, лужицей растекшаяся у ног Алиссы. Меррик опустился на колени, приподнял вначале одну ее ногу, затем другую, оставив ее стоять в одном тонком кружевном белье. Обхватив руками за бедра, он крепко удерживал девушку, прокладывая дорожку из легких поцелуев от колена вверх, поднимаясь все выше.

Алисса чувствовала тепло его дыхания сквозь треугольник кружева, прикрывающего ее. Подцепив пальцами резинку, он потянул ткань вниз. А потом Алисса почувствовала самый интимный в своей жизни поцелуй. Откинув назад голову, она ухватила его за волосы, часто и неровно дыша.

– Тише, принцесса, – пробормотал Меррик. – Нам некуда торопиться.

– Ладно. Просто я… – она содрогнулась, – я хочу закончить раздеваться, чтобы ощутить тебя всей кожей.

Она почувствовала его улыбку на своей разгоряченной плоти.

– С этим я могу помочь.

Внезапно желание наслаждаться каждым мгновением куда-то исчезло. Ей захотелось ловить каждый миг, гореть каждую секунду в этом восхитительном огне. Она не могла ждать, не могла медлить.

– Скорее, – прошептала она, дрожа от нетерпения.

Но Меррик не спешил. Он вновь согрел ее своим дыханием и поцеловал, и это все, что потребовалось. Она взорвалась в его руках на тысячи беспомощных осколков наслаждения. Непроизвольный крик вырвался из ее горла, и несколько бесконечных мгновений она парила в раю, а потом ноги подкосились, и она упала в его ожидающие руки.

Меррик подхватил ее и отнес на кровать.

– Зачем? – спросила она.

Он не стал притворяться, будто не понял.

– Это доставило тебе удовольствие. – Он просунул руку ей под спину и расстегнул лифчик. – И мне тоже.

– В таком случае, приготовься, – предупредила она. – Уровень твоего удовольствия будет зашкаливать. Уж я позабочусь об этом.

Встав на колени, Алисса обняла его за шею и поцеловала крепко и настойчиво. К ее изумлению, желание вспыхнуло с новой силой, как будто последних минут и не существовало, словно они впервые прикасались, впервые целовались. Она прижималась теснее, обвиваясь вокруг его пылающего тела. Меррик застонал.

– Ты убиваешь меня, принцесса.

Он пленил ее рот в основательном, глубоком поцелуе, вначале медленном и нежном, потом все более требовательном, пока нестерпимая, неудержимая жажда не захватила их. И тогда он пустился в сладострастное путешествие по ее телу, осыпая ласками вначале стройную шею, затем напрягшуюся от желания упругую грудь с вызывающе торчащими сосками. Он оставлял без внимания ее нетерпеливые мольбы, прикасаясь, пробуя на вкус, дразня.

Напряжение внутри нее вновь нарастало. Отчаянное. Требовательное. Безумное. Она ухватилась за плечи Меррика, притянула к своему рту, поглотив его в жадном поцелуе, прежде чем отыскать его возбужденную плоть. Сталь, обернутая в бархат. Обвив Меррика ногами, Алисса приняла его в себя. Глубоко. Полно.

Она чувствовала, как он пытается сдержаться, облегчить для нее свое погружение, и изогнулась под ним.

– Не останавливайся. – Горячее дыхание вырывалось их легких. – Даже если это убьет меня. Даже если это убьет тебя. Только не останавливайся.

И тогда он начал двигаться, сплетая их тела в гармонии песни любви. Огонь нарастал, пламя лизало кожу, бушуя в крови, расплавляя кости.

Алисса чувствовала приближение освобождения, более сильного, чем все, испытанное когда-либо прежде.

Откуда-то издалека она услышала голос. Голос ее любви, ее души.

– Алисса.

Это единственное слово прошелестело в воздухе, едва различимое. И все же оно совершило невозможное.

Оно привело ее домой.

Меррик проснулся в полной темноте, не зная, что разбудило его. Потребовалась секунда, чтобы попять, что это было. Его руки были пусты, а постель холодная. Он сел, ощупывая взглядом темноту.

Балконные шторы зашевелились. Отбросив смятое одеяло, Меррик встал и прошел к двери на балкон: Дверь была приоткрыта, и он вышел в мягкую влажность ночи. Алисса стояла прислонившись к перилам, закутавшись в банный халат.

Она любовалась городом, посеребренным светом луны.

Почувствовав его приближение, она развязала халат и дала ему соскользнуть с плеч. Меррик подошел сзади и обвил руками ее талию, притягивая ближе. Плоть скользнула по плоти, теплая, трепещущая и жизнеутверждающая. Алисса повернулась в его руках, ухватившись за плечи. Приподняв ее, Меррик одним легким движением вошел в ее жар. Повернувшись, прислонил ее к французской двери.

Затем медленно, очень медленно они стали двигаться в ритме, известном только им. Алисса изогнулась, положив его руки к себе на грудь, прислонившись головой к прохладному стеклу в безмолвном экстазе. Она вся светилась неземной страстью, страстью, которая проникала ему в самую душу. Поглощала, угрожая погубить его. Она приоткрыла освещенные лунным светом глаза, прежде чем наклониться и прижаться губами к его уху.

– Ты прав, – прошептала она. – Одной ночи недостаточно.

А затем взорвалась в его руках.

Утром Меррик проснулся рано. Предрассветный сумрак просачивался в комнату, окутывая его жену мягким розоватым сиянием.

Его жена.

Одна эта мысль наполняла его чисто мужским чувством собственника. Алисса – его женщина, принадлежащая ему целиком и полностью. Когда Меррик предложил брак, то думал лишь о контракте. Он хотел ее, этого нельзя отрицать, но это было чисто физическое желание, не более. Брачная ночь должна была закрепить их альянс, сделать его законным. Теперь Меррик уже не был уверен в своих мотивах.

Он закрыл глаза. Проклятье. Что он делает? У их отношений нет будущего. Слишком много препятствий стоит на пути, главное из которых то, что ему, скорее всего, грозит тюремное заключение. Не очень удачное основание для успешного брака.