– А ты приедешь взглянуть на моего малыша? Помолчав, Кевин быстро проговорил:

– Не знаю, Челси! Я не могу ничего тебе обещать! Мне нечего делать в этом городе!

– Но ведь в этом городе живу я, твоя единственная дочь, и ребенок, который у меня родится, – твой будущий внук!

– Да, конечно. Конечно…

– Приезжай ко мне! Мама, будь она жива, непременно приехала бы!

– Челси, это нечестно с твоей стороны! – дрогнувшим голосом воскликнул он. – Эбби давно нет в живых, а ты уговариваешь меня приехать в город, название которого мы с ней все эти годы тщетно старались забыть!

Челси не могла не отметить про себя, что Кевин, несмотря на его упрямое нежелание приехать в Норвич Нотч, разговаривал с ней гораздо теплее и человечнее, чем прежде.

– Знаешь, здесь очень здорово! И я очень хочу, чтобы мой ребенок появился на свет именно в Норвич Нотче! Я очень полюбила свой новый дом. Помнишь, я тебе о нем рассказывала? Но меня угнетает то, что ты до сих пор не побывал у меня! Ведь ты – мой отец! Кроме тебя у меня нет никого на свете!

– Выходит, ты еще не подыскала себе отца в своем Норвич Нотче?

– Да что ты в самом деле, папа! Кто же может заменить мне тебя? Я мечтаю показать тебе фермерский дом, и карьеры, и площадь. Я так хотела бы познакомить тебя с моими здешними друзьями! И показать тебе моего ребенка!

Фыркнув, он насмешливо произнес:

– Давай-ка ты сначала роди его, а потом поговорим! Я не удивлюсь, если ты снова устроишь всем какой-нибудь необыкновенный сюрприз! Все-то у тебя не как у людей, Челси Кейн!

Челси вынуждена была признать справедливость его слов. Любая другая женщина на ее месте преспокойно дремала бы в качалке, укрыв ноги пледом, а проснувшись, просматривала бы "Руководство для будущих матерей", прихлебывая теплое молоко из стакана. Она же, сидя у себя в офисе, вела переговоры с Марвином Блекером, просматривала документы, присланные по факсу Мелиссой, и один за одним бросала в корзину для бумаг смятые листы миллиметровки, пока наконец ей не удавалось создать чертеж, который полностью ее устраивал.

Джадду удалось уговорить ее не садиться за руль без крайней на то нужды. Он теперь сам отвозил ее на работу ранним утром, а вскоре после полудня заезжал за ней, чтобы доставить домой. Дороги покрылись толстой коркой льда, и Джадд не хотел, чтобы Челси рисковала собой и ребенком. Во всяком случае он утверждал, что считает своим долгом позаботиться о ее безопасности. Челси вовсе не чувствовала себя беспомощной, но сочла за благо безропотно подчиниться его настояниям. Он уговорил ее пить витаминизированное молоко, но изучать «Руководство» она отказалась наотрез. При одном взгляде на эту книгу ей делалось не по себе.

– Это не оправдание! – упрекал ее Джадд.

– Но пойми же, – спорила с ним Челси, – я вовсе не желаю знать о всех опасностях и осложнениях, которые случаются в родах! Зачем мне волноваться понапрасну и настраивать себя на худшее? Когда настанет мой час, я полностью доверюсь Нейлу, только и всего!

– В таком случае тебе следовало бы посещать курсы для беременных!

– И дважды в неделю ездить ради этого в Конкорд? В такую даль? Нет уж, спасибо! А кроме того, – продолжала она, – неужели первые виргинские поселенцы организовывали курсы для беременных? Или будущие матери читали «Руководство», сидя в тряских холщовых кибитках? Ведь нет же! Но дети их тем не менее появлялись на свет! Я считаю, что незнание порой спасает от множества проблем!

Она была уверена, что родит без всяких затруднений. Нейл был прекрасным врачом, и на его опыт и знания вполне можно было положиться. Ее здоровая, легко протекавшая беременность могла завершиться лишь не менее здоровыми, легкими родами, – внушала она себе.

Джадд предложил ей совершить небольшое рождественское путешествие, и она с радостью согласилась. Они отправились в Вермонт, где сняли номер в гостинице и замечательно отметили праздник.

Комната в гостинице оказалась теплой и необыкновенно уютной. Почти половину ее занимала большая двуспальная кровать. По утрам горничная разводила огонь в камине с изящной решеткой. Почти все время праздников они провели в своем номере, лишь изредка выходя прогуляться по городу и посещая полуночную мессу.

– Это просто какое-то декадентство! – воскликнула Челси. Время близилось к полудню, и они оба сидели в просторной ванне. От воды поднимался пар. Влажные волосы Челси свились в тугие спирали, на лбу и носу Джадда выступили капельки пота, и кто знает, была ли причиной тому высокая температура воды и воздуха, или то, чем они с Челси занимались. Она сидела верхом на его бедрах, обнимая его за шею, и не сводила с него влюбленного взгляда. Губы их то и дело соединялись в нежном поцелуе.

– Если и декадентство, то восхитительное! – отозвался он, прикасаясь губами к ее шее и плечу.

Она легонько провела пальцами по волосам на его лобке.

– Ты думаешь, в Норвич Нотче нам сейчас вовсю перемывают кости?

– Конечно!

– Тебя это беспокоит?

– Вовсе нет. Черт! – воскликнул он. – Что прикажешь делать с женщиной, которая по толщине не уступит киту? – И он провел по ее животу тыльной стороной руки, от чего вода в ванне всколыхнулась.

Засмеявшись, Челси дотронулась до его возбужденного члена.

Ей нравилось поглаживать им по своему упругому животу, и она не могла не заметить, что это доставляет Джадду огромное наслаждение.

– Скажи спасибо, что нам не приходится пользоваться кондомом! Тебе любой оказался бы мал!

Он усмехнулся и, приподняв ее бедра, в мгновение ока ввел свой напряженный член в ее влагалище. Они сидели без движения, сжимая друг друга в объятиях, затем Джадд потянулся губами к ее лицу.

Джадд, оказывается, умел быть не только неистово страстным, но и восхитительно нежным любовником. Это открытие потрясло Челси до глубины души. "Кто ждет, тому Бог дает", – напомнил он ей как-то, невесело усмехнувшись. Но в этом он оказался совершенно прав. Медленное, нежное соитие, на какое только и была способна Челси в ее нынешнем положении, таило в себе бездну новых, волнующих ощущений, о которых она прежде не имела ни малейшего представления. Введя свой восставший член в ее лоно, Джадд неторопливыми прикосновениями к ее соскам, спине и ягодицам, к маленькому бугорку, выступавшему из ее срамных губ над самой областью соединения их тел, умел довести ее до экстаза, равного которому она еще не испытывала. Она уже давно знала, что некоторые женщины во время беременности чувствуют повышенное сексуальное влечение, но с некоторых пор перестала причислять себя к таковым. Теперь она нисколько не сомневалась, что в объятиях Джадда всегда будет столь же страстной и легко возбудимой. Она не устояла бы перед его ласками даже лежа на смертном одре!

Она любила его. Теперь ей казалось, что чувство это зародилось в ее душе в первую же их встречу. Но лишь в день смерти Лео она поняла, что любит его беззаветной, всепоглощающей любовью, о которой до этого она лишь читала в книгах, не подозревая, что сама когда-либо изведает это восхитительное, ни с чем не сравнимое чувство. Она не говорила ему о своей любви. Что-то настойчиво удерживало ее от этого. Но с некоторых пор ей стало все труднее молчать об этом, слова любви клокотали в ее груди, настойчиво ища выхода, и ей казалось, что она захлебнется ими, если не расскажет Джадду о том, чем полна ее душа.

Первый день нового года выдался ясным и морозным. Она сидела на кровати, поджав под себя ноги, и не отрываясь смотрела на Джадда, разметавшегося во сне. Его темные волосы падали на лоб, он глубоко и ровно дышал, чему-то улыбаясь. Праздничный вечер они провели на традиционном новогоднем балу в церкви, но не стали ждать окончания торжества, вернувшись домой еще до наступления полуночи. Челси уснула, едва коснувшись головой подушки, а Джадд, наверное, немного почитал в тишине. Его книга, раскрытая посередине, лежала обложкой вверх на тумбочке возле кровати.