— А Николай Петрович или Марат… я так и не поняла, кто из них здесь главный, но они не возражают?

— Ну, Николай Петрович как бы главнее, зато Марат с Величко типа дружат. Только они оба классные мужики, они подлянки не сделают.

— А откуда вы знали, что Величко не будет?

— Да Лиза сказала. Она, если знала, всегда нам говорила, чтоб нам тут зазря не торчать. В понедельник все сперва собрались, а потом приехала Лиза и сказала, что у Величко на целый день какие-то планы, и все слиняли.

Вера почему-то осведомилась:

— А Осман был?

— Осман приходит только в те дни, когда и шеф.

— Он у вас работает или заказчик?

— Наверное, заказчик. Ты спроси у начальства, я не вникаю. За Османа я не отвечаю, ему в журнале расписываться не надо.

— И во сколько все ушли?

— Сперва Рита с Ирой, в начале двенадцатого, наверное. Лиза пришла, они поболтали и ушли. Потом, почти сразу, остальные.

— А во время звонка Андрея все еще были на месте?

— Ну, да. В смысле, первого звонка? Были. Мы еще как бы обсудили, что наконец-то Андрей решил мириться. А потом все ушли, а Лиза осталась, потому что он назначил на три часа. А в час и она ушла.

— Вроде бы рано, — удивилась Вера.

— Сказала, прогуляется, погода была клевая.

— А ты осталась?

— Ну, да.

— Одна?

Ксюша помедлила, потом ответила:

— Еще Николай Петрович остался. А что?

— Просто странно, что все сбежали, а вы, бедные, должны были сидеть. Почему именно вы?

Секретарша снова помолчала, затем радостно сообщила:

— А я должна отвечать на звонки! А Николай Петрович, он начальник, поэтому на всякий случай остался. Мало ли что?

— И во сколько все вернулись?

— Да к шести, расписаться. Николай Петрович, он добрый, но чтобы все расписывались, всегда велит. Порядок есть порядок.

— То есть, когда вернулась Лиза и был второй звонок Андрея, на работе были только вы с ним?

— Ага, — кивнула Ксюша. — Мы были.

Отметив про себя этот факт, Вера уточнила:

— Значит, следователь попросил тебя рассказать о том, что произошло в понедельник и в среду. А что еще?

— Вроде, все.

— А он не спрашивал, не было ли у Андрея с кем-нибудь конфликтов или проблем по работе?

— Нет. Хотя спрашивал, сильно ли они ссорились с Лизой. Я сказала, что он ссорился, а она нет.

— Ксюша, а неужели остальные с ним не ссорились? У него в последнее время был такой сложный характер…

— Это точно, — охотно подтвердила секретарша. — Вредный стал — хуже Элеоноры Павловны. Но это ж от несчастной любви, это понятно! Вот отчего о н а бесится? Климакс, что ли?

— Ну, и как же они друг с другом ладили?

— А как бы ничего, даже странно. Вот с Владом поцапались круто. Я начала не слышала, на обеде была, прихожу, они лаются. Андрей ему: «Погоди, еще будешь куковать на нарах!» А тот: «Лучше на нарах, чем на паперти!» Влад меня увидел и сразу замолчал, а Андрей стал смеяться.

— А следователь про это не спрашивал?

— Нет, не спрашивал.

— А про пистолет?

— Точно! — обрадовалась Ксюша. — Спрашивал про пистолет. Когда, говорит, и где вы его видели? Я рассказала.

— И когда?

— Ну, что я, помню, что ли? Недели за две вроде. Он как бы выпал у Лизы из сумочки. Я запомнила.

— А кто еще при этом присутствовал?

— Он тоже спрашивал. Я плохо помню. Ритка была, мы еще ее потом накрасили. По-моему, Влад был. Может, Сережа тоже. Ты лучше у них спроси.

— Да, конечно, — кивнула Вера. — А куда этот пистолет потом делся, ты не помнишь?

— Куда? Наверное, типа сунули обратно в сумочку, и Лиза унесла домой.

— А шарфик?

— Какой шарфик? — изумилась Ксюша.

— Следователь не говорил, что у Андрея нашли Лизин шарфик? Такой золотистый.

— Точно! Нет, он про это не говорил, а шарфик мне показывал. Я его сразу узнала, потому что давно на него обзавидовалась. Он от того самого платья, болотного такого. Стильный аксессуар, вот как это называется! Знаешь, сколько стоит? Я за два месяца столько не получаю. Это все Борис Иванович Лизе на восьмое марта подарил, а купил в Париже на Елисейских полях в элитном шопе. Там, говорит, все шопы жутко дорогие, а я выбрал самый дорогой, а в нем купил самый дорогой комплект с аксессуаром. Во некоторым везет!

Вера не считала, что на данный момент ее сестра могла служить предметом зависти, но вслух лишь уточнила:

— И когда ты видела его последний раз?

— А я точно помню — когда мы праздновали день рождения Марата. Ну, значит, месяц назад. Лиза была в этом платье и с шарфиком, конечно. Но его можно и под другое носить, он универсальный и многофункциональный.

— Она его снимала?

— Во, и мент тоже спрашивал! Нет, не снимала. Повязала и так сидела. С ним и домой ушла, а больше его не носила.

— А в день убийства на ней этот шарфик был?

— Не было, точно помню.

— А ты следователю об этом сказала?

— Ну, да. Он тогда спросил, не мог ли шарфик лежать в ее сумочке. А я откуда знаю? Я туда не заглядывала. С утра было жарко, но обещали похолодание. Может, и взяла с собой. Тем более, на ней был такой прикольный костюмчик, ну, тот, с блеском, шарфик очень под него подходит.

Информация не слишком обнадеживала, и Вера поспешила перевести беседу в иное русло.

— А про имитацию голосов тебя спрашивали?

— Какую имитацию?

— Про то, что Лиза умеет имитировать голоса.

— А, про это! Ну, да.

Неожиданно Ксюша остановилась, переменившись в лице, сделала губки бантиком и от оживленной искренней манеры речи вернулась к холодной светской, какую демонстрировала час назад.

— Следователь действительно интересовался, точно ли второй звонок был произведен Андреем или это была имитация его голоса. Вы это имели в виду, задавая свой вопрос?

— Прямо так и спросил? — замерла Вера. — Не была ли это имитация его голоса?

— Мне трудно ответить определенно, — передернула плечиками Ксюша. — Возможно, он спросил, раз голос был странный, кто бы это мог быть, кроме Андрея? Возможно, просто поинтересовался, умеет ли Лиза имитировать голоса. Для вас это существенно?

Вера тоже перешла на «вы».

— Да. Знал ли он до встречи с вами о Лизиных имитаторских способностях или нет?

— Разумеется, знал, — холодно сообщила Ксюша. — Не я же ему сказала! Вы за кого меня принимаете? Надеюсь, допрос, наконец, окончен, я свободна? Благодарю!

И она вышла с высоко поднятой головой.

Мысли Веры путались. Поведение секретарши было довольно странным, показания несколько противоречивыми. Только следовало ли из этого, что она в чем-то виновна? Кроме того, Вера не успела задать вопроса об Анне Ароновне и теперь сомневалась, плохо это или наоборот. Вроде бы, не положено выкладывать подозреваемым свои подозрения?

Продумать позицию не удалось — появилась Ира.

— Сейчас моя очередь, но я не уверена, нужна ли. Мне кажется, я в субботу все подробно тебе рассказала.

— Да, я помню. Ира, слушай, а с имитацией голосов… следователь уже точно про нее знал, когда с тобой беседовал?

— Стопроцентно. Он задал прямой вопрос, это я хорошо помню, потому что сперва растерялась, не зная, как ответить. А, поняла! Ты считаешь, Лизу выдала Ксюша? Она, конечно, не так проста, как кажется, и весьма себе на уме, только она ведь не была на дне твоего рождения и не знала про тамошний скандал, а следователь знал. Получается, болтун скорее Женя. Его ведь допрашивали до всех нас, еще на квартире Андрея, да?

— Или Величко.

— Ну, это вряд ли. Зачем ему это надо?

— Если б я знала! — вздохнула Вера. — Еще одно! Шарфик…

— Да, следователь его мне показывал, а я забыла тебе сказать. Откровенно говоря, я его сразу узнала, очень уж он приметный, но на всякий случай сказала, что не уверена. Я ведь не обязана точно помнить всю Лизкину одежду, правда?

— А когда ты его видела последний раз?

— На каком-то из наших сабантуев, с месяц, наверное, назад. Вообще-то, Лизка запросто могла забыть его потом в офисе или еще где-нибудь посеять. Сняла и оставила, а кто-нибудь подобрал! Она же жуткая растеряша, я так следователю и сказала. К тому же в понедельник никакого шарфика на ней не было. Был бы, я б запомнила. На ней был костюм с вырезом лодочкой.