Литмир - Электронная Библиотека
A
A

«Должен быть способ выбраться отсюда, — лихорадочно думала Оливия. — Я слишком талантлива, чтобы умирать». Она заметила лежащий на земле пустой мешок, и сунула в него голову, чтобы прикинуться мешком с зерном. Но это был мешок на тридцать фунтов, а она была пятидесятифунтовым хафлингом.

Внезапно ей в голову пришла мысль. «Волшебный кошелек Джейд! — вспомнила она. — Маг Акабар рассказал мне однажды историю о южном принце, который держал в таком мешке слона. Джейд сказала, что это маленький мешок, но ведь и я не со слона размером».

Вспотевшей рукой она вытащила мешок из кармана жилета. «Все, что мне нужно — засунуть туда голову и плечи», — подумала Оливия. Дрожащими руками она пыталась развязать шнурок. В спешке хафлинг уронила кошелек на пол. Поискав в соломе, Оливия нащупала шнурок. Она развязала узел, не обращая внимания на приближающиеся шаги и свет, падающий на стену позади нее.

Оливия почувствовала тошноту, когда сухой голос прошептал:

— Кто украл кошелек Джиджиони, тот осел!

— Девять Проклятых Кругов! — выругалась Оливия. — Я открыла не тот кошелек. Мешок Джиджиони выпал, когда я уронила кошелек Джейд. Парень оставил на своем кошельке волшебный рот, который должен предупредить его, если кто-то украдет деньги. Оливия знала, что обычно в этом случае раздается громкий крик, который выдает вора. «Почему этот тихо прошептал? — удивилась хафлинг. — Это удачно, но все-таки, почему? Перестань думать о ерунде, — остановила она себя.

Ты что забыла, как близка к смерти?»

Луч света появился между мешками, напомнив Оливии об опасности. Уронив золото Джиджи, она стала искать в темноте мешок Джейд. Ее руки стали тяжелыми и неуклюжими, голова кружилась от волнения. Наконец, она нащупала мешок и, собрав всю свою волю, подняла его.

Шаги остановились как раз перед укрытием Оливии. Автоматически хафлинг сунула мешок в карман жилета и прижалась глазом к щели, но огромная тень заслонила ей свет. Оливия подняла голову, и ее глаза расширились от ужаса.

Убийца Джейд зло смотрел на нее. В правой руке он держал светящийся шар, и его лицо было хорошо видно. Несмотря на злобную кривую улыбку, его лицо нельзя было спутать с другим. «Это Безымянный Бард, — с болью поняла Оливия. — Он был арфером. Как он смог стать убийцей? Мы были друзьями и союзниками. Как он может убить меня?»

— Отродье Бешабы, — выругался он.

Оливия тоже хотела сказать это. Казалось, что богиня удачи изменила ей.

Она попыталась встать, но ее колени были слишком слабы. Хафлинг приготовилась произнести последние в жизни слова.

Она хотела сказать: «Тебе это не сойдет с рук. Элия об этом узнает, и она…», но только ослиный крик сорвался с ее губ.

Безымянный отвернулся от нее и начал искать в других стойлах.

«Он хотел убить меня, — подумала Оливия. — Почему он не заметил меня?» Она попыталась почесать голову, но смогла только дернуть мордой и махнуть пушистым хвостом. В ужасе хафлинг посмотрела на себя, но вместо черного жилета, брюк и покрытых мехом ног, увидела короткую коричневую шерсть и четыре копыта.

«Милостивая Селина! Я превратилась в ослицу!» — поняла хафлинг.

Глава 4. Ночь в городе

«Великая харчевня» обслуживала исключительных клиентов. Ее посещали только те путешественники и жители Приморья, которые могли заплатить высокую цену за еду, выпивку и постой. Джиджи, которому однажды довелось спать после обильного возлияния в гостинице, хорошо отзывался о комнате для гостей, но поскольку он был местным жителем, то был лучше знаком со здешней едой и выпивкой.

Впрочем обеденный зал тоже выглядел довольно занимательно. Пол был устлан коврами, стены украшены изысканными гобеленами, а с потолка свисали хрустальные канделябры. Комната была сухой и теплой, в ней стояли столы, покрытые красивыми скатертями. Стулья были самыми удобными в Кормире.

Джиджи начал посещать гостиницу шесть лет назад, но после того как не был в ней почти год, подумал, что комната кажется ему незнакомой, также как и его собственный дом.

Он решил, что это из-за того, что. ожидал увидеть гостиницу почти пустой, но его друзья были здесь, и их компания тоже показалась незнакомой.

Они очень радушно приветствовали его, но им не хватило терпения дослушать его рассказ. Увидев желтый камень, друзья предположили, что это кварц, и они пытались подшучивать над его сапогами. Кроме того, Джиджи не понимал и половины того, о чем они упоминали в своих разговорах и шутках. Поэтому он принял предложение сыграть в Империю, хотя и не был большим любителем этой игры. По крайней мере, ему она была знакома.

Джиджи много выпил и начал проигрывать, что также было знакомо. Ченси Ллут парой костей уничтожил все войска Шейвера Кормарила. В ответ Шей-вер пожертвовал всех своих вождей, чтобы защитить спрятанную карту.

— Знак Танцующего Пламени — наемный убийца — объявил Джиджи, когда Шейвер показал Ченси карту. Джиджи усмехнулся. Шейвер всегда вредничал, когда проигрывал.

Нахмурившись, Ченси сунул одного из своих рыцарей в отбой. Шейвер сдал ему свои неиспользованные карты и приказал слуге принести еще выпивки.

Шейвер вытянул жреца из неиспользованных карт Ченси и заменил убитого рыцаря.

— Сколько ты хочешь карт, Джиджи? — спросил Лэмбси.

Лэмбси Дэйн, как обычно, спасовал раньше других, не желая рисковать большой суммой. Отец Лэмбси, один из самых богатых фермеров в Приморье, установил сумму, которую сын может проиграть, и тот никогда не превышал этот рубеж.

Глядя на канделябр, висящий над столом, Джиджи пытался оценить свои шансы.

Его стихия — земля, а в колоде осталось не так много каменных карт. Старших карт было маловато, и Джиджи не мог сыграть их без младших карт каменной масти, которые должны были защитить старшие. Каждая неиспользованная карта удваивала цену новой, но он не мог сбросить те, которые у него были — слишком много было карт у Ченси, которые тот мог использовать против него.

— Первая карта будет стоить тебе шестьдесят четыре, а если ты не сыграешь ее, то вторая сто двадцать восемь, — сказал Лэмбси.

— Спасибо Лэмбси, я умею умножать на два, — с резким смешком ответил Джиджи. Хотя после выпитого бренди с математикой у него стало плоховато.

Он отсчитал шестьдесят. четыре желтые палочки. Лэмбси сдал ему шута — почти бесполезная карта, но подходит для игры. Джиджи перевернул ее и поставил в свою армию.

— У тебя есть колдунья, бард и шут, — сказал ему Ченси. — Ты собираешься руководить своими войсками или развлекать их.

Не обращая внимания на насмешки Ченси, Джиджи заплатил еще шестьдесят четыре и попросил у Лэмбси еще карту.

Лэмбси сдал ему четверку ветров, непригодную, но которую можно было сбросить. Но если Джиджи сбросит карту, то не сможет купить еще. Он сунул ее в неиспользованные.

— Еще одну, — сказал Джиджи, отсчитывая еще сто двадцать восемь.

Лэмбси сдал ему третью карту.

Джиджи вытянул жреца из неиспользованных карт и сыграл его с новой.

— Луна! — воскликнул Шейвер. — Тебе повезло.

— Дуракам везет, — сказал Лэмбси.

— Прилив кончился, войска воды отступают, — сказал Джиджи. Вода была стихией Ченси.

Явно раздосадованный, Ченси собрал свои младшие карты и сунул их в неиспользованные.

— Я думаю, мои вожди вызывают твоих на единоборство, — сказал Джиджи. — Моя колдунья против твоего жреца и бродяга против воина.

— Тогда не останется никого, чтобы командовать твоими войсками, — возразил Ченси.

— Шут может командовать, пока играет луна, — ответил Джиджи.

— Это правильно, — согласился Лэмбси. Поставленный перед возможностью проиграть еще больше, Ченси спросил:

— Какие условия сдачи ты предлагаешь?

— Половину твоего долга, — великодушно ответил Джиджи.

— Принято. Ченси отдал рыцаря и жреца Джиджи.

— Земля выиграла, — заявил Шейвер. — Он легко отделался, Джиджи.

— Уже поздно, — сказал Джиджи. — Мне нужно идти.

9
{"b":"10682","o":1}