— Э-э… я…

«Меня трясет, — осознала Среда. — Трясет от ярости. Ты, гадина, убила моих родителей! И ты, сука, хочешь от меня помощи?» Но это была беспомощная ярость: конфронтация с подобными Поршии не улучшит ситуацию, и нет ни единого признака каким-либо способом выпутаться, не исполняя желаний РеМастированных. Никто не злодей в собственных глазах.

— Туда, — указала Среда.

«Сообщение», — мелькнуло в ее визуальном поле, когда она шла по покрытому инеем металлу дока к пустым теням лифтовых шахт. Почти инстинктивно она переплела пальцы для получения сигнала.

Привет, Среда. Герман. Если читаешь это сообщение, значит, снова находишься в коммуникационной сети «Старого Ныофа», которая не отключалась после эвакуации станции. Пожалуйста, ответь.

— Вы в порядке? — поинтересовался некто называемый Францем, поддержавший ее за локоть, когда Среда споткнулась.

— Скользко. Лед, — пробормотала она, не вынимая рук из карманов, чтобы скрыть вращение колец на пальцах.

Здесь. А ты?

Ответ пришел, пока они ждали, как Джамиль тестером проверяет лифтовый мотор. На станции стояла ледяная стужа: выдохи искрились в холодном воздухе, сверкая искорками при сумеречными свете.

Я здесь был всегда. Мой каузальный канал все еще привязан к местной сети. Внешние коммуникационные сети до сих пор в рабочем состоянии, включая дипломатический канал U.Xoйcm, который она намерена использовать для посылки «стоп»-кодов московским ядерным бомбам. Хойст получила один из «стоп»-кодов от своего предшественника U.Скотта. Здесь, на станции, есть еще один код в сейфе в центральном административном офисе. Свенгали и его партнер успешно создали панику в среде московского дипкорпуса. Самый вероятный сценарий: Хойст предполагает взять под контроль московские ядерные бомбардировщики и обезвредить их, затем использовать собственные корабли, чтобы убедить обоих московских дипломатов и дрезденских значимых лиц, что бомбардировщики получили код неотменяемой атаки. Это станет основанием для захвата Дрездена РеМастированными. Члены нынешней хунты сбегут, обеспечив зеленую улицу РеМастированным при возрастании массовых беспорядков в преддверии атаки, которая никогда не случится.

Лифтовые моторы заскрипели и зажужжали, в кабине замигал свет.

— Похоже, работает, — сообщил Джамиль, указав на панель управления. — Он на автономном питании от маховика, который я запускаю прямо сейчас. Все внутрь. На каком уровне ищем? — спросил он у Среды.

— Четвертом, — пробормотала она.

Не жди пощады от РеМастированных. Они будут давать любые формальные обещания, но смысловые неоднозначности сделают их ничего не стоящими.

Важное замечание: U.Франц Бергман — оппозиционер. Перед прибытием Хойст на Септагон он и его партнерша были готовы к измене. Хойст удерживает его при помощи загрузочной информации его партнерши. Предложение биологического восстановления совместно с загрузочной записью является рычагом воздействия.

Твой старый имплантат приспособлен к московской спецификации системы, и потому ты получила это сообщение. К сожалению, по причине несовместимости протоколов я не могу контактировать напрямую с остальными. Пожалуйста, скопируй и передай это сообщение Мартину Спрингфилду, Рашели Мансур и Фрэнку Джонсону через твой септагоновский интерфейс.

Лифт с визгом затормозил.

— Теперь куда? — потребовала ответа Поршия.

— Куда?

Двери открылись в темноту. Воздух был холодным, туманным и зловонным из-за давно мумифицированных в этом месте тел.

— А можно немного света?

Сзади вспыхнул яркий свет фонарика, разбросав длинные тени по стенкам извилистого прохода. Среда осторожно вышла из лифта, выдыхая пар в морозный воздух.

— Сюда.

Попытка воссоздания пути, которым она проходила много лет назад, давалась с трудом. Среда двигалась медленно, бешено вращая кольца пальцами, копируя и передавая названным адресатам сообщение Германа. Трудно сказать, когда оно будет принято, но с помощью рассылочных алгоритмов, используемых имплантатами в развитых мирах, можно было направить почту в рамках персональной сети любому, чье оборудование было совместимо с ними, — не исключено, даже кому-то из РеМастированных, если они имели системы, приспособленные для работы в примитивных мирах.

Замерзшее ковровое покрытие трескалось под ногами. Пульс участился, и Среда обернулась, почти ожидая услышать скрежет когтей. Поршия, Джамиль и Франц — невероятный триптих коварного зла — следовали за ней. Они уже почти дошли до туалета.

— Здесь, — произнесла Среда упавшим голосом.

— Вам не следует идти туда. — Франц остановился.

— С чего вдруг? — поинтересовалась Поршия.

— Там тело, думаю, — сглотнула Среда.

— Джамиль, проверь!

Джамиль с фонариком протиснулся вперед. Поршия включила свой, немногим больше карандаша. Около минуты слышались глухие удары, потом голос:

— Девчонка права. Вижу… э-э… замороженного мертвеца… и больше ничего.

— Объясни. — Поршия уставилась на Среду.

— Он… я… — Среда непроизвольно вздрогнула. — Упомянутые бумаги я оставила двумя палубами ниже, через три сегмента.

— Джамиль, идем, — позвала Поршия. — А тебе бы лучше не тратить попусту наше время, — сурово обратилась она к Среде.

Девушка повела их обратно к лифту, который стонал и ныл, опуская их на два уровня ниже, к нутру станции. Гравитация здесь была повыше, но не такой, как ей помнилось: возможно, из-за какого-то нарушения переходов между различными секциями противовращения, даже сверхпроводящие магнитные подшипники оказались не способны воспрепятствовать атмосферной турбуленции при длительной потери энергии.

«Новое сообщение», — прочла Среда, когда лифт затормозил.

Сообщение получено. Мы поняли. Посылаешь информацию через коммуникаторы хаба? Используй любые средства. Мартин.

Дверная брешь с темными очертаниями. Внезапно в голове Среды проросло непрошеное семя плана действий.

— Кажется, я спрятала их в одном из шкафов. Дадите фонарик? — попросила она.

— Держи. — Поршия передала ей свой световой карандаш.

— Давайте посмотрим, вспомню ли где… — Среда шагнула в комнату, сердце бешено забилось, ладони вспотели. У нее есть лишь единственный шанс.

Поворачиваясь, она водила лучом фонарика по опрокинутым столам и распахнутым шкафам. Здесь. Она нагнулась, подняла с пола патрон «антитеррор» и засунула его в карман, пошарила еще пару секунд и выпрямилась.

— Ошиблась, — крикнула она. Где же портфель? Оглядевшись, заметила отблеск цвета спекшейся крови — кожа! Ага! Потянула к себе и вытащила портфель.

— Нашла, — сообщила Среда, выходя обратно в коридор.

— Давай. — Поршия протянула руку.

— А нельзя подождать до возвращения в хаб? — храбрясь, поинтересовалась Среда.

Кожаный портфель с дипломатической печатью московского правительства с одной стороны оттопыривался спрятанным информационным картриджем.

— Сейчас! — потребовала Поршия.

— Вы же давали слово. — Среда еще сильнее сжала портфель и посмотрела Поршии прямо в глаза. — Собираетесь нарушить собственное обещание?

— Нисколько. — Хойст моргнула и расслабилась. — Я — нет. — Она выглядела как женщина, пробудившаяся от беспокойного сна. — Хочешь держать при себе, пока не увидишься с друзьями? Идешь напролом? Полагаю, это именно тот портфель? И ты забрала информационный картридж?

— Да, — защищаясь, ответила Среда, еще сильнее прижимая портфель. Патрон «антитеррор» с тремя зарядами, применяемый при беспорядках, казался огромным и явно был заметен в набедренном кармане. Хотя пистолет был на виду только у Джамиля, чутье подсказывало Среде, что остальные тоже вооружены. По крайней мере пистолетами, если не чем-нибудь посерьезней. Есть такая древняя шутка: не бери тазер на артиллерийскую дуэль.