— Вы сказали, будто слышали о… о РеМастированных? — спросила робко Среда.

— Я… — Он закрыл рот и сердито махнул головой, как медведь, отгоняющий надоедливых мух. — Кое-что о них знаю. Много больше, чем хотелось бы. И удивлен их присутствием на Септагоне. — Фрэнк задумался, потом произнес: — Проверить ваш рассказ насчет станции — стоит реальных денег. Нужен чартерный корабль, если нужно пошарить на «горячей» станции за ударным фронтом сверхновой. Остальное довольно просто. Все же закажите еду и поешьте, только здесь.

Пальцы Среды без энтузиазма пробежали по восточному меню, добавив крепкий зеленый напиток, обещавший изгнание усталости,

— Поесть, помню.

— Расслабьтесь. — Фрэнк распаковал потрепанного вида клавиатуру древней конструкции и задолбил по ней как пулемет. — Когда будет готово, скажите, запишу заказ на свой счет.

— Считаете, я в опасности? — спросила Среда затравленным голосом.

Фрэнк ответил ей прямым взглядом, и впервые она осознала, что у него взволнованный вид. Не страх лежал на этом лице гориллы-человека. Откровенная злоба.

— Послушайте, чем скорее это уйдет в сеть, тем лучше для нас обоих, поэтому, если не возражаете… — И он снова принялся барабанить по клавиатуре.

— Конечно. — Среда вздохнула. Она закончила изучать меню и подтолкнула блокнот к краю стола Фрэнка. — Журналист. Эй!

Она развела пальцы, любуясь кольцами на левой руке. Изящные, непрослеживаемые и обманывающие, уверяющие, что она богатая сучка и явилась с секретной миссией. «На что похоже быть богатой?» — размышляла она.

«Лондон Таймс» — потрясающие новости с 1785 года! Представляют Фрэнка «Носа» Джонсона. Спонсоры: «Торн унд Таксис Арбайтсгемайншафт», «ДиснейМоб Эмузментс», НПО «Микоян-Гуревич Космос», Банк Моторола аль-Фалака, «Глоссолалия Транслатроникс» и Первая Всеобщая Церковь Кермита.

Эксклюзив:

Хулиганство на Септагоне. Убийства в Москве

«Таймс» взяла эксклюзивное интервью у юной особы, спасшейся из системы Москва, которое содержит намеки на наличие агентов внешней силы, имеющих что скрывать — уже после геноцида.

Среда Затуманенная (вымышленное имя), 19 лет, гражданка бывшей планетарной Республики Москва. Она и ее семья уцелели при инициации новой, уничтожившей их родной мир, где они проживали на «Старом Ньюфаундленде IV», портальная станция одиннадцать, заправочно-пересадочном пункте примерно в световом году от звезды. Их эвакуировали бортом звездолета, принадлежащего дрезденскому торговому агентству на один из орбитальных объектов Септагона. Для их безопасности «Таймс» не раскрывает, кто они.

Непосредственно перед эвакуацией девушка вернулась на портальную станцию по личным причинам. Там она нашла тело таможенного офицера Гарета Смайла, занесенного в списки как «пропавший во время эвакуации». До Инцидента Ноль офицер Смайл был одним из ответственных за сохранность иммиграционных записей для персон, прибывающих и убывающих через данную портальную станцию. Среда обнаружила его убитым — уникальное событие для маленькой колонии, где акт насилия случается раз в пять лет.

В портфеле, оставленном рядом с телом, оказались рукописные инструкции касательно некоторых таможенных записей, относящихся к иммиграции и уничтоженных непосредственно перед ней, но оставленных в виде единственной копии, подлежащей возврату. Принимая вышеизложенное всерьез, следует сделать вывод, что кому-то явно хочется сокрыть факт тайного посещения Москвы через одиннадцатую портальную станцию непосредственно перед катастрофой. Кто бы это ни был, они имели агента/агентов на борту дрезденского трас-портного корабля «Долгий поход», когда тот прибыл на «Старый Ньюф» для эвакуационной миссии. И эти агент/агенты совершили убийство.

Бели это мистификация, то весьма жестокая. [Репортер: запись в журнале регистрации СМ-6/9/312-04-23-19-24А, двойное убийство. ] За нашей интервьюируемой послали наемных убийц, она от них скрылась, к сожалению потеряв семью, что осознала лишь два дня назад. Кто-то злонамеренно отвел канал подачи воздуха от их дома и вывел из строя систему тревоги. Следователь криминальной полиции Робин Гоуф охарактеризовал убийство как «высокопрофессиональное» и сообщил, что разыскивает двух человек [Репортер: ордер на арест W/CM-6/9/312-B4]. Маленькое дополнение: полиция Септагона весьма квалифицированна, и если преступников не нашли в ближайшие полчаса, то их не найдут совсем, ибо на станции их уже нет.

«Таймс» еще не определилась в отношении происходящего, но скорее всего это обычная грязная игра в «шпион против шпиона». Смысл — предпринимается попытка сокрытия правды об уничтожении Москвы, и мы намерены продолжить собственное расследование. И тем не менее мы выпускаем это сырое, сделанное на скорую руку интервью, чтобы исключить дальнейшие попытки уничтожить уцелевших свидетелей.

Это специальное послание «Тайме» преступникам, кем бы они ни были.

Правда выйдет наружу!

Конец. Редакция «Таймс».

Звон тарелок — пол слегка накренился, чуть заметно, но достаточно для звона фарфоровой посуды в обеденных залах — огромный лайнер изменил направление бортовой гравитации. Младший летный лейтенант Штефи Грейс покачала головой.

— Не очень-то хорошо.

— В пределах допуска, но на пределе, — согласился ее командир, летный офицер Макс Фромм, указывая на большое стационарное табло. — Хочешь что-то сказать?

— Балансировка ядра вроде в норме. Мы точно стабилизировались, и распределитель массы в норме — здесь проблем нет. М-м. На корабле ничего не вижу, но станция… — Она прервалась и увеличила карту внешнего поляризационного поля гравитации. — Оп-па. При отходе нам придан небольшой вращающий момент станционными генераторами. Это то, за чем ты охотился?

— Нет, но справимся. — Фромм кивнул. — Вспомни. Эти новые большие платформы сконструированы так, что дают отдачу. — Он вернул обычную карту системы. — Говоришь, проходим первую стадию отбытия, да?

Штефи кивнула и заставила его провести ряд маневров, с помощью которых капитан и ее команда на мостике лавируют огромным лайнером в разветвленных доках «Ноктиса». Здесь, внизу, в натурном зале не было такого напряжения; всего лишь дополнительный урок по действиям экипажа на мостике на симуляторе-подобии. Зал был тесным, напичканным консолями эмуляторов. Места хватало лишь на двоих. В аварийном варианте он дублировал основной мостик, а при безвыходной ситуации мог принять на себя все функции полетной палубы, находясь под пятиуровневой защитой корпуса.

— Ладно, лайнер выходит из С-головки кольца. Это… э-э… пять гигатесла? Не много ли для обеспечения поля в один g? Планируется амортизация для предотвращения сильных толчков? Позиционный контроль — мы стабилизированы. Никакого теплового вращения, во всяком случае чтобы упоминать о нем вне Септагона «В». Двигатель придаст достаточный вращательный момент внешнему корпусу для сохранения устойчивости при отклонении пять метров в секунду. Это должно занять… э-э… две минуты, пока мы выдвинемся достаточно, чтобы начать медленное движение к коридору выхода. Я права?

— Пока все хорошо. — Макс откинулся в кресле. — Ненавижу подобные ситуации. Здесь и без нас интенсивное движение. Мы теряем почти тысячу секунд на выяснение сближений. Но здесь такое дьявольское скопище, что можно минреп24 бросить.

— Один неудачный толчок…

— Да.

«Романов» — зверюга не мелкая. Ульеобразный, триста метров в диаметре и почти пятьсот длиной. Массивное двигательное ядро, снабжавшее корабль энергией и позволявшее связывать в узел время с пространством, было совершенно неприменимо в близком маневрировании. Горячие корабельные двигатели малой тяги запросто могли содрать шкуру с хаба, если капитан пройдет на них пару километров. Поэтому оставались только холодные маневровые двигатели и гиродины для сохранения угла возвышения во время отчаливания, но от них было столько же толку, сколько от кучи муравьев, пытающихся спихнуть дохлого кита с пляжа.