При другом раскладе возможно, что у некоторых лостлюдей может появиться желание запустить симуляции прошлого, однако постчеловеческие законы помешают им сделать это. Что приведет к принятию подобных законов? Можно предположить, что все более развитые цивилизации идут по пути, который приводит их к признанию этического запрета на запуск моделей, имитирующих историческое прошлое, из-за страданий, которые выпадут на долю героев подобной модели. Однако с нашей сегодняшней точки зрения не очевидно, что создание человеческой расы есть безнравственное действие. Наоборот, мы склонны считать существование нашей расы процессом огромной этической ценности. Более того, одного существования этических воззрений об аморальности запуска симуляций прошлого недостаточно. К нему должно добавиться наличие такой социальной структуры в общецивилизационном масштабе, которая позволяет эффективно запрещать деятельность, которая считается безнравственной.
Итак, поскольку существует возможность того, что второе утверждение верно, в этом случае мотивации постлюдей либо будут разительно отличаться от мотиваций людей, либо постлюди будут должны наложить тотальный запрет на симуляции прошлого и эффективно контролировать действие этого запрета. Более того, этот вывод должен быть справедливым почти для всех постчеловеческих цивилизаций во Вселенной.[199]
Следовательно, нам необходимо рассмотреть следующую вероятность: не исключено, что у цивилизаций человеческого уровня есть шанс стать постчеловеческими; далее, по крайней мере в некоторых постчеловеческих цивилизациях найдутся отдельные личности, которые запустят симуляции прошлого. Это подводит нас к нашему третьему утверждению: мы почти наверняка живем в компьютерной симуляции. К этому выводу мы приходим вполне естественно.
Если постлюди запускают симуляции прошлого, скорее всего, эти симуляции действуют в очень широких масштабах. Не составляет труда представить миллионы индивидуумов, запускающих тысячи вариантов симуляций на сотни различных тем, и в каждой такой симуляции будут задействованы миллиарды смоделированных личностей. Этих искусственных людей наберется многие триллионы. Все они будут считать, что они настоящие и живут в более раннем времени.
Сейчас, в 2003 году, на планете живет примерно шесть миллиардов биологических людей. Очень даже возможно, что в постчеловеческую эпоху триллионы созданных на основе компьютерных программ людей будут жить в смоделированном для них 2003 году, убежденные в том, что они биологического происхождения — точно такие же, как вы и я. Математика здесь проста, как дважды два: подавляющее большинство этих людей ошибаются; они считают, что они из плоти и крови, но на самом деле они таковыми не являются. Нет причин исключать нашу цивилизацию из этих подсчетов. Почти все шансы сводятся к тому, что мы живем в смоделированном 2003 году и что наши физические тела являются компьютерной иллюзией.
Стоит подчеркнуть, что доказательство методом моделирования не преследует цель показать, что мы живем в компьютерной симуляции. Оно отражает лишь то, что по крайней мере одно из трех перечисленных выше утверждений верно. Если кто-то не согласен с выводом о том, что мы находимся внутри симуляции, то вместо этого ему придется согласиться либо с тем, что практически все постчеловеческие цивилизации откажутся от запуска симуляций прошлого, либо с тем, что, вероятно, мы начнем вымирать, не достигнув постчеловеческой эпохи. Наше исчезновение может произойти в результате стабилизации наличествующего сейчас прогресса в области вычислительной техники или стать следствием общего коллапса цивилизации. Либо вы должны признать, что научно-технический прогресс, по-видимому, будет набирать обороты, а не стабилизироваться, и в этом случае вы могли бы предсказать, что ускорение прогресса и станет причиной нашего исчезновения. Подвести нас к этому печальному концу может, к примеру, молекулярная нанотехнология. Достигнув развитой стадии, она позволит создавать самовоспроизводящиеся наноботы, способные питаться пылью и органикой, эдакие механические бактерии. Такие наноботы, если они созданы с недобрыми намерениями, могут вызвать исчезновение всей жизни на нашей планете. В другом месте я попытался перечислить основные экзистенциальные опасности, угрожающие человечеству.
Если наша цивилизация действительно является симуляцией, отсюда не вытекает какая-либо необходимость ограничивать наш прогресс. Не исключено, что смоделированные цивилизации могут стать постчеловеческими. Тогда они могут запустить свои собственные симуляции прошлого, используя мощные компьютеры, которые они создадут в своей искусственной вселенной. Подобные компьютеры будут «виртуальными машинами», этот термин знаком современной вычислительной технике. (К примеру, основанные на Java web-приложения используют виртуальную машину — смоделированный компьютер — внутри вашего «рабочего стола».) Виртуальные машины можно объединять в один пакет: можно смоделировать машину, моделирующую другую машину, и т. д., при этом шагов итерации может быть произвольно много.
Если мы действительно добьемся создания наших собственных моделей прошлого, это будет веским доказательством против второго и третьего утверждений, так что нам волей-неволей придется заключить, что мы живем в смоделированном мире. Более того, мы должны будем подозревать, что постлюди, управляющие моделью нашего мира, сами являются искусственно созданными существами, а их создатели, в свою очередь, могут тоже оказаться смоделированными.
Таким образом, реальность может оказаться многоуровневой (эта тема затрагивалась во многих научно-фантастических работах, особенно в фильме «Тринадцатый этаж»). Даже если иерархической структуре на каком-то этапе необходимо замкнуться на саму себя — хотя метафизический статус этого утверждения не вполне ясен, — в ней может размещаться огромное количество уровней реальности, и с течением времени это количество может возрастать. (Один из доводов против мультиуровневой гипотезы состоит в том, что затраты на вычислительные ресурсы для базовых моделей будут очень велики. Моделирование даже одной постчеловеческой цивилизации может быть непомерно дорогостоящим мероприятием. Если так, то нам следует ожидать уничтожения нашей модели при приближении к постчеловеческой эпохе.)
Несмотря на то что все элементы подобной системы могут быть естественными, даже материальными, здесь можно провести некоторые вольные параллели с религиозными представлениями о мире. В каком-то смысле постлюди, запускающие симуляцию, похожи на богов по отношению к людям, населяющим эту симуляцию: постлюди создали окружающий нас мир; их уровень интеллекта намного превосходит наш; они «всемогущи» в том плане, что могут вмешиваться в жизнь нашего мира, даже способами, нарушающими его физические законы; к тому же они «всеведущи» в том смысле, что они могут наблюдать за всем, что у нас происходит. Однако все полубоги, за исключением тех, кто находится на базисном уровне реальности, подчиняются распоряжениям более могущественных богов, живущих на более глубоких уровнях.
Дальнейшие размышления на эту тему могут достичь своей кульминации в натуралистической теогонии, которая занималась бы изучением структуры этой иерархии и ограничений, наложенных на ее жителей, исходя из возможности того, что какие-то действия на их уровне могут повлечь за собой определенную реакцию со стороны обитателей более глубоких уровней. Например, если никто не может быть уверенным в том, что находится в основе иерархии, то любой должен учитывать возможность того, что за любые действия он может быть вознагражден либо наказан создателями модели. Возможно, последние будут при этом руководствоваться какими-то нравственными критериями. Жизнь после смерти станет реальной возможностью, как и реинкарнация. Из-за этой фундаментальной неуверенности, возможно, даже у основной цивилизации будут причины вести себя безупречно с точки зрения морали. Тот факт, что даже у этой цивилизации будет причина вести себя с соблюдением норм морали, разумеется, заставит еще в большей степени всех остальных стремиться вести себя точно так же, и так далее. Получится самый настоящий добродетельный круг. Возможно, каждый будет руководствоваться своего рода универсальным моральным императивом, повиноваться которому будет в интересах каждого, поскольку этот императив появился «ниоткуда».
