«Молодец! Молодчина, Мартин!» – подумал Андрей.
Он следил за передвижениями немца в оптический прицел своей винтовки.
«Мастер! Профи! – Гот постоянно вываливался из сетки прицела, а это означало, что подстрелить его было бы крайне непросто. – Такой огромный, а как движется! Думается, даже Быку в такого попасть было бы сложно. Хотя... Бык, конечно, попал бы... Ладно... Но ты молодчина, сын Аттилы...»
– Гот, внимание! Замри!
Далекая кромка леса начала преподносить неприятные сюрпризы. Примерно в двух с половиной километрах от того места, где отряд Кондора вышел из зарослей в саванну три часа назад... Из леса выполз большой грузовик, древний «Студебекер», сопровождаемый таким же потрепанным «Дефендером».
«А вот и „хвост“. Догнали, суки...»
– Скорпион – Кондору!
– На приеме, Кондор!
– Ты где, сержант?!
– Выходим на «точку» – в одном штрихе.
– Медленно!
– Уже ускорились. «Карандаши» на пределе.
– Понятно.
Кондор задумался – ситуация складывалась крайне хреново, а Скорпион не успевал. Совсем не успевал! Теперь рассчитывать проходилось только на себя – «Студебекер» остановился, и один из «революционеров», встав в кузове в полный рост, смотрел в бинокль в сторону гряды.
Обернувшись, Андрей увидел (или догадался?) мелькающие среди редких кустов и колючек камуфлированные спины своего отряда.
– Франтишек.
– Я, пан капрал!
– Из «зеленки» выползли две «коробочки», по нашу душу. Не меньше «пачки (взвода) карандашей».
– Матка Боска!
– Они усилены «карманными трубами» (легкими минометами)... Я тяну к гряде, сержант, но мне надо еще два часа. Как минимум – в «обозе» тяжелый «трехсотый».
– Где «хвост», коммандер? – Теперь в голосе сержанта не было ни тени иронии.
– У кромки «зеленки». От места нашего выхода в «трех штрихах». До меня не более четырех, сержант. Эти суки сели на колеса... Четыре кило по саванне...
– Кондор, дай мне полчаса. Продержись, капрал! – Дальнейшие команды, которые услышал Андрей в наушнике, к нему уже не относились. – All attention! The opponent at the rate of movement! We begin! Forward! More quickly!!! (Всем внимание! Противник по курсу движения! Начинаем! Вперед! Быстрей!!!)
«Давай, Франтишек, помоги нам... Вытягивай ситуевину на себя, дорогой мой сержант! А мы тут пока в „войнушку“ поиграем...»
– Гот.
– Я, мон коммандер.
– Видишь «хвост»?
– Наблюдаю.
– Приготовь свою «машинку» и замри! Если выстрелишь без моего приказа – пойдешь под трибунал.
– Да, месье капрал.
– Хорошо... Вспомню молодость, пробую поработать втихаря...
– Вайпер на связи, – прорезалась рация.
– Слушаю! – Андрей уже знал, что скажет этот поляк.
– Я повернусь, Кондор, у две пукалки сподручне.
– Отставить! Ты ведешь отряд! До моего возвращения – принимаешь командование! Как понял?
– То не право!
– Как понял приказ, солдат?!
– Ешч... Конец связи.
– Вот и отлично... Ну, что, Гот, повоюем?
– Так точно, месье капрал!
Грузовик «революционеров» сдвинулся с места, направляясь в сторону недалекой горной гряды, нещадно пыля. Их все же заметили. Или, может, просто двинулись наудачу? Главное было то, что преследователи приближались.
«Ну, что, „макаки“, проверим вашу соображалку? Для начала...»
Андрей замер, затаил дыхание и, «вспомнив молодость», поймал промежуток между ударами сердца:
– Пук! – Модернизированная «СВДС» почти не делала отдачи.
Этот, самый первый, выстрел был очень важен – если прицелиться правильно, то есть шанс создать впечатление у ездоков «студера», что они попросту наехали на что-то острое или колючее. А такого «чего-то» в саванне вагон и маленькая тележка. Андрей дождался, пока расстояние до грузовика сократилось до километра, и выцелил левое колесо.
Да, это было далековато для его «СВДСки», сюда бы сейчас запрещенную ООН «ВСК-74» с ее 12,7 миллиметрами, но... Филин надеялся только на прекрасную цейсовскую оптику с ее 20-кратным увеличением и еще немного на свой снайперский опыт...
Почему он прицелился и выстрелил именно так, сам Кондор сообразил только по прошествии нескольких месяцев, а в тот момент... Он попросту действовал, как робот-компьютер, отыскавший наилучший ход и давший команду операционной системе... Шлеп в большое крутящееся колесо... только не сбоку, а в торец шины!..
«Студер» как-то неуклюже присел передком и резко вильнул в левую сторону. И, о счастье, со всего маху влетел в глубокую яму! По самый мост!
«Вот и ладушки...»
Сидевшие в кузове камуфлированные вояки резко рванули со своих лавочек вперед к кабине – сила инерции, знаете ли – и образовали маленькую такую давку. Голова-жопа, рука-жопа-голова... А гвалт при этом подняли такой, что Кондор слышал отдельные слова, и все больше матерные...
«По самые медебейцалы! – усмехнулся Филин. – Не иначе кому-то коки отдавили! Ха-ха три раза...»
Он оказался прав. По истечении нескольких минут полного бардака в кузове высокий камуфлированный военный все же соизволил вынести свое поджарое тело из стоявшего поодаль джипа и несколькими гортанными репликами внес в этот бедлам хоть какой-то порядок. Этот типаж только один раз махнул рукой, и толпа «военных» превратилась в военных.
«Ах, какой занятный парень нарисовался! – Андрей выцелил его в „сетке“ и стал разглядывать, нежно поглаживая спусковой крючок. – Ты смотри! И даже не негритос! Вполне европейская физия... И уверенный такой, до невозможности! А ведь эти макаки не все подчиняются тебе напрямую, надо понимать... Да ты здесь в авторитете, парниша! Уж не славный ли ты польский полковник Любомир, он же Корсар, а?.. А может, приласкать тебя, дорогуша, раз и навсегда?..»
Нет, нельзя было этого делать, и Андрей это понимал. Хотя... Душа его протестовала против такого решения, и указательный палец правой руки, похоже, начинал жить собственной жизнью, идущей вразрез с командами мозга.
«Нельзя! Пока нельзя! Спокойно! – уговаривал себя Филин несколько секунд, а потом предъявил последний аргумент „против“: – Да и далеко! Ты на „кило“ никогда не работал с такой „машинкой“, не тянет она на такие расстояния. А то, что в „баллон“ попал, так это случай... А здесь мазать нельзя – здесь надо валить на „глушняк“, иначе он раненый нам такую жопу организует, что!..»
Из кузова поверженного грузовика тем временем «десантировались» в пыль слегка помятые «революционеры» и выволокли двоих, по всему видать, помятых основательно – а нефига сидеть у кабины и руководить – сержант в группе должен быть у самого борта и десантироваться первым, таковы нормы войны. Но, видать, не их войны... Судя по бестолковости передвижений даже под суровым взором белокурого военного, «макаки» лишились младшего комсостава, что было весьма на руку Кондору...
Они сгрудились бестолковой, неорганизованной толпой около «морды» «студера» и стали довольно энергично, все больше руками выражать свое мнение по поводу происшедшего. И все больше по «морде» водилы...
– Гот.
– На приеме!
– Наблюдаешь?
– Сто![100]
– Отходим... Я прямо за спиной. Удаление – двести. Отходим гусеницей на пятьдесят[101] . Пошел!
– Есть!
Мартину предстояло преодолеть триста метров в, скажем так, редкокустарной и насквозь просматриваемой местности при полной возможности того, что «белокурый военный» станет пристально обозревать окрестности, не поверив в то, что водила грузовика элементарно лоханулся на дороге. 50 на 50...
Около поверженного грузовика тем временем разыгралось некое действо...
Из кабины выволокли худосочного закамуфлированного негритоса и стали элементарно мутузить. Всем личным составом... Рыл двадцать, не меньше...
«Если даже по одному разу каждый угадает...» – Кондор благодаря прицелу почти что сам участвовал.
