Наконец он отошел и, присев рядом с Майклом, осмотрел его ногу. Рана заживала. Майкл, как и Клер, спал, словно убитый. Форчен пригладил свои мокрые волосы, которые он вымыл внизу у водонасоса, сел на край кровати и снял башмаки. После чего он снова внимательно посмотрел на Клер, вспоминая, как она подняла ружье, готовая выстрелить в Гарвуда, как прильнул к ней Майкл, когда его укусила сороконожка.
Майкл завел их в тупик. Клер могла попытаться убежать, но она не сделала этого, и он поверил ее словам. Она понимала, что будет правильно, если Майкл останется с ним.
Форчен вздохнул и поднялся. Ему очень хотелось сбросить с себя одежду и почувствовать хоть какое-то облегчение от нестерпимой жары. Погасив лампу, он лег на кровать и посмотрел на Клер. В нем опять затеплилась тонкая струйка желания. Подложив руки под голову, Форчен лежал на спине и смотрел в потолок до тех пор, пока не уснул.
Проснувшись утром, Клер обнаружила, что в комнате никого нет.
Форчен и Майкл спустились вниз. Она, как смогла, умылась в тазу с водой, мечтая о ванной. Причесываясь, Клер услышала детский смех. Она подошла к окну и распахнула его. Во дворе дома бегал Майкл с тремя мальчиками. Собираясь выглянуть и позвать его, Клер нахмурилась, подумав о его ране, но он бегал так же легко и беззаботно, как и другие мальчики. Под навесом жевали корм лошади. Утро было прохладным и свежим. Теперь, когда Гарвуда не стало, ее настроение улучшилось.
Клер заплела волосы в косу, обмотала ее вокруг головы и спустилась вниз. За обеденным столом мистер Ройер и Форчен пили кофе.
– Заходи, Клер, – сказал он, поднимаясь и отодвигая для нее стул.
– Доброе утро, – поприветствовал ее мистер Ройер, широко улыбнувшись и показав щербину между передними зубами. – Все в городе только и говорят о вашей семье и грабителе. К нам уже заглядывали четверо соседей, чтобы познакомиться с вашим мужем и сыном.
Клер, улыбаясь, села за стол; ей было приятно, что к ней обратился первым Форчен, а не кто-то другой. Второй раз за все время он назвал ее по имени, и каждый раз его густой голос звучал как-то особенно. Во время скитаний никто, кроме Майкла, не знал ее настоящего имени.
– Садитесь, а я принесу вам завтрак, – сказала Ингрид, выходя из комнаты. Вернулась она с чашечкой горячего кофе. Форчен передал ей кувшинчик со сливками. Его рука коснулась ее; он выглядел свежим в новой рубашке из «шамбре». Она же почувствовала себя крайне неуютно в измятом, порванном и перепачканном платье.
– Вот ваш завтрак, – сказала Ингрид, ставя перед Клер тарелку с ветчиной, горячими бисквитами, мамалыгой и яйцами.
После завтрака они попрощались с Ройерами и, сев на лошадей, выехали из города. Клер отметила в поведении Форчена легкость и непринужденность, что было несвойственно ему раньше, и размышляла о причине такой перемены… То ли злость его улеглась, то ли после смерти Гарвуда к нему вернулись силы…
Форчен сдвинул на затылок фуражку и, повернув лошадь, подъехал к Клер ближе.
– Сегодня мы держим курс на юг, к Новому Орлеану. Как только мы приедем, я хочу познакомить Майкла со своей семьей и хочу, чтобы мальчик подружился с ними.
Все утро они ехали молча мимо рядов высоких сосен…
После полудня по Планк Роуд они въехали в Батон Руж и, минуя величественное здание, похожее на средневековый замок, попали в самый центр города.
– Это главное здание штата Луизиана, – сказал Форчен, и Клер посмотрела на огромное сооружение. В этот момент она отвлеклась от созерцания достопримечательностей и подумала о своей внешности. Насколько она была рада, что они наконец-то добрались до города, настолько ее страшило появление в местной гостинице.
– В таком виде меня не пустят в приличную гостиницу, – проговорила Клер, указывая на свое помятое платье.
– Конечно же пустят… Я скажу им, что мы путешествуем.
– Я зашила перед платья, которое порвал Гарвуд, но оно требует стирки. Мы нигде не останавливались надолго, у меня не было времени постирать одежду и дать ей высохнуть.
– Попытаемся исправить и это, – сказал он, поворачивая на широкую улицу. Через минуту они стояли в холле гостиницы, и Клер рассматривала растения в горшках, элегантную кожаную мебель и выкрашенные маслом стены.
– Мама, здесь тоже очень здорово, – пролепетал Майкл.
– Да, малыш. Тем более после столь долгого путешествия через всю страну.
Форчен подошел к ним и взял девушку за руку.
– Я снял номер для вас и уже приказал приготовить ванну. Мы с Майклом пойдем сделаем кое-какие покупки и оставим тебя на время одну. А потом вымоемся мы… В гостинице есть человек, который постирает и выгладит твою одежду.
– Спасибо, – ответила Клер. После долгого и утомительного путешествия предложение Форчена обрадовало ее.
Она поднялась по широкой и крутой лестнице, устланной толстым голубым ковром. Их номер располагался на третьем этаже, и опять, войдя в комнату, Клер с благоговейным трепетом осмотрела элегантно обставленный номер. Она стояла в центре гостиной и оглядывала мебель из темного орехового дерева, мягкие узорчатые ковры, открытое настежь французское окно, ведущее на балкон, на котором стояли изящные стулья и столик. Номер был изысканным, но все равно показался ей чрезвычайно экстравагантным.
– Мама, ну разве здесь не здорово?! – произнес Майкл, касаясь мраморной крышки стола. – Здесь лучше, чем в любой другой гостинице!
– Да, лучше, – согласилась Клер, не зная, откуда у Форчена, деньги на такую роскошь. В прошлый раз такое расточительство было необязательным, но теперь девушка была благодарна возможности провести ночь в этом прекрасном номере. К тому же она знала, что, когда они расстанутся, ей больше уже никогда не представится возможность побывать в таких номерах.
Она провела рукой по краю спинки кресла, обитого алым узорчатым шелком. Оглядывая комнату, Клер заметила, что Форчен наблюдает за ней с интересом и любопытством. «Что происходит сейчас в его уме?» – подумала она. Он пристально смотрел на девушку, и ей очень хотелось понять его мысли.
– Майкл, мы с тобой сходим за покупками, – сказал Форчен.
– Да, сэр. Посмотрите, я вижу крыши домов и верхушки деревьев, – проговорил мальчик, выглядывая из окна.
Полковник О'Брайен взглянул на Клер.
– Когда мы вернемся, тебе придется освободить нам одну комнату, чтобы мы смогли вымыться. Дай мне твое платье, которое ты хочешь постирать, я отдам его в прачечную.
– Подожди немного, мне нужно переодеться. Я отдам тебе это платье… Ведь оно больше всего подходит для встречи с твоей семьей, все другие в заплатках.
Она вошла в спальню, стащила с себя голубое поношенное платье и закуталась в одеяло, оставив открытыми плечи и руки.
Девушка встала в дверном проеме.
– Форчен, – окликнула Клер, понимая, что поступает фамильярно, называя О'Брайена по имени.
Полковник отвернулся от окна и направился к девушке, окидывая взглядом ее плечи. Под его взглядом Клер почувствовала себя более раздетой, чем было на самом деле. Он взял из ее рук платье.
– Теперь пошли, Майкл.
После их ухода она погрузилась в горячую ванну, испытывая блаженство от прикосновения к коже воды. Потом, пока вода не остыла, тщательно вымыла голову. Освеженная и бодрая, она вышла из ванной и насухо вытерлась полотенцем, жалея, что у нее нет чистой одежды. Клер надела заштопанное розовое платье и вышла на узкий балкон. Она расчесала волосы, потом заплела косу и уложила ее вокруг головы.
Снова войдя в комнату, Клер взглянула на застеленную кровать, ее пульс участился. На одном краю этой кровати ей предстоит провести сегодняшнюю ночь с Форченом О'Брайеном.
Она подумала о том, куда он взял Майкла и что они сейчас делают. Постояв немного, Клер вернулась на балкон, села и принялась рассматривать двор внизу. Там стояло множество скамеек, были разбиты цветочные клумбы и росли экзотические высокие растения. Если полковник и заметил великолепие, окружавшее их, то не пришел в трепетный восторг, как она и Майкл. Он, казалось, не обращал внимания, принимая это как само собой разумеющееся. Форчен относился одинаково спокойно как к шикарной гостинице, так и к ночевке в лесу.
