Бенджамин Уэстфолл слабо улыбнулся. Эти поиски, предпринятые, чтобы успокоить жену, дорого обошлись ему. Проклятая девчонка! Кто бы мог подумать, что она сбежит?

– Каковы ваши дальнейшие шаги? Бледсоу пожал плечами.

– Ходить от дома к дому с ее фотографией. Но это очень дорогая затея. Хотите знать мое мнение? Я считаю, что девушки нет в Чикаго. Если она сбежала, кто-то подобрал ее. Вероятно, она находится в чьих-то руках.

Уэстфолл постарался сохранить спокойствие.

– И если это так?..

Сыщик потер мочку уха. Взглядом он оценивал сидевшего перед ним человека. Потом он задумчиво склонил голову на бок.

– В таком случае родственники, как правило, не стремятся вернуть девушек домой.

Напряженная тишина повисла в комнате. Бледсоу вгляделся в лицо своего клиента. Старый тупица! Как медленно до него доходит.

– Видите ли, – продолжил он с нарочитым смущением, – в нашем благопристойном обществе есть определенный процент мужчин, которые не прочь провести ночь со свеженькой, так сказать, девушкой. Им в общем-то безразлично, согласна она на это или нет. Фактически…

– Благодарю вас, мистер Бледсоу, – прервал его Уэстфолл. – Можете не пояснять свои высказывания. Я прекрасно понял, что вы хотели сказать. И честно говоря, я полностью согласен с тем, на что вы, как я вижу, намекаете.

– Совершенно верно, сэр.

– Но это пока только предположение. – Уэстфолл разгладил усы. – Есть еще одна версия, которую я пока не просил вас проверить.

Бледсоу выжидал.

– У нее есть приятель, с которым она ведет переписку. Мальчик. Друг детства. Моя жена, мать Миранды, дала мне его письма с адресом. Девочка могла поехать к нему или попытаться это сделать. Во всяком случае моя жена сразу же написала этим людям письмо. Они ответили, что не видели Миранду и не получали от нее никаких известий. – Уэстфолл помедлил. Насколько откровенным он может быть с этим человеком? – Но, возможно, они лгут.

Сыщик удивленно посмотрел на Уэстфолла.

– Почему?

Уэстфолл вздрогнул от неожиданно прямого вопроса.

– Ну, она могла сказать им, что не хочет возвращаться домой. Она могла убедить их, что у нее были веские причины для побега из дома. Они могли спрятать ее у себя.

Уэстфолл ждал нового вопроса, но его не последовало. Бледсоу только кивнул и вынул свой блокнот.

– Как фамилия этих людей?

– Линдхауэр. – Облегченно вздохнув, Уэстфолл назвал фамилию по буквам. – Адольф Линдхауэр. Место жительства: Шеридан, Вайоминг.

– И все?

– Он владелец крупной фактории.

– А мальчик?

Уэстфолл заскрежетал зубами.

– Индеец-полукровка. Сын Линдхауэра от местной скво. – Он произнес эти слова с нескрываемым презрением. – Если Миранда оказалась у этих людей, то ваше предположение верно: мы не хотим, чтобы она возвращалась. Но ее матери было бы спокойнее знать, что с дочерью все в порядке.

Бледсоу сделал пометки в блокноте.

– Может быть, вы дадите мне дополнительные сведения о ней? У меня есть еще кое-какие идеи.

– Например?

– Иногда у девушек возникает странное желание уехать в другой город и пойти работать. Я могу разослать запросы в отделения нашего агентства в разных городах. Посмотрим, что нам ответят.

– Сколько это будет стоить?

– Не так уж много. Там ее просто возьмут на заметку. Если они увидят ее или что-то о ней узнают, вот тогда потребуются деньги.

– Часто ли такие действия бывают успешными?

Бледсоу пожал плечами.

– Время от времени.

– Звучит не слишком обнадеживающе, – равнодушно заметил Уэстфолл.

Бледсоу кивнул.

– Бывают совпадения. Кто-то из наших агентов может вести расследование и она может там проходить по другому делу. Таких случаев много. Или же девушки попадают в беду, а потом стараются вернуться домой. Обычно это бывает, когда девушка бежит из дома с молодым человеком. Потом он бросает ее или она начинает тосковать по своей семье. Она возвращается. Иногда она уже замужем и ждет ребенка. Или просто беременна. В любом случае она старается вернуться домой. – Он многозначительно посмотрел на Уэстфолла. – Но к этому времени дома уже никто не рад ее возвращению.

Уэстфолл почувствовал, как кровь приливает к его щекам. По правде говоря, он не очень-то хотел, чтобы девушка нашлась. Если бы ее нашли, то она оставалась бы камнем у него на шее до тех пор, пока он не отправил бы ее в какую-нибудь школу.

Но с другой стороны, Рут была вне себя от горя и беспокойства. Он не мог понять привязанности, существовавшей между матерью и дочерью. Хотя, если бы девушку нашли живой, но при сомнительных обстоятельствах, он наверняка сумел бы превратить горе своей жены в справедливый гнев и возмущение.

Бледсоу откашлялся.

– Так вы хотите, чтобы я послал запрос?

– Я считаю ваше предложение очень разумным.

Сыщик чуть заметно усмехнулся, как будто прочитал мысли Уэстфолла, и откланялся.

– Тогда я немедленно займусь этим. Не провожайте меня, я сам найду дорогу.

– У тебя множество природных достоинств. – Шрив окинул Миранду критическим взглядом. Девушка стояла на возвышении, на открытой площадке фургона.

– Я в самом деле не могу… Шрив не дал ей договорить.

– Речь образованного человека. Это самое главное. Мне не нужно учить тебя правильному произношению. С этим ты вполне прилично справляешься. Кое-где глотаешь звук «а» и пытаешься сделать долгим звук «и», но в остальном произносишь все совершенно верно.

Миранда покраснела.

– Спасибо, но…

– Ты стоишь прямо, не сутулишь плечи. – Шрив сидел, опираясь на соломенный тюфяк, в помещении конюшни, которую они сняли для репетиций. Его правая рука была на перевязи; под спину было подложено свернутое одеяло. Он налил себе стакан лимонада из кувшина, который принесла ему Миранда. – И ты не виляешь бедрами.

При упоминании этой части тела Миранда вспыхнула.

– Меня так учили…

Шрив сделал глоток и продолжал обсуждать ее достоинства:

– У тебя хорошие, сильные легкие. Многие женщины не могут громко говорить. Но тебя услышат даже в самом дальнем конце зала. – Он одобрительно закивал головой, будто решил сделать выгодную покупку. – Да, ты вполне подходишь для сцены.

– И цена у меня подходящая, – пробормотала она.

Шрив недовольно посмотрел на нее.

– Ты не можешь рассчитывать на плату: ты еще только ученица. И помни, – он сделал выразительный жест левой рукой, – ты учишься у самых лучших учителей. Я сам – а я работаю на сцене уже более десяти лет, и мне доводилось выступать перед коронованными особами Европы, – я сам буду учить тебя.

– Я хочу шить костюмы и рисовать декорации.

– Глупости. – Шрив устроился поудобнее. – Начнем. Сейчас ты стоишь на ярком солнце, чтобы привыкнуть к свету рампы. Урок первый. Не щурься.

Миранда нахмурилась, потом попыталась расслабиться. Струйки пота побежали у нее по спине.

Шрив критически осмотрел ее.

– Хорошо. Дальше. Урок второй. Ты не сможешь играть роль до тех пор, пока не выпустишь книгу из рук.

– Я не хочу играть. – Миранда сжала в руках текст и опять нахмурилась. Солнце светило ей прямо в лицо, и у нее уже разболелась голова. А может быть, это был просто страх сцены. Она покачнулась и отступила в сторону.

Шрив поднял руку и указал на текст.

– Брось его мне.

– Я не…

– Брось его мне. Молодец. Конечно, ты не хочешь играть. Возможно, это даже к лучшему. Ты будешь работать на сцене без всяких романтических иллюзий. Ты будешь отрабатывать свое содержание. Ведь ты не сможешь оставаться с нами, если не будешь работать. – Он поднял руку, как дирижер, управляющий оркестром. – «О, говори, мой светозарный ангел!»[14]

Миранда поежилась.

– Ну давай! Я знаю, что ты уже выучила свои слова. – Он ободряюще улыбнулся ей. – «О, говори, мой светозарный ангел!»

– «Ромео! Ромео, о зачем же ты Ромео? – Она протянула руки, как он учил ее, потом взглянула на него, ища поддержки. Он одобрительно кивнул. – Брось отца…»