Снова ожидание… Макс внезапно осознал, что эта война состоит из сплошного ожидания и потому так действует на нервы.

Эконом так и не появился.

После обеда все собрались в салоне, где показывали фильм. Пассажиры серьезно наблюдали, как Ширли Темпл доводит до слез злых богачей и объединяет любящие сердца – зрелище хотя и бросавшее вызов здравому смыслу, но помогавшее коротать время. Посреди фильма Г.М. куда-то исчез и больше не возвращался.

Качка началась снова, и Кенуорти быстро удалился. Доктор Арчер предложил поплавать в бассейне, и Макс обещал к нему присоединиться. Затем он последовал за Вэлери Четфорд в курительную. Девушка села на диван подальше от света.

– Привет, – поздоровался Макс. – Не хотите выпить со мной?

– Нет, спасибо.

– Простите. Я забыл, что вы не одобряете выпивку.

– Если вы так ставите вопрос, – отозвалась Вэлери, – я выпью бренди.

Часы над пустым камином громко тикали. Макс не намеревался уязвить девушку своим замечанием. Когда Вэлери выходила из салона, она показалась ему усталой, одинокой и подавленной. На ней снова было серое вечернее платье, которое выглядело поношенным.

– Понравился фильм?

– Так себе.

– Неважно себя чувствуете?

– Со мной все в порядке, благодарю вас. Откуда это внезапное дружелюбие, мистер Мэттьюз?

«О боже!» – подумал Макс, чувствуя на себе ее взгляд. Молочно-белые обнаженные плечи девушки создавали более яркое впечатление юности, чем ее лицо. Она нервно щелкала замком сумочки.

– Мне не следовало это говорить, – сказала Вэлери. – Я ничем не лучше вас.

– Это невозможно.

– Еще как возможно. Вы ведь думаете, что я не лучшим образом выглядела утром на шлюпочной палубе, не так ли? Но для меня это облегчение. Я вам не нравлюсь и поэтому больше не буду перед вами притворяться. Я не хуже вас знаю, кем себя выставила. – Внезапно она ударила себя сумочкой по бедру, и ее голос дрогнул. – Во всем мире нет более жалкого создания, чем я!

Снова игра? Макс в этом сомневался. В голосе девушки звучала искренность, которую он редко слышал в нем раньше.

– Успокойтесь, – сказал Макс. – Я вовсе не думаю, что вы кем-то себя выставили. Просто вы могли бы с самого начала рассказать им то, что знали, и не делать из этого тайну.

– Вы имеете в виду историю о компрометирующих письмах в сумке той женщины?

В этот момент сумочка самой Вэлери, чьим замком она постоянно щелкала, распахнулась. Стюард, принесший им бренди, склонился над ними в полумраке и поставил бренди на низкий кофейный столик у дивана. И он, и Макс видели то, что лежало в сумочке Вэлери, – большой никелированный электрический фонарь.

– Прошу прощения, мисс, – поколебавшись, заговорил стюард, – но…

– Да?

– Этот фонарь… – Стюард виновато улыбнулся. – Вы ведь не берете его с собой на палубу? Я просто подумал, что должен предупредить вас…

– Конечно нет! – ответила Вэлери. – Я взяла его на случай… ну, если электричество погаснет и нам придется садиться в спасательную шлюпку в темноте и холоде.

– Все в порядке, мисс, – заверил ее стюард. У него были манеры дипломата – он мог говорить о погоде тоном человека, делящегося конфиденциальной информацией. – Только, – добавил он, понизив голос, – я слышал, что прошлой ночью что-то случилось. Кто-то оставил открытым иллюминатор, или, может быть, один из дозорных курил на палубе. Как бы то ни было, нужно соблюдать осторожность.

– Но… – Вэлери выдержала паузу. Они не станут стрелять, пока мы не сядем в шлюпки?

– Конечно нет. – Стюард снова улыбнулся. – Беспокоиться не о чем, мисс. – Он бросил многозначительный взгляд на Макса: – Бар закрывается в десять, сэр. Мне придется выключить свет. Хотите сделать последний заказ?

Макс покачал головой, и стюард отошел, оставив их вдвоем.

– Сигарету?

– Нет, спасибо.

Он зажег сигарету для себя и залпом допил свое бренди.

– Простите, – внезапно заговорила Вэлери, – но не допьете ли вы и мое бренди? – Она встала и подобрала спасательный жилет. – У меня ужасно болит голова, и я хочу лечь. Вы не возражаете?

– Вовсе нет. – Макс поднялся, опираясь на трость и чувствуя боль в ноге. – Примите пару таблеток аспирина и ложитесь. Доброй ночи.

– Доброй ночи.

Море успокаивалось, и стук машин становился громче. Часы начали бить десять. Макс курил, пока не выключили свет и пока стюард укоризненно не склонился в его сторону. Допив бренди Вэлери, он направился через длинную галерею, где прихватил пару книг, в салон и уселся в углу, откуда мог наблюдать за главной лестницей. Еще до одиннадцати, направляясь в свою каюту, мимо прошел Хупер, немного позже – Латроп.

– Я слышал, – заметил Латроп, – что сегодня десятью милями позади нас потопили нефтяной танкер.

– На этих кораблях можно услышать что угодно.

– Ха! Вы кажетесь необычайно хладнокровным.

– Просто обычным, – отозвался Макс. – Вы, случайно, не знаете номер каюты мисс Четфорд?

Латроп воздержался от шутливых замечаний.

– Кажется, знаю! – воскликнул он после паузы. – В-20. Помню, она смеялась и говорила, что это формула какого-то газа.

– Спасибо.

– Будьте осторожны, – предупредил Латроп и удалился.

Машины продолжали стучать. Г.М. все еще не появлялся. В половине двенадцатого Макс больше не мог игнорировать предупреждение стюарда салона о выключении света. Он направился к офису эконома, но на стук никто не ответил. Потом Макс намеревался подойти к каюте В-20 и убедиться, что Вэлери легла спать, но в последнюю минуту решил, что его мотив может быть неверно истолкован. Вернувшись в главный холл на палубе «А», который оставался более-менее освещенным, Макс сел и начал читать.

Часы на стене щелкали при каждом движении стрелок. Тяжелый воздух на борту герметически закупоренного корабля снова сделал свое дело, и Макс задремал на стуле. Внезапно он проснулся, не зная, сколько прошло времени, но с острым ощущением, что ему грозит опасность и что за ним наблюдают.

Макс настороженно огляделся. Тусклая лампа горела только над лестницей – кто-то, очевидно, погасил остальной свет. На борту «Эдвардика» не слышалось ни звука, за исключением поскрипывания переборок и стука машин. Посмотрев на часы над лифтом – те самые, которые отмечали время после ухода Эстелл Зия-Бей, – он с испугом увидел, что уже без десяти три.

Его единственным желанием было как можно скорее найти Г.М. Макс не мог лечь спать, не узнав разгадки. Нужно отыскать каюту Г.М. на шлюпочной палубе, несмотря на опасность – реальную или воображаемую. Чувствуя головокружение от духоты воздуха и стараясь двигаться бесшумно, насколько позволяла хромота, Макс направился к дверям затемнения и выбрался наружу.

Найти сходный трап было нетрудно. Макс поднялся на шлюпочную палубу. Ветер прекратился, и холодное зимнее небо усеивали звезды. Тусклый голубоватый свет позволял различить отдельные предметы на расстоянии нескольких футов. Было так тихо, что Макс слышал перешептывание дозорных. Но ощущение опасности не исчезало – он чуял ее почти физически.

Что-то метнулось впереди него.

Белое меховое манто выдало его обладательницу. Макс понял, что это Вэлери Четфорд, прежде чем схватил ее за запястье. В ее руке поблескивал электрический фонарь.

Собственный хриплый шепот показался Максу призрачным звуком, исходившим скорее из мозга, чем изо рта.

– Отдайте мне этот фонарь.

Ответа не последовало.

– Отдайте мне фонарь, – повторил Макс. – Если вы попытаетесь нажать кнопку, мне придется вас ударить. Неужели вы еще недостаточно натворили?

– Вы с ума сошли! – прошептала в ответ Вэлери. – Вы же не думаете, что я собиралась…

– Отдайте фонарь!

Море монотонно шипело и плескалось в такт движениям огромной серо-черной трубы и фок-мачты на фоне звездного неба. Это был час самоубийств и дурных снов. Скоро начнется рассвет. Макс попытался вырвать фонарь.

– Слушайте! – внезапно сказала Вэлери.

Оба резко повернулись. Послышался топот ног по палубе и голос – негромкий, но четкий в ночном безмолвии: