Тесленко (до него никак не могла дойти очередь) изнывал от жары и извечного трепета подчиненного перед начальством. Он, наверное, в сотый раз прокручивал в голове весь материал по делу, чтобы не мямлить, когда дойдет до доклада. Но чувствовал, что это вряд ли удастся – в мозгах творился бедлам.

Наконец Храмов посмотрел в его сторону:

– Ну, что там у вас? Послушаем…

Официальный тон полковника не предвещал ничего хорошего, и Тесленко, как и предполагал, понес совершеннейшую чепуху.

На удивление, Храмов, хотя и морщился, словно от зубной боли, терпеливо выслушал его до конца.

– И это все? – иронично поинтересовался полковник. – Не густо.

– Да уж… – буркнул в ответ капитан.

– Значит, ты настаиваешь, что Кралю брать рано?

– Девка она битая, надежд на то, что расколется, у нас маловато. Стоит взять Кралю – и ее подельников днем с огнем не сыщешь.

– Что ты предлагаешь?

– Нужны улики прямые, а не косвенные. Хочу подобраться с другого конца.

– Ну-ну… – поторопил капитана Храмов.

– Ребята из отдела по экономическим преступлениям подцепили одного типчика, грузина, с несколькими отрезами трико. (Кроме всего прочего). Того самого трико, что украдено в промтоварном магазине.

– Грузин занимался сбытом краденого?

– Нет. У него на рынке палатка с промышленными товарами. Происхождение которых не подтверждено документально и сейчас устанавливается.

– Насчет трико – это точно?

– Экспертиза подтвердила.

– Интересно… Что дальше?

– Грузин открещивается от трико, как черт от ладана. Говорит, купил у кого-то по случаю. Соблазнился, говорит, дешевизной. А вот у кого конкретно купил – не помнит. Случайный клиент…

– И, конечно же, он обрисовал этого «клиента» достаточно подробно…

– Именно так. Считает нас придурками. Я сделал запрос и вчера по спецпочте получил из Грузии данные на этого… трудягу. Так вот, лет десять назад, еще в советские времена, он проходил по одному делу в Кутаиси вместе с Михеем.

– Михей? Занятно…

– Еще как занятно. А если учесть, что Михей – барыга[18] Крапленого с давних пор, его особо доверенное лицо, и что в послевоенные годы Валет и Щука были подельниками того же самого Крапленого, то и вовсе интересно.

– Да, узел вяжется тугой… Кто из ныне здравствующих воров, окопавшихся в нашем городе, был связан с Крапленым?

– Кривой и Профессор. Пока удалось установить только этих двоих, не считая Щуки и Валета.

– Профессор… Хитрая бестия.

– Хитер, – согласился Тесленко. – Голыми руками не возьмешь.

– Как он сейчас?

– Чист. Не подкопаешься. Ковыряется у себя на даче, клубнику выращивает, розы. Торгует на рынке. В общем – пенсионер.

– Хм… – хмыкнул недоверчиво Храмов. – Старо предание… Этот паразит мне в свое время немало крови попортил, так что в его смирение верится с трудом. Небось, и в церковь ходит?

– Угадали, товарищ полковник. Вместе со своим братцем, Михеем. Самые примерные прихожане.

– Грехи замаливают?

– Глаза замыливают. Людям и правоохранительным органам.

– Похоже. Ну, а что Кривой?

– Тоже остепенился. Работает в поте лица.

– Кем?

– Грузчиком.

– Кривой – и грузчиком? Ну, батенька, что-то в лесу издохло… И с каких пор?

– Полгода.

– Где?

– В промтоварном, напротив банка.

– Что?! – Храмов даже привстал от возбуждения. – А, черт! Почему я об этом узнаю только сейчас?!

– Вы думаете?..

– Именно! Мать твою… Ах, бараны…

Храмов от злости побагровел, глаза его метали молнии.

– Почему вы мне не доложили раньше? Я вас спрашиваю, Тесленко!

Капитан счел за лучшее промолчать. Храмова «понесло», а в таком состоянии он становился похожим на быка, которого мог остановить только хороший удар шпагой. Себя же Тесленко матадором не считал…

Высказав все, что он думает о Тесленко и других оперативниках, Храмов наконец выдохся.

Вытирая покрывшуюся испариной лысину, он спросил, не глядя на капитана:

– Ты инкассатора Федякина проверил?

– Конечно… – осторожно ответил Тесленко.

– Что значит – конечно?! – снова вспылил Храмов.

Но, похоже, предыдущий взрыв эмоций отобрал у него чересчур много сил и он быстро успокоился.

– Рассказывай… – потребовал полковник; и добавил еще что-то, но тихо, про себя.

– Довольно странная личность, этот Федякин…

Тесленко приободрился – после подобного разноса Храмов обычно впадал в черную меланхолию и был тих и кроток, словно ягненок.

– Как работник, Федякин так себе, звезд с неба не хватает. На работе не пьет, не курит. Но к слабому полу неравнодушен. Волочится за каждой юбкой. С виду мужик симпатичный. Холост. Тридцать один год.

Больничный получил на общих основаниях – температура, кашель, гланды… Говорит, простыл на рыбалке.

Поди, проверь…

– С врачом, который выдал ему больничный, беседовал?

– А то как же. Старая, битая выдра. Диагноз подтвердила. Правда, уж больно честные глаза мне состроила. Не верю я ей. Все руки в дорогих перстнях, золотая цепь, сережки немалой цены. И это на ее весьма скромную зарплату.

– Подозреваешь, что больничный Федякин получил за взятку?

– Подозревать можно все, что угодно. Доказательств только нет. А расколоть врачиху – кишка у нас тонка. Разве что под пытками. Еще та рыба…

– Федякин… – задумчиво пробубнил Храмов. – Надо бы его допросить.

– Что толку? Он ведь не дурак. Быть соучастником «мокрого» дела – не шутка. И Федякин это прекрасно понимает.

– Понимает… И алиби у него – будь здоров. Но упускать его из виду никак нельзя.

– Нельзя, – согласился Тесленко. – Вот только некому за ним присматривать.

– Подумаем. Найдем. У тебя все?

– Нет… – после некоторого колебания ответил капитан. – Есть у меня одна мыслишка. Хочу посоветоваться.

– Давай, только пошустрей. Время… – постучал ногтем по циферблату наручных часов Храмов.

– Я проанализировал все кражи и грабежи в городе за последний год. Получается интересная картина…

Тесленко развернул крупномасштабную карту города и окрестностей.

– Были «облагодетельствованы» почти все районы города, в равной мере. Почти все, за исключением Старозаводского. Здесь тоже были, конечно, кражи, но все по мелочам, и «почерк» другой. Кое-кого мы взяли, но все не то, что нужно. Мелюзга. Так вот, напрашивается мысль, что волк никогда не шкодит там, где находится его логово. Параллель, естественно, условная, но все же…

– Ты предполагаешь, что «малина» Крапленого в Старозаводском районе?

– Почему нет? По крайней мере, судя по его прежним делам, это характерная особенность «почерка» Крапленого. Он как волк: никогда не режет баранов там, где находится его логово.

– Возможно…

– И еще, товарищ полковник. Я считаю целесообразным размножить и выдать постовым и участковым фотографии Кривого, Михея и Профессора (фото Крапленого у них уже есть). Смотришь, кто-нибудь из этих ловчил и объявится в каком-нибудь интересном местечке.

– Согласен. Распорядись от моего имени. Только учти – под твоим контролем! Никакой самодеятельности. Наблюдать – и точка. И пусть сразу сообщают в управление. Это приказ. Нам не нужны мертвые герои. А свинцовую пилюлю переварить сложно – хищники серьезные, медлить не будут.

Участковый, лейтенант Сушко, был зол. Мало того, что вчера получил нагоняй от начальника за слабую воспитательную работу среди подростков своего участка, что сегодня вдрызг разругался с женой из-за какого-то пустяка, так еще и небезызвестный в районе пьянчуга Клушин устроил потасовку во дворе своего дома с такими же выпивохами, как и он сам. А после, с раскровененной рожей, гонялся за своей женой и орал, матерясь по черному: « Убью, сука!

Изничтожу! Падла! И тебя… и мать твою!..»

Конечно, все закончилось так, как уже было не раз.